Из кабинета – в поле!

Брак на равных

Серик Байгалиев, глава крестьян­ского хозяйства:

– У нас в АПК большие проб­лемы с профессиональными кадрами, будь то агрономы, зоотехники, ветеринары или просто механизаторы, операторы, водители. Об этом говорят на всех уровнях, но что толку? Пока не примем мер по решению кадрового вопроса, все останется на уровне пустой болтовни.

Также необходимо менять представления фермеров об использовании технологий. К примеру, иной считает: зачем вкладывать в них деньги, если того, что он получает, ему и так хватает? Он не понимает, что, применяя ноу-хау, можно заработать больше. При этом не нужно ждать от государства субсидий, брать кредиты.

В этом году мы столкнулись с дефицитом воды на юге, ибо ее в достаточном количестве не оказалось в сопредельных странах. Слабым местом является то, что там, как, впрочем, и у нас, повсеместно используется арычная система полива. Очевидно, необходимо шире практиковать современные водосберегающие технологии, экономить живительную влагу.

В Казахстане минимум два раза в год проводятся выставки AgriTek. Во время этих экспозиций устраиваются семинары, на них выступают разные специалисты, как казахстанские, так и зарубежные. Организовываются также специальные курсы по семеноводству, животноводству, орошению, в ходе которых наших фермеров приглашают посетить другие страны, производства, обменяться опытом.

Зарубежные ученые готовы проводить обучение, предос­тавлять площадки для стажировки и онлайн, и офлайн. Но этого явно недостаточно. Разве за несколько дней семинара или месяц зарубежной стажировки можно постичь тонкости аграрной науки и отраслевого производства? Ничто не заменит грамотного профессио­нального обучения молодых специалистов-аграриев в отечественных вузах.

На данный момент, к сожалению, аграрная наука страшно далека от реальных нужд агро­сектора. Есть какие-то точки соприкосновения, но этого мало. Считаю, что сельскохозяйственное производство должно идти в паре с наукой. Это можно сравнить с заключением брачного союза, только нужно, чтобы «брак» при этом был прочным.

Если в регионе находится вуз, который готовит ветеринаров, зоотехников, агрономов, то все местные аграрные предприятия должны с ним сотрудничать. Чтобы специалист стал успешным, он должен 80% учебного времени находиться в поле или на ферме и лишь 20% посвящать теории. Только тогда мы получим высококвалифицированные кадры.

Поэтому необходимо выстроить новую систему взаимоотношений между университетами и производством. Какую-то нагрузку возьмет на себя фермер, какую-то – вуз, какую-то – государство. Иными словами, необходимо трехстороннее заинтересованное партнерство. Только совместные действия помогут решить кадровый вопрос. Конечно, должны быть перспективные компании, в которые должны стремиться попасть на работу студенты. Также это будет стимулом для фермера сделать свое предприя­тие передовым.

Кризис управления наукой

Тлектес Есполов, президент Казахской Академии сельскохозяйственных наук РК, академик НАН РК:

– Инновации ученых плохо доходят до сельских предпринимателей. Только 8% научно-технических разработок внедряются в производство. Наше сельское хозяйство малопродуктивно. На одного работника производится продукции на семь-восемь тысяч долларов, тогда как в развитых странах – на 40–60 тысяч.

Среди главных проблем аграрной науки я бы выделил кризис управления. В течение 30 лет она претерпевала многократные реорганизации, в результате чего переживает очень сложный период.

В 2007 году было образовано АО «КазАгроИнновация», которое в 2015-м преобразовали в НАО «Национальный аграрный научно-образовательный центр» (НАНОЦ) с включением в его состав трех профильных аграрных университетов. В настоящее время обсуждается очередная реорганизация путем создания центров на базе трех аграрных университетов с подчинением им региональных научно-исследовательских отделений. Насколько это оправдано и эффективно?

