Сфера медиации нуждается в глубоком реформировании

История медиации в Казахстане началась в 2011 году, когда был принят профильный закон. И, как утверждают эксперты, он давно требует пересмотра. Концепцию развития института внесудебной медиации на 2025–2030 годы обсудили участники «круглого стола», организованного Институтом парламентаризма при УДП РК и Министерством культуры и информации. Ожидается, что применение медиации позволит снизить уровень конфликтности в обществе и разгрузить судебные органы, повысив при этом социальную ответственность граждан.

Проблемы требуют решения

Айзада Курманова,
вице-министр культуры
и информации

При министерстве действует рабочая группа для выработки предложений по совершенствованию госполитики и госрегулированию деятельности в сфере медиации. В республике насчитывается 16 организаций медиаторов, прошедших регист­рацию в форме саморегулируе­мых организаций (СРО), в которых ведут деятельность более 2 тыс. профессиональных медиаторов. Сформирован реестр из шести судей в отставке, осуществляющих деятельность на профессиональной основе. По данным акиматов городов и областей, также работают порядка 1 770 общественных медиаторов.

Мы прорабатываем подходы по дальнейшему развитию инс­титута медиации. Ряд проблем требуют комплексного решения. Первая касается регистрации организаций медиаторов в качестве СРО, таковых у нас 16, в то время как, по данным Минюста, в стране медиационные услуги оказывают 74 организации, не пройдя регистрацию как СРО, что создает юридические риски. Проработки требует вопрос ответственности медиатора за оказание услуг, не соответствующих требованиям. Нет четких правовых норм для мониторинга деятельности медиаторов и их организаций, что приводит к снижению качества их услуг. Жалобы поступают как от граждан, участвующих в процессе, так и от других медиаторов.

Нет правовых механизмов для контроля и применения каких-либо санкций для недобросовестных медиаторов. Единственной мерой наказания, предусмотренной для них, является исключение из реестра организации медиа­торов. Однако они могут встать в реестр другой организации либо открыть свою собственную, что оказывает негативное влияние на качество медиативных услуг и имидж медиации в целом. Поэтому мы поддерживаем предложение по созданию координационного совета по вопросам медиации при уполномоченном органе из представителей каждой организации медиаторов, включенных в реестр.

Еще одна проблема касается обучения, которое является обязательным только для медиатора на профессиональной основе. Никто не проверяет соответствие курсов Правилам прохождения обучения по программе подготовки медиаторов. Каждая организация обучает по своей программе, нет единого респуб­ликанского реестра обучающих тренеров, как и единых требований к ним. Необходимы централизованные аккредитация организаций подготовки медиаторов и сертификация медиаторов, а также разграничение пределов профессиональных и непрофессиональных медиаторов.

Должна стать привычным инструментом

Лейла Зинашева, председатель Специализированного
межрайонного суда по делам
несовершеннолетних г. Астаны

Профилактика семейных конф­ликтов проходит на всех стадиях судебного производства, с момента поступления иска в суд. Профессиональные психологи и медиаторы Центра примирения, которые дислоцированы на первом этаже нашего суда, оказывают бесплатные услуги населению в разрешении возникших споров.

С ростом населения в столице увеличивается и количество поступающих дел о расторжении брака. На мой взгляд, такая обязательная досудебная процедура, как заключение соглашения (нотариального, медиативного, партисипативного по волеизъявлению сторон) по выплате алиментов одним из супругов, месту жительства ребенка, порядку общения, разделу имущества на законодательном уровне, могла бы решить многие вопросы семьи. На стадии судебного производства значительное количество исков прекращается в связи с мирным урегулированием споров, тогда как данный вопрос мог бы разрешиться и вне суда.

Так, по итогам девяти месяцев этого года всего окончено в порядке медиации более сотни споров, с примирением супругов по искам о расторжении брака – более 1 800 дел. Безусловно, много фактов, когда одна из сторон уклоняется, не желает заключать соглашение. Тогда суду будут предоставлены соответствующие письма о неуспешности процедуры медиации, что будет основанием для рассмотрения в судебном производстве.

С развитием медиативных процедур возникают вопросы качества и законности условий соглашения, поскольку имеет место поступление исков о признании соглашений недействительными. При надлежащей координации уполномоченного органа и повышении ответственности медиаторов таких споров в суде можно было бы избежать. Таким органом, на мой взгляд, должна стать единая республиканская организация медиаторов (ассоциация или палата), в компетенцию которой вошли бы и такие важные вопросы, как разработка единых стандартов качества и Этического кодекса медиаторов, создание учебно-методических пособий в помощь медиаторам и многое другое. Медиация как досудебный механизм должна укорениться в сознании граждан как наиболее эффективный, менее разрушительный способ решения брачно-семейных конфликтов и стать привычным инструментом для наших граждан.

