Что ожидает экономику Казахстана в ближайшие годы, рассказал эксперт
9056
Рустем Алиев
Успешной зарекомендовала себя модель экономического развития, выбранная Казахстаном на заре независимости. За 30-летний период казахстанская экономика претерпела глубокую трансформацию. Были заложены основы для вхождения республики к 2050 году в топ-30 развитых стран мира. О том, как экономика РК смогла выдержать потрясения нескольких кризисов и чего в результате достичь, – в интервью известного финансиста Руслана Даленова, сообщает Kazpravda.kz.
– Руслан Ерболатович, какие, по Вашему мнению, факторы придали устойчивость экономике Казахстана?
– Намеченное вхождение нашей республики в тридцатку развитых стран мира – задача амбициозная, но следует признать, оглядываясь на пройденный путь, что существенный задел для достижения этой цели уже сделан.
По итогам 2020 года реальный ВВП Казахстана в 2,4 раза превысил уровень «стартового» 1991-го, несмотря на то что в середине «лихих 90-х» этот показатель был на треть ниже, и экономика смогла вернуться к уровню 1991 года только в начале «нулевых».
Существенно улучшились социальные показатели: доля населения с доходами ниже черты бедности снизилась с максимального уровня 46,7% в 2001-м до 5,3% – в 2020-м, продолжительность жизни выросла с 64 лет в 1995-м до 71 года – в 2020-м.
Успехи в росте благосостояния казахстанцев во многом являются результатом синергии стабильности, мер макроэкономической политики и осуществления крупномасштабных государственных программ развития.
– Расскажите, какие шаги были предприняты для обеспечения в стране поступательного экономического роста?
– На первом этапе становления отечественной экономики упор был сделан прежде всего на нефтегазовую и горно-металлургическую отрасли. Создание Национального фонда, в котором аккумулируются поступления от сырьевого сектора, придало экономике республики большую устойчивость, а органам власти – больше гибкости. В периоды внешних финансовых потрясений это стало одним из ключевых механизмов стабилизации отечественной экономики.
Ярким примером являются события 2020 года. В ответ на негативное влияние пандемии COVID-19 власти задействовали пакет помощи предприятиям и предпринимателям объемом 8,3% от ВВП. Это были самые масштабные меры на пространстве ЕАЭС. Они оказали существенную поддержку экономике и социальной сфере.
– Вы считаете, что ориентация на сырьевой сектор – выгодная модель экономического развития?
– И да, и нет. Контрастные примеры подтверждения тому – Норвегия и Венесуэла. Несмотря на быстрый экономический рост, достигнутый после обретения независимости, есть понимание того, что сырьевая направленность экономики эффективна на старте. При этом в долгосрочной перспективе она не позволит обеспечить устойчивое развитие страны. Опасения подкрепляются новыми трендами по переходу на «зеленую» экономику, хотя здесь Казахстан работает на опережение.
С начала 2010-х годов ведется планомерная государственная политика, направленная на диверсификацию и повышение конкурентоспособности отечественной экономики. Структурные преобразования преимущественно опираются на формирование стимулов для инвестиций.
За последние 20 лет в страну привлечено 357 миллиардов долларов прямых иностранных инвестиций. Немаловажную роль играют и инвестиции государства, роль которых повышается. В 2014 году стартовала комплексная программа «Нұрлы жол», целью которой стала модернизация транспортной инфраструктуры.
В последующие годы был запущен целый ряд государственных инициатив, направленных на развитие социальной инфраструктуры, агропромышленного комплекса, малого и среднего предпринимательства, такие как «Экономика простых вещей», «Дорожная карта бизнеса», «Еңбек», различные жилищные программы. В конечном итоге данные меры также направлены на обеспечение роста благосостояния казахстанцев.
– Исполнение государственных программ повышает нагрузку на бюджет. Возможны ли, по Вашему мнению, риски?
– В этом вопросе, конечно, большое значение имеет поддержка макроэкономической стабильности, способствующей успешной реализации государственных инфраструктурных проектов. Значимую роль в этом, как уже было сказано выше, сыграло создание Национального фонда. В периоды снижения цен на нефть (в 2009, 2015, 2020 годах) резервы Нацфонда использовались для обеспечения стабильности бюджета и поддержки экономики.
По состоянию на конец августа 2021 года активы Национального фонда составили 57 миллиардов долларов, или около 33% ВВП.
Наличие существенных резервов позволяет Казахстану смягчать негативное влияние внешних шоков, сохраняя при этом пространство для бюджетного стимулирования. Даже в условиях сильного потрясения, вызванного пандемией, риски долговой устойчивости республики остались на низком уровне.