Да, есть успешные международные модели управления нау­кой и локализации ее вокруг университетов. Но данную модель можно развивать и на основе более тесной интеграции: вуз – НИИ – сельскохозяйственное производство. При этом необходимо учитывать специфику природно-географических особенностей, сохраняя целостность инновационной цепочки: НИИ – опытно-производственные хозяйства – сельскохозяйст­венные опытные станции, которые должны находиться в единой системе управления.

Не случайно в нынешнем Пос­лании народу Глава государства Касым-Жомарт Токаев для повышения эффективности аграрной науки поручил транс­формировать Национальный аграрный научно-образовательный центр в вертикально интегрированный аграрно-технологический хаб.

Создание аграрно-технологических хабов – мировой опыт. Во многих странах они успешно работают, помогают экономить миллиарды долларов и занимать аграрному сектору своих стран лидирующие позиции на мировых рынках. К сожалению, в результате частых реорганизаций ученые оказались отодвинуты от участия в разработке государственной политики в сфере аграрной науки.

Внедрение новых критериев по наукометрии привело к тому, что некоторые ведущие ученые-аграрии, имеющие ­исторически сильные научные школы, обладающие даже международным признанием, лишились права быть руководителями научных проектов. Тем самым неэффективно используется научный потенциал отечественных ученых.

Сегодня некоторые институты и филиалы НИИ, опытные хозяйст­ва системы Минсельхоза, игравшие ранее ключевые роли в системе АПК, находятся на грани закрытия. Практически исчезает богатейший семенной фонд сельскохозяйственных культур, генофонд отечественных пород сельскохозяйственных животных.

Для решения проблем аграрной науки необходимо совершенствовать систему управления. Действующие приоритеты научных исследований с последующей организацией конкурсов на научно-исследовательские работы привели к разобщенности профильных НИИ, вузов и ученых, к мелкотемью. Стало невозможным выполнение крупных междисциплинарных мегапроектов, направленных на решение актуальных проблем АПК, имеющих стратегическую важность в обеспечении продовольственной безопасности страны.

Многие исследовательские темы, такие как выведение новых сортов сельскохозяйственных культур и пород животных, изучение севооборотов в земледелии, исследования в области деградации почв и биоресурсов, никак не могут быть выполнены в определенный конкурсом срок (три года).

В качестве путей решения видится целесообразным следующее: во-первых, выработать сис­тему целевых госзаказов (ПЦФ) ведущим научным центрам по профильным направлениям на основе долгосрочных приоритетов в области научного обеспечения АПК. Во-вторых, внести соответствующие дополнения и изменения в Закон «О науке и технологической политике», увеличить перечень субъектов для целевого базового финансирования вузов и НИУ, при этом требуется своевременно организовать финансирование аграрной науки в рамках программно-целевого финансирования и увеличить сроки исполнения научных тем от пяти до десяти лет. В-третьих, укрепить опытно-экспериментальную базу аграрных научных учреждений через отдельную бюджетную программу по технологическому перевооружению научно-исследовательских организаций.

В-четвертых, внести изменения в законы «О семеноводстве» и «О племенном животноводстве» с обязательным закреплением хозяйствующих субъектов в области АПК за научными организациями и вузами по регио­нальному принципу для организации научного обеспечения и мониторинга их дея­тельности.

Далее, важно разработать механизмы действенного привлечения частного бизнеса в науку и инновационную деятельность и, наконец, обеспечить правильное распределение финансовых ресурсов на науку с увеличением доли финансирования для коммерциализации результатов научных разработок.

Тому ли учат?

Толеутай Рахимбеков, первый заместитель председателя Народно-демократи­ческой пат­риотической партии «Ауыл»:

– Приходится констатировать: уровень подготовки специалис­тов, окончивших учебные заведения в течение последних пяти лет, не отвечает современным квалификационным требованиям. У выпускников отсутствуют прочные базовые знания, способности анализировать проблемы, слаба подготовка в области законодательства, менеджмента, экономических аспектов управления.