Это не способ уклонения от ответственности

Балгуль Раисова, адвокат
Коллегии адвокатов г. Астаны

Понятие «медиация» три раза упоминается в Уголовном и 34 раза в Уголовно-процессуальном кодексе. В Казахстане медиация, как правило, применяется в случаях возмещения материального ущерба и используется с целью уйти от уголовной ответственности либо смягчить ее. В то время как основной задачей процедуры медиации является восстановительный и нарративный характер: когда сторона, совершившая какое-либо правонарушение, раскаивается и приносит извинения, объясняя причины совершения того или иного действия, что дает понимание потерпевшей стороне о возможности примирения.

Необходимо совершенствование законодательства, чтобы сам характер процедуры медиации в этой области изменился и стал не способом уклонения от ответственности, а возможностью восстановить отношения и помочь совершившему осознать последствия его пагубных действий. В современном мире изменяются составы преступлений и способы их совершения. Понимание, что при нанесении материального ущерба его нужно возместить, есть, но каким образом возмещать ущерб, который наносит более тяжкий вред – виртуальный, репутационный, морально-психологический?

Например, лица, умышленно совершающие преступления с использованием цифровых технологий, четко и ясно имеют цель завладеть имуществом других, поэтому здесь идет речь о системе ценностей человека и общества в целом. Возможно ли прекращение уголовного дела только по основаниям возмещения материального ущерба? С теоретической точки зрения – да, с точки зрения морали и нравственности – нет, поскольку лицо, совершившее такое умышленное преступление, будет искать новые способы и возможности обогащаться за счет других.

В некоторых европейских странах при проведении процедуры медиации используются понятия «публичное раскаяние» и «публичное извинение», что возможно только при реальном осознании того, что совершил правонарушитель. А это и есть работа медиатора, которая должна приводить к иск­реннему раскаянию и профилактике правонарушений. Поэтому медиация в уголовном процессе должна носить восстановительный характер и быть частью восстановительного правосудия, выполнять функцию восстановительной юстиции как превентивный механизм.

По всем делам, связанным с привлечением к уголовной ответственности несовершеннолетних, следует ввести обязательную процедуру медиации, и проводить ее должны специально обученные специалисты. Следует также рассмотреть успешный опыт Китая и ОАЭ, где данная отрасль развивается успешно, применяются современные технологии нарративного характера, которые мы тоже могли бы использовать.

Кто легитимен, а кто нет?

Жандильда Жакупов, президент РОО «Международный
правозащитный центр»

Во-первых, считаю, что необходимо передать институт медиации в ведение Министерства юстиции, а не МКИ, как у нас. Адвокаты, нотариусы, ЧСИ и медиаторы – это специалисты юридической сферы и лица частной практики.

Во-вторых, на сегодняшний день чуть более десяти организаций медиаторов завершили процесс перехода в разряд саморегулируемых. А остальные 60–70 организаций так и продолжают работать? Кроме того, все ли требования соблюдены по саморегулированию, созданы ли ревизионные, дисциплинарные комиссии и другие подразделения? Суды, правоохранительные органы должны принимать медиативные соглашения только от медиаторов организаций, состоящих в реестре уполномоченного органа. Все остальные соглашения являются нелегитимными. Но кто за этим следит?

Надо усилить роль медиаторов на досудебной стадии разрешения спора, в том числе путем внесения изменений и дополнений в действующее законодательство. К примеру, в Азербайджане в качестве эффективого инструмента досудебного урегулирования споров давно применяется обязательная информационная беседа с медиа­тором по трудовым, семейным, хозяйственным спорам. В Узбекистане инвестиционные споры обязательно рассматриваются с участием медиаторов.

У нас нет единого Кодекса этики медиаторов, как в России или Кыргызстане. В нашей организации Этический кодекс действует с 2012 года, но есть ли он в каждой организации медиаторов – вопрос. Действующее законодательство четко не регламентирует вопросы проведения медиации, когда одной из сторон является государственный орган. Еще один воп­рос – налоговая нагрузка на профессиональных медиаторов. Мы оплачиваем пять видов налогов и платежей, что составляет от 30 до 50% от суммы дохода. Взносы на ОСМС также оплачиваются неоднократно с каждого вида дохода. Не все практикующие медиаторы состоят на учете в налоговых органах, есть накладки при сдаче отчетов в системе и оплате налогов при совмещении деятельности медиатора и ИП. Это нужно отредактировать, это тоже барьер.

