К будущему лету можно ждать полной победы над пандемией и готовиться к эре эпидемий – интервью с Алмазом Шарманом
10908
Людмила Макаренко
К будущему лету можно ждать полной победы над пандемией и готовиться к тому, что человечество вступает в эру эпидемий. Такие прогнозы делает президент Академии профилактической медицины Казахстана Алмаз Шарман, сообщает Kazpravda.kz.
– Алмаз Торегельдиевич, известно, что в нынешнюю пандемию коронавирус успел дать не меньше пяти мутаций, которые заставили обратить на себя внимание. А что этому способствует и как на появление штаммов влияют темпы вакцинации?
– Давайте сразу договоримся, что речь пойдет не о штаммах, а о вариантах коронавируса. Между этими определениями есть важные технические отличия.
Штамм – качественно новая характеристика вируса, ими можно считать коронавирусы MERS и SARS, которые в 2003-м и в 2012 году вызывали эпидемии в Юго-Восточной Азии. COVID-19 пока не претерпел таких серьезных изменений. Поэтому все его мутации правильнее называть вариантами.
Изменений коронавируса в ходе пандемии было очень много, только в ее начале за месяц возникало две-три вариации. И эти темпы постоянно увеличивались. Так выглядит естественный эволюционный процесс: вирус мутирует, чтобы выжить.
С появлением эффективных вакцин частота мутаций еще увеличилась, и сейчас мы имеем дело с очень опасным вариантом – «дельта». Особенность ситуации заключается в том, что наиболее агрессивные формы могут лучше поддаваться вакцинам, а слабые, наоборот, ускользают от действия прививки, но теряют свою заразность, как в случае с «альфа»-, «бета»-, «гамма»-вариантами. В частности, «южноафриканская» мутация оказалась не поддающейся воздействию вакцин, и в то же время она менее заразна. В итоге все прочие варианты потеряли свою значимость и были вытеснены более коварной «дельтой».
Однако у коронавируса всего 30 тысяч нуклеотидных оснований – не так много, поэтому возможности для модификаций ограничены. Сейчас мы становимся свидетелями угасания очередной эпидемической волны, вызванной «дельта»-вариантом. Можно, конечно, ожидать появления новых разновидностей патогена, но я полагаю, это последний вариант такой силы, и в дальнейшем пандемия будет угасать.
– Всегда ли новые виды вируса более агрессивны, и могут ли мутанты производить из самих себя еще более сложные аналоги?
– Процесс мутаций в определенной степени случаен, и прогнозировать развитие вируса довольно сложно, тем более когда он захватывает огромные территории и выходит из-под контроля. Новые вирусные конструкции «учатся» обходить защиту, выработанную в организме в ответ на вакцину, но все-таки не меньше чем в 70% случаев она остается достаточно эффективной.
– Какой вариант вируса преобладал в Казахстане и как это определяло эпидемическую обстановку?
– В нашей стране были выявлены все известные мутации коронавируса. Два последних месяца первенство было, конечно, у «дельты» – самого заразного из всех своих предшественников. «Британский» вариант он превзошел на 60% по контагиозности. Многие ученые считают его также более агрессивным, и он чаще поражает детей.
Есть такая точка зрения в научном мире, что по мере расширения охвата населения планеты вакцинацией, вирус будет в первую очередь терять свою агрессивность, то есть способность быстро распространяться и заражать, и превратится в эндемичную инфекцию, вызывающую легкую простуду.
– А может ли быть такое, что к одному варианту коронавируса у человека есть иммунитет, а к другому – нет?
– Когда речь идет о штамме SARS-CoV-2 (это наш сегодняшний коронавирус), то иммунная защита вырабатывается к различным его версиям и сохраняет свою эффективность достаточно долго. Правда, со временем происходит угасание защитных сил.
И вот еще одна типичная характеристика. У тех, кто переболел в июне прошлого года, вероятность повторно заразиться в этом году гораздо выше, чем у тех, кто переболел в апреле нынешнего года, потому что они уже столкнулись с «дельта»-вариантом. То есть мы наблюдаем, что защита в какой-то степени специфична к разным модификациям вируса. Это учитывается сейчас при разработке новых вакцин.
Тем не менее практически все известные на сегодня вакцины, даже при том, что они теряют какую-то часть своих свойств против новых мутаций, сохраняют эффективность на уровне не менее 80%.
– Что известно про новичка из семейства коронавирусов, прозванного eta? Наблюдается ли за ним что-то специфическое?
– Сейчас нет никаких данных о том, что он способен вызвать очередную волну эпидемии, нет сведений о его особой агрессивности или заразности, и он не показывает особую клиническую картину. У медицинского сообщества этот вариант не вызывает особого беспокойства.
– В соцсетях группа врачей недавно обсуждала проблему вакцинации детей, и участники заявляли, что, пока вакцина не пройдет апробацию на протяжении не менее 11 лет, использовать ее нельзя. Каким будет Ваш комментарий?
– Могу только сожалеть, что врачи (если они, конечно, врачи) так ставят вопрос. Любой здравомыслящий специалист, получивший медицинское образование, понимает, что вакцинация – единственный путь защиты от опасной инфекции.