В итоге Казахстан сегодня испытывает острую нехватку квалифицированных кадров, к примеру, в сфере водных ресурсов и водного хозяйства.

По мнению широкого круга отраслевых специалистов и экс­пертов, уровень подготовки выпускников вузов по специальности «водные ресурсы и водопользование» не отвечает квалификационным требованиям, предъявляемым к работникам данной отрасли. Ни в одном вузе республики не готовят кад­ры по специальнос­тям «гидротехническое строительство и соо­ружение», «водоснабжение и водоотведение», «гидрогеология и инженерная геология». Более того, они вообще удалены из классификатора специальностей.

В Казахстане сегодня обучают лишь двум специальностям – «водные ресурсы, водопользование» и «мелиорация, рекультивация и охрана земель». Но они по своей сути и содержанию не отвечают требованиям подготовки инженеров водного хозяйства. На это, в частности, указывает сравнение количест­ва часов, отведенных в вузах Казахстана на подготовку бакалавра водного хозяйства, с количеством часов, затрачивае­мых в соседних странах.

К примеру, на обучение бакалавра в Республике Узбекистан затрачивается в среднем 9 500 часов, в Российской Федерации – 8 500, в Кыргызской Республике – 7 200 часов, а в Казахстане – менее 7 тысяч часов. Схожее положение дел наблюдается и в вопросе студенческой практики: на ее прохождение в Узбекистане выделяется 1 100 часов, в РФ – 650, а в Казахстане – 180…

Между тем повышение эффективности водообеспечения возможно лишь при наличии достаточного финансирования и высококвалифицированных кадров. Внедрение водосберегаю­щих технологий с необходимой инфраструктурой, строи­тельство гидротехнических сооружений и систем водоснабжения, эксплуа­тация всего водного хозяйства потребуют значительного увеличения числа специалистов с инженерной подготовкой и усиления научного потенциала вузов и НИИ по всем направлениям и во всех сферах водного хозяйства.

«Что они ни делают – не идут дела!»

Фараби Ермеков, директор Центра технологической компетенции в области цифровизации АПК КазАТУ:

– В Минсельхозе нет достоверной оперативной информации о состоянии отрасли. Каким образом сегодня ее собирают? Сельский акимат запрашивает сведения у фермеров и передает эти цифры в район. В области их сводят и отправляют респуб­ликанскому органу. На каждом из этих этапов информация искажается, чему способствует пресловутый человеческий фактор.

Кроме того, фермеры сдают статистическую отчетность. Во многих случаях отчеты делаются формально. Сколько посеяно, сколько убрано – точных данных нет. В итоге вся наша агарная статистика деформируется.

Отсутствие корректной информации – болезнь нашего сельского хозяйства. Поэтому какое бы решение ни принимали в Минсельхозе, оно все равно будет неэффективным, поскольку не учитывает реального состояния отрасли.

Космический мониторинг и технологии дистанционного зондирования направлены на получение достоверной информации о состоянии дел, но применяются слабо. Необходимо эти научные методики масштабировать на весь Казахстан, адаптировать ко всем природно-климатическим зонам. Затем нужна автоматизация всех функций и создание постоянно действующей информационной системы мониторинга.

На сегодняшний день в Казахстане уже используются отдельные информационные системы – европейские и американские. Они подключают некоторых фермеров к своим услугам с условной стоимос­тью, допустим, один доллар за гектар. Однако казах­станские научные разработки до этих информационных систем не дошли. Данные зарубежные прог­раммы не рассчитаны на природные условия Казахстана, его климат, почвы. То есть привезти какую-то зарубежную информационную технологию и запросто эксплуатировать у нас в стране не получится. Ее нужно дорабатывать, адаптировать и только потом внедрять в эксплуатацию.