Государственный долг Казахстана в 2020 году вырос на 5,2-процентных пункта – до 29,2% ВВП. Для сравнения: в странах с развивающейся экономикой отношение государственного долга к ВВП за минувший год составило 64%.
На конец прошлого года «подушка безопасности» Казахстана в 3,7 раза превысила объем долга со сроком погашения в течение 12 месяцев. В целом сектор государственных финансов при необходимости обладает достаточным пространством для использования бюджетных стимулов.
– Руслан Ерболатович, есть ли другие сферы государственного управления, кроме налогово-бюджетной политики, где были достигнуты положительные эффекты?
– Конечно, отдельно стоит отметить изменения в области денежно-кредитной политики. Национальный банк Казахстана в августе 2015 года осуществил переход от режима фиксированного обменного курса к политике таргетирования инфляции и свободному курсу национальной валюты.
Сегодня курс тенге складывается под влиянием рыночных факторов, а умеренные его колебания «абсорбируют» внешние шоки и способствуют стабилизации инфляционных процессов.
Новая политика позволила Национальному банку стабилизировать инфляционные ожидания и взять под контроль динамику инфляции. В 2018–2020 годах инфляция устойчиво находилась в пределах целевого «коридора».
Эффективность инфляционного таргетирования была наглядно продемонстрирована в прошлом году. Несмотря на существенное снижение цен на нефть, инфляция и стоимость внутреннего кредитования в 2020–2021 годах оставались более устойчивыми по сравнению с шоками шестилетней
(2014–2016 годы) давности.
По оценкам ЕАБР, в следующем году можно ожидать снижение инфляции и возврат ее уровня к целевому ориентиру. Это во многом будет обеспечено сбалансированной денежно-кредитной политикой.
Немало усилий приложено и для выстраивания эффективной инфраструктуры финансового рынка. В последние годы усовершенствованы подходы к макропруденциальному надзору, а банковский сектор очищен от неработающих кредитов.
В активную фазу вошла работа Международного финансового центра «Астана». На его базе созданы благоприятные условия для привлечения международных участников и сформированы предпосылки для того, чтобы МФЦА стал проводником инвестиций не только в Казахстане, но и в Центрально-Азиатском регионе.
– Вы полагаете, что созданный макроэкономический контекст может обеспечить устойчивый подъем экономики Казахстана в будущем?
– Именно так. В совокупности меры макроэкономической политики формируют устойчивую основу для продвижения республики к своей стратегической цели – вхождению в число 30 наиболее развитых экономик мира.
Испытание пандемией подтверждает тот факт, что, несмотря на трудности, Казахстан последовательно придерживается своего курса. На мой взгляд, дальнейшие шаги Правительства в продвижении рыночных принципов, диверсификации экономики и улучшении условий ведения бизнеса усилят экономические позиции республики в мире и будут способствовать росту благосостояния населения.
– Руслан Ерболатович, в заключение поделитесь, пожалуйста, прогнозами. Что, на Ваш взгляд, ожидает экономику Казахстана в ближайшие годы?
– Экономика Казахстана сейчас переживает последствия пандемии и, надо сказать, успешно справляется с поставленными задачами. Экономическая активность в стране в первой половине текущего года быстро восстанавливалась.
По нашим оценкам, казахстанская экономика одной из первых в регионе вышла на «доковидный» уровень. Это стало возможным во многом благодаря прошлогодним мерам господдержки.
Вместе с тем затяжное действие ограничительных мер в значительной мере компенсирует положительное влияние внешней конъюнктуры. Рост ВВП РК в 2021 году прогнозируется на уровне 4,0%. В 2022-м поддержку экономике в том числе окажет действие программ «Экономика простых вещей» и «Дорожная карта бизнеса», под исполнение которых дополнительно выделен 1 триллион тенге (1,2% от ВВП).
С 2022 года потребление и инвестиции будут дополнительно стимулироваться анонсированными инициативами по повышению минимальной зарплаты и поэтапному увеличению оплаты труда бюджетников, а также осуществлением проектов по улучшению инфраструктуры энергетики и водного хозяйства.
Инфляция к концу года, по нашим оценкам, замедлится до 7,9%. Согласно исследованию индекса PMI, ценовое давление со стороны промышленных производителей в июле-августе 2021 года стало уменьшаться. Это подтверждает временное повышательное воздействие ряда факторов на внутренние цены Казахстана в текущем году.
