Хикки
1499
Сон, телевизор, блуждание по Интернету, компьютерные игры, иногда чтение. Этот набор занятий – совсем не примета удаленки, порожденной коронавирусом.
С каждым годом все больше молодых людей стремится уйти в затвор во цвете лет. И это отнюдь не религиозные подвижники. Добровольную изоляцию все чаще выбирают те, кто потерял вкус к жизни.
Впервые об этом таинственном явлении заговорили в Японии еще в прошлом веке, когда на психиатров обрушились родительские жалобы на странное поведение подростков. Те запирались в своих комнатах и практически полностью отказывались от общения с внешним миром.
В такой показной апатии первоначально видели затянувшиеся приступы лени и вариацию молчаливого подросткового бунта, но когда время добровольного затворничества стало переваливать за месяцы и годы, стало понятно, что все не так просто, как кажется. Отшельников, проведших в заточении больше полугода, назвали хикикомори (хикки), что означает «нахождение в уединении».
Одна из причин патологической пассивности – виртуал. Если человек с детства привыкает к более яркому миру, все остальное кажется ему скучным. Но как же спасти затворников? В Японии этим занимаются волонтеры, пытающиеся вытащить затворников из их нор, заинтересовать, но пока не очень успешно.
Наших родных хикикомори никто не собирается «спасать». Но о том, что они рядом, говорят десятки тематических интернет-сообществ. А есть ведь еще и обойденные Сетью.
Один такой нашелся и в моем окружении. Окончив лет пять назад иняз, работу Виктор особо не искал, так что он и по сию пору перебивается случайными заработками, а все остальное время проводит перед компьютером, сведя все контакты к паре-тройке сетевых друзей.
– Раньше хоть с собакой его можно было выгнать на улицу, – сетует мама, – а как Джек умер, так вообще туда ни ногой. – Попросишь еды купить – закажет через Интернет, предложишь съездить куда-то – отмолчится и продинамит. Вся работа, что я ему нахожу, только по имейлу. Пару раз предлагали поработать синхронистом на мероприятиях, отказался. Я и не скандалю уже, чтоб последний контакт не потерять. Так и живем. Тридцатник уже человеку, а ни работы, ни друзей, ни знакомых, ни девушки, ни хобби. И что делать, непонятно.
Еще один знакомец, недоучившийся экономист, хоть и работает в какой-то унылой конторе менеджером, уже подумывает о том, чтобы сдать комнату квартирантам, обосноваться с котом и игровой приставкой в другой. Аргументы в пользу этого решения периодически появляются в закрытом дружеском чате.
А жизнь между тем не устает нас удивлять. Кто ж думал, что мы будем сочувствовать не только молодым затворникам, но и людям постарше, осчастливленным удаленкой. Как мы о ней мечтали!
Но что-то пошло не так. Многие от нее буквально стонут. Прежде всего мамы с детьми. Те ведь тоже на карантине! А значит, нужно еще и готовить, стирать, убирать. Но это частность. Основная проблема – резкое снижение продуктивности.
– Я не столько занимаюсь своей работой, сколько поправляю «косяки» коллег! – рассказывает однокурсник. – Потому что вместо десятиминутной летучки – бесконечные звонки с заданиями то одному, то другому сотруднику. Но ни по телефону, ни в мессенджере ничего толком не объяснишь.
А еще многие жалуются, что дома совсем не рабочая атмосфера и трудно взять себя в руки. Кто-то говорит, что совсем перестал видеть живых людей. Раньше только с друзьями в соцсетях общался, а теперь уже и с коллегами. Так и одичать недолго, превратившись в Робинзона Крузо!
Можно не верить, можно смеяться, но многие уже соскучились по офису. По сплетням, курилкам, мелким дурацким интригам, по «просто поговорить». И это прекрасно! Потому что мы, как это ни пафосно звучит, начали понимать важность человеческого общения. Ни соцсети, ни телефон, оказывается, его не заменяют.
Все колонки автора
С каждым годом все больше молодых людей стремится уйти в затвор во цвете лет. И это отнюдь не религиозные подвижники. Добровольную изоляцию все чаще выбирают те, кто потерял вкус к жизни.
Впервые об этом таинственном явлении заговорили в Японии еще в прошлом веке, когда на психиатров обрушились родительские жалобы на странное поведение подростков. Те запирались в своих комнатах и практически полностью отказывались от общения с внешним миром.
В такой показной апатии первоначально видели затянувшиеся приступы лени и вариацию молчаливого подросткового бунта, но когда время добровольного затворничества стало переваливать за месяцы и годы, стало понятно, что все не так просто, как кажется. Отшельников, проведших в заточении больше полугода, назвали хикикомори (хикки), что означает «нахождение в уединении».
Одна из причин патологической пассивности – виртуал. Если человек с детства привыкает к более яркому миру, все остальное кажется ему скучным. Но как же спасти затворников? В Японии этим занимаются волонтеры, пытающиеся вытащить затворников из их нор, заинтересовать, но пока не очень успешно.
Наших родных хикикомори никто не собирается «спасать». Но о том, что они рядом, говорят десятки тематических интернет-сообществ. А есть ведь еще и обойденные Сетью.
Один такой нашелся и в моем окружении. Окончив лет пять назад иняз, работу Виктор особо не искал, так что он и по сию пору перебивается случайными заработками, а все остальное время проводит перед компьютером, сведя все контакты к паре-тройке сетевых друзей.
– Раньше хоть с собакой его можно было выгнать на улицу, – сетует мама, – а как Джек умер, так вообще туда ни ногой. – Попросишь еды купить – закажет через Интернет, предложишь съездить куда-то – отмолчится и продинамит. Вся работа, что я ему нахожу, только по имейлу. Пару раз предлагали поработать синхронистом на мероприятиях, отказался. Я и не скандалю уже, чтоб последний контакт не потерять. Так и живем. Тридцатник уже человеку, а ни работы, ни друзей, ни знакомых, ни девушки, ни хобби. И что делать, непонятно.
Еще один знакомец, недоучившийся экономист, хоть и работает в какой-то унылой конторе менеджером, уже подумывает о том, чтобы сдать комнату квартирантам, обосноваться с котом и игровой приставкой в другой. Аргументы в пользу этого решения периодически появляются в закрытом дружеском чате.
А жизнь между тем не устает нас удивлять. Кто ж думал, что мы будем сочувствовать не только молодым затворникам, но и людям постарше, осчастливленным удаленкой. Как мы о ней мечтали!
Но что-то пошло не так. Многие от нее буквально стонут. Прежде всего мамы с детьми. Те ведь тоже на карантине! А значит, нужно еще и готовить, стирать, убирать. Но это частность. Основная проблема – резкое снижение продуктивности.
– Я не столько занимаюсь своей работой, сколько поправляю «косяки» коллег! – рассказывает однокурсник. – Потому что вместо десятиминутной летучки – бесконечные звонки с заданиями то одному, то другому сотруднику. Но ни по телефону, ни в мессенджере ничего толком не объяснишь.
А еще многие жалуются, что дома совсем не рабочая атмосфера и трудно взять себя в руки. Кто-то говорит, что совсем перестал видеть живых людей. Раньше только с друзьями в соцсетях общался, а теперь уже и с коллегами. Так и одичать недолго, превратившись в Робинзона Крузо!
Можно не верить, можно смеяться, но многие уже соскучились по офису. По сплетням, курилкам, мелким дурацким интригам, по «просто поговорить». И это прекрасно! Потому что мы, как это ни пафосно звучит, начали понимать важность человеческого общения. Ни соцсети, ни телефон, оказывается, его не заменяют.
Все колонки автора