Соответственно, нашу науку тоже нужно выводить на уровень коммерциализации. Для этого нужны не только деньги, но и предпринимательский склад ума. Наши ученые, которые разрабатывают информационные программы, не бизнесмены. Поэ­тому так важно наладить взаимодействие нау­ки и предпринимательства. Есть отдельные случаи, когда ученые внедряют в коммер­ческий оборот свои наработки, технологии, но их очень мало, – и ученых, и их монетизированных технологий.

Заинтересованности работать с учеными со стороны бизнеса не чувствуется. Нет у предпринимателей уверенности в том, что они получат хороший доход. И здесь тоже большую роль играет человеческий фактор. Только хороший специалист, компетент­ный руководитель и организатор обеспечат надежный контакт между бизнесом и наукой, агрономом и IT-специалистом.

К тому же должна сохраняться преемственность научных исследований. У нас же сначала берутся за одно, потом бросают, начинают другое. Поэтому результатов нет. Средний исследовательский проект продолжается три года. В некоторых случаях требуется этот срок продлить до пяти лет, а иногда и дольше. Если двигаться ускоренными темпами в научных исследованиях, то мало чего добь­емся, уровень достовернос­ти окажется низким.

К примеру, мониторинг сорняков и болезней растений – очень важное направление, в котором не всегда удается достичь быст­рого результата. Нужны космические аппараты, которые работают с гиперспектральными снимками. Сейчас в республике научились обрабатывать иностранные снимки. Но нужно запустить весь процесс, от наземных данных до космоса, чтобы было понятно, на какой стадии находится болезнь.

К сожалению, космический мониторинг применяется на отдельных территориях, и весь Казахстан не покрывает. Но эти проблемы решаемы. Другое дело, что фермеры не могут воспользоваться научными достижениями в силу отсутствия у них соответствующего образования. Требуется действенный механизм повышения квалификации аграриев, ведь зачастую у них отсутствует элементарная компьютерная грамотность. А мы им рассказываем о цифровых технологиях!

Значит уже сейчас пора начинать подготовку кадров в области цифровизации, внед­рять новые образовательные программы. Однако и тут есть проблемы. Выявился слабый уровень владения математикой у студентов сельскохозяйст­венных специальностей. Составители учебных программ решили, что математика для них не важна!

В нашей образовательной прог­рамме, к примеру, геодезии, студент изучает 40–50 дисциплин за четыре года. При этом не успевает толком овладеть ни английским, ни математикой, ни информатикой. Потому что образовательные программы составляют те же самые преподаватели, которые сидят и десятки лет преподают те самые 40–50 дисциплин. Им невыгодно делиться своими академическими часами с другими кафедрами: математики, информатики, английского. Есть требование к разработке образовательных программ – привлекать бизнес. Идея хорошая, но исполнение – из рук вон…

К примеру, пришли бизнесмены на кафедру, попили чайку, протокол подписали... и поминай, как звали. Раньше образовательные программы разрабатывались по единым стандартам для всей респуб­лики. Теперь кто в лес, кто по дрова.

Поэтому существующая сис­тема образования не может подтянуть студентов даже до уровня действующего производства. О том, чтобы молодые специалис­ты несли в село инновации, новые знания и технологии даже речи нет!

Впрочем, даже если и удастся подготовить качественные кад­ры, они все равно не удержатся на селе, где в большинстве своем царят низкие зарплаты и слабая социальная обеспеченность. К тому же те подходы, которые зачастую демонстрируют некоторые наши руководители в научных организациях и на селе, – высокомерие, произвол, отсутствие нормальных человеческих отношений, психологическое и административное давление – для современных молодых специалистов неприемлемы. Многие способные выпускники не то что в село не едут, они вообще предпочитают работать за рубежом. Поэтому для того, чтобы они оставались на родине, критически важно создать для них нормальные условия работы, начиная прежде всего с достойной оплаты труда.

Подготовка кадров – это одно, а удержание их в аграрном секторе и дальнейшая работа с ними – это другое. А про эту вторую часть у нас вообще не думают!