По мере замедления роста мировых цен на сырьевые товары в республике будет замедляться и инфляция, и в 2022 году она окажется в пределах целевого ориентира Национального банка. Дополнительное дезинфляционное влияние будет оказано оперативными мерами регуляторного характера, предпринятыми Правительством.
– Руслан Ерболатович, какие, по Вашему мнению, факторы придали устойчивость экономике Казахстана?
– Намеченное вхождение нашей республики в тридцатку развитых стран мира – задача амбициозная, но следует признать, оглядываясь на пройденный путь, что существенный задел для достижения этой цели уже сделан.
По итогам 2020 года реальный ВВП Казахстана в 2,4 раза превысил уровень «стартового» 1991-го, несмотря на то что в середине «лихих 90-х» этот показатель был на треть ниже, и экономика смогла вернуться к уровню 1991 года только в начале «нулевых».
Существенно улучшились социальные показатели: доля населения с доходами ниже черты бедности снизилась с максимального уровня 46,7% в 2001-м до 5,3% – в 2020-м, продолжительность жизни выросла с 64 лет в 1995-м до 71 года – в 2020-м.
Успехи в росте благосостояния казахстанцев во многом являются результатом синергии стабильности, мер макроэкономической политики и осуществления крупномасштабных государственных программ развития.
– Расскажите, какие шаги были предприняты для обеспечения в стране поступательного экономического роста?
– На первом этапе становления отечественной экономики упор был сделан прежде всего на нефтегазовую и горно-металлургическую отрасли. Создание Национального фонда, в котором аккумулируются поступления от сырьевого сектора, придало экономике республики большую устойчивость, а органам власти – больше гибкости. В периоды внешних финансовых потрясений это стало одним из ключевых механизмов стабилизации отечественной экономики.
Ярким примером являются события 2020 года. В ответ на негативное влияние пандемии COVID-19 власти задействовали пакет помощи предприятиям и предпринимателям объемом 8,3% от ВВП. Это были самые масштабные меры на пространстве ЕАЭС. Они оказали существенную поддержку экономике и социальной сфере.
– Вы считаете, что ориентация на сырьевой сектор – выгодная модель экономического развития?
– И да, и нет. Контрастные примеры подтверждения тому – Норвегия и Венесуэла. Несмотря на быстрый экономический рост, достигнутый после обретения независимости, есть понимание того, что сырьевая направленность экономики эффективна на старте. При этом в долгосрочной перспективе она не позволит обеспечить устойчивое развитие страны. Опасения подкрепляются новыми трендами по переходу на «зеленую» экономику, хотя здесь Казахстан работает на опережение.
С начала 2010-х годов ведется планомерная государственная политика, направленная на диверсификацию и повышение конкурентоспособности отечественной экономики. Структурные преобразования преимущественно опираются на формирование стимулов для инвестиций.
За последние 20 лет в страну привлечено 357 миллиардов долларов прямых иностранных инвестиций. Немаловажную роль играют и инвестиции государства, роль которых повышается. В 2014 году стартовала комплексная программа «Нұрлы жол», целью которой стала модернизация транспортной инфраструктуры.
В последующие годы был запущен целый ряд государственных инициатив, направленных на развитие социальной инфраструктуры, агропромышленного комплекса, малого и среднего предпринимательства, такие как «Экономика простых вещей», «Дорожная карта бизнеса», «Еңбек», различные жилищные программы. В конечном итоге данные меры также направлены на обеспечение роста благосостояния казахстанцев.
– Исполнение государственных программ повышает нагрузку на бюджет. Возможны ли, по Вашему мнению, риски?
– В этом вопросе, конечно, большое значение имеет поддержка макроэкономической стабильности, способствующей успешной реализации государственных инфраструктурных проектов. Значимую роль в этом, как уже было сказано выше, сыграло создание Национального фонда. В периоды снижения цен на нефть (в 2009, 2015, 2020 годах) резервы Нацфонда использовались для обеспечения стабильности бюджета и поддержки экономики.
По состоянию на конец августа 2021 года активы Национального фонда составили 57 миллиардов долларов, или около 33% ВВП.
Наличие существенных резервов позволяет Казахстану смягчать негативное влияние внешних шоков, сохраняя при этом пространство для бюджетного стимулирования. Даже в условиях сильного потрясения, вызванного пандемией, риски долговой устойчивости республики остались на низком уровне.
Государственный долг Казахстана в 2020 году вырос на 5,2-процентных пункта – до 29,2% ВВП. Для сравнения: в странах с развивающейся экономикой отношение государственного долга к ВВП за минувший год составило 64%.