Выйти за рамки привычных норм права

Кайрат Тулекеев, основатель РОО «Международный центр
медиации»

Проблема в том, что не все до конца понимают, что такое медиа­ция. Это элемент защиты системы гражданских прав, к которой относятся суды и самозащита и которая работает по единому принципу романо-германского права. Население увеличивается, появляются новые виды споров. Сегодня судебную систему захлестнула волна исков, и судья, обязанный соблюдать процессуальные сроки, в месяц рассматривает до 200 дел. Получается, чуть ли не каждые полчаса он должен выносить решения! О каком качестве может идти речь?

Медиация позволяет урегулировать этот вопрос. 90% всех споров и конфликтов общество должно регулировать само. Есть медиативное право граждан, когда они договариваются на простом человеческом языке, а медиатор грамотно оформляет эти договоренности.

Медиатор – независимое физическое лицо, он не принимает никаких решений. Главное здесь – обязательность и ответственность сторон. В случае неисполнения медиативного соглашения они обращаются в суд за судебным приказом, который выписывается в течение трех дней. Просто многие не знают об этом, нужно доносить такую информацию.

Медиация помогает выходить за рамки привычных норм права. Стороны имеют право выбора, и в Казахстане это четко работает, но не все этим пользуются. Одна из причин в том, что юридическое сообщество первым выступает против медиации, ведь адвокаты зарабатывают на конфликтах, а медиаторы – на примирении. Поэтому сегодня медиация находится на таком уровне развития, где ее всячески пытаются оседлать и притормозить.

Кроме того, к медиатору относятся как к процессуальному лицу, а это не так, и нельзя медиаторам давать перспективы принимать решения, это прямые коррупцион­ные риски. Люди сами должны договориться, а медиатор грамотно составить их договоренности и проследить ответственность сторон.

Комплексные меры по совершенствованию сферы

Рузанна Есентемирова,
исполнительный директор ОО «International Bureau of mediation»

Экспертной группой по поручению МКИ был подготовлен проект Концепции развития медиации на 2025–2030 годы, которая описывает комплексные меры по совершенствованию сферы медиации в Казахстане, в том числе повышение уровня профессионализма медиаторов, качество оказания услуг и расширение возможностей применения медиации. Чтобы медиация развивалась, она должна укорениться в сознании граждан как наиболее эффективный и менее разрушающий отношения способ решения конфликтов в сравнении с судами, а также стать привычным инструментом разрешения споров и конфликтов.

Создание благоприятных условий для развития медиации как профессии и повышения качества оказания медиативных услуг предполагает изменение режима налогообложения деятельности медиаторов, введение единых требований, предъявляемых к ним, вне зависимости от основной профессиональной деятельности, введение специализации. Для эффективного взаимодействия с уполномоченным органом и стандартизации профессиональной дея­тельности планируется создание единой организации медиаторов республиканского значения, а также ведение единого реестра организаций медиаторов, профессиональных медиаторов и тренеров-медиаторов, рассмотрения жалоб граждан, аттестации и сертификации. В числе задач – разработка закона «Об общественных примирителях» с целью разделения сфер деятельности общественных и профессиональных медиаторов, а также внесение изменений и дополнений или написание нового Закона «О медиации».

Популяризация медиации как наиболее гуманного и комфортного инструмента разрешения конфликтов и обеспечение доступности медиации для граждан предполагает разработку единой платформы для цифровой медиации «под ключ», внедрение бесплатной гарантированной медиативной помощи для нуждающихся слоев населения и внесудебной медиации в государственном секторе, введение обязательной информационной беседы с медиатором по всем категориям дел в судах, полиции, уголовно-исполнительной системе. При судах предлагается открытие центров разрешения конфликтов, в образовательных, медицинских организациях, акиматах – служб медиации⁄кабинетов медиатора, предоставляющих непосредственно услуги населению.

Также предполагается развитие медиации во всех сферах общественных отношений: брачно-семейных, коммерческих, уголовных, в сфере образования, в госсекторе. Ожидаемые результаты реализации концепции – это рост осведомленности о медиации в обществе, рост доверия и интереса к процедуре медиации, увеличение количества обращений к медиаторам и снижение количества обращений в суды, а также сокращение числа жалоб на действия медиаторов.