На конец прошлого года «подушка безопасности» Казахстана в 3,7 раза превысила объем долга со сроком погашения в течение 12 месяцев. В целом сектор государственных финансов при необходимости обладает достаточным пространством для использования бюджетных стимулов.
– Руслан Ерболатович, есть ли другие сферы государственного управления, кроме налогово-бюджетной политики, где были достигнуты положительные эффекты?
– Конечно, отдельно стоит отметить изменения в области денежно-кредитной политики. Национальный банк Казахстана в августе 2015 года осуществил переход от режима фиксированного обменного курса к политике таргетирования инфляции и свободному курсу национальной валюты.
Сегодня курс тенге складывается под влиянием рыночных факторов, а умеренные его колебания «абсорбируют» внешние шоки и способствуют стабилизации инфляционных процессов.
Новая политика позволила Национальному банку стабилизировать инфляционные ожидания и взять под контроль динамику инфляции. В 2018–2020 годах инфляция устойчиво находилась в пределах целевого «коридора».
Эффективность инфляционного таргетирования была наглядно продемонстрирована в прошлом году. Несмотря на существенное снижение цен на нефть, инфляция и стоимость внутреннего кредитования в 2020–2021 годах оставались более устойчивыми по сравнению с шоками шестилетней
(2014–2016 годы) давности.
По оценкам ЕАБР, в следующем году можно ожидать снижение инфляции и возврат ее уровня к целевому ориентиру. Это во многом будет обеспечено сбалансированной денежно-кредитной политикой.
Немало усилий приложено и для выстраивания эффективной инфраструктуры финансового рынка. В последние годы усовершенствованы подходы к макропруденциальному надзору, а банковский сектор очищен от неработающих кредитов.
В активную фазу вошла работа Международного финансового центра «Астана». На его базе созданы благоприятные условия для привлечения международных участников и сформированы предпосылки для того, чтобы МФЦА стал проводником инвестиций не только в Казахстане, но и в Центрально-Азиатском регионе.
– Вы полагаете, что созданный макроэкономический контекст может обеспечить устойчивый подъем экономики Казахстана в будущем?
– Именно так. В совокупности меры макроэкономической политики формируют устойчивую основу для продвижения республики к своей стратегической цели – вхождению в число 30 наиболее развитых экономик мира.
Испытание пандемией подтверждает тот факт, что, несмотря на трудности, Казахстан последовательно придерживается своего курса. На мой взгляд, дальнейшие шаги Правительства в продвижении рыночных принципов, диверсификации экономики и улучшении условий ведения бизнеса усилят экономические позиции республики в мире и будут способствовать росту благосостояния населения.
– Руслан Ерболатович, в заключение поделитесь, пожалуйста, прогнозами. Что, на Ваш взгляд, ожидает экономику Казахстана в ближайшие годы?
– Экономика Казахстана сейчас переживает последствия пандемии и, надо сказать, успешно справляется с поставленными задачами. Экономическая активность в стране в первой половине текущего года быстро восстанавливалась.
По нашим оценкам, казахстанская экономика одной из первых в регионе вышла на «доковидный» уровень. Это стало возможным во многом благодаря прошлогодним мерам господдержки.
Вместе с тем затяжное действие ограничительных мер в значительной мере компенсирует положительное влияние внешней конъюнктуры. Рост ВВП РК в 2021 году прогнозируется на уровне 4,0%. В 2022-м поддержку экономике в том числе окажет действие программ «Экономика простых вещей» и «Дорожная карта бизнеса», под исполнение которых дополнительно выделен 1 триллион тенге (1,2% от ВВП).
С 2022 года потребление и инвестиции будут дополнительно стимулироваться анонсированными инициативами по повышению минимальной зарплаты и поэтапному увеличению оплаты труда бюджетников, а также осуществлением проектов по улучшению инфраструктуры энергетики и водного хозяйства.
Инфляция к концу года, по нашим оценкам, замедлится до 7,9%. Согласно исследованию индекса PMI, ценовое давление со стороны промышленных производителей в июле-августе 2021 года стало уменьшаться. Это подтверждает временное повышательное воздействие ряда факторов на внутренние цены Казахстана в текущем году.
По мере замедления роста мировых цен на сырьевые товары в республике будет замедляться и инфляция, и в 2022 году она окажется в пределах целевого ориентира Национального банка. Дополнительное дезинфляционное влияние будет оказано оперативными мерами регуляторного характера, предпринятыми Правительством.