Странно слышать и об 11 годах для клинической апробации. Никто и никогда сроков для испытания медицинских препаратов не устанавливал. Разработка и исследования могут занимать и 5, и 20 лет. Это зависит от конкретных обстоятельств, сложности патогена и многого другого.
Когда мы говорим о противокоронавирусной вакцине, то понимаем, что в ее основу положены разработки, которым уже 10–20 лет. Новые вакцины действительно прошли апробацию в достаточно сжатые сроки, но это не повод для паники. Мировое сообщество выделило миллиарды долларов, были мобилизованы лучшие умы человечества. Многих биологов, иммунологов, вирусологов, которые занимались апробацией этой вакцины, я знаю лично, и у меня их авторитет не вызывает ни малейшего сомнения.
Так вот, благодаря такой концентрации ресурсов удалось в сжатые сроки провести все этапы работ, в том числе высококачественную апробацию и доклинические исследования вакцин, по результатам которых была доказана их высокая эффективность. И потом, нужно понимать, что сейчас мы находимся в режиме военных действий – идет биологическая война, и у нас нет лишнего времени.
– А что сейчас вообще известно о детской вакцине?
– Она проходит испытания. На этом этапе находятся препараты от Moderna и Pfizer. Насколько мне известно, продолжаются исследования российского «Спутника». Проведено широкомасштабное исследование, доказывающее, что вакцины, предназначенные лицам старше 16 лет, также безопасны для подростков 12–16 лет.
Здесь просто нужен трезвый подход. Большинство наших детей в свое время получили необходимые прививки от коклюша, полиомиелита, дифтерии и столбняка, и никаких трагедий не возникало. Вакцины от коронавируса ничем принципиально не отличаются от детских вакцин.
Для выработки коллективного иммунитета детей действительно важно привить, поскольку это наиболее мобильная часть населения, они склонны сами заражаться и заражать старшее поколение. К тому же в последнюю волну эпидемии «досталось» и младшему поколению. Каждый пятый из заразившихся инфекцией был ребенок, и у некоторых из них заболевание протекало очень тяжело.
– В том же интернет-сообществе обсуждалась еще одна острая тема – якобы у пациентов после прививки наблюдается снижение половых клеток – антимюллеров. Вам что-то об этом известно?
– Совершенно ничего. В мире уже использовано 6 миллиардов доз различных вакцин, но ни об одном случае воздействия вакцины на репродуктивные функции сведений нет. Я говорю не об Интернете, а о профессиональных медицинских источниках – нигде и никогда я не видел научных статей, в которых было бы доказано, что вакцина от коронавируса вызывала снижение антимюллерова гормона, который действительно способствуют созреванию половых клеток. Если «доктора» из Интернета предоставят такую информацию, с удовольствием ознакомлюсь.
А пока у меня есть другие доказательства, которые опубликованы в научных источниках.
Так вот, установлено: невакцинированные беременные женщины, переболевшие коронавирусом, могут иметь очень большие проблемы, в том числе невынашивание и патологии плода.
Это касается и мужчин. Исследования итальянских ученых показывают: частота эректильной дисфункции, или полового бессилия, у тех, кто переболел, в 6 раз выше, чем у не болевших или защитившихся с помощью вакцины.
– Алмаз Торегельдиевич, известно, что в нынешнюю пандемию коронавирус успел дать не меньше пяти мутаций, которые заставили обратить на себя внимание. А что этому способствует и как на появление штаммов влияют темпы вакцинации?
– Давайте сразу договоримся, что речь пойдет не о штаммах, а о вариантах коронавируса. Между этими определениями есть важные технические отличия.
Штамм – качественно новая характеристика вируса, ими можно считать коронавирусы MERS и SARS, которые в 2003-м и в 2012 году вызывали эпидемии в Юго-Восточной Азии. COVID-19 пока не претерпел таких серьезных изменений. Поэтому все его мутации правильнее называть вариантами.
Изменений коронавируса в ходе пандемии было очень много, только в ее начале за месяц возникало две-три вариации. И эти темпы постоянно увеличивались. Так выглядит естественный эволюционный процесс: вирус мутирует, чтобы выжить.
С появлением эффективных вакцин частота мутаций еще увеличилась, и сейчас мы имеем дело с очень опасным вариантом – «дельта». Особенность ситуации заключается в том, что наиболее агрессивные формы могут лучше поддаваться вакцинам, а слабые, наоборот, ускользают от действия прививки, но теряют свою заразность, как в случае с «альфа»-, «бета»-, «гамма»-вариантами. В частности, «южноафриканская» мутация оказалась не поддающейся воздействию вакцин, и в то же время она менее заразна. В итоге все прочие варианты потеряли свою значимость и были вытеснены более коварной «дельтой».
Однако у коронавируса всего 30 тысяч нуклеотидных оснований – не так много, поэтому возможности для модификаций ограничены. Сейчас мы становимся свидетелями угасания очередной эпидемической волны, вызванной «дельта»-вариантом. Можно, конечно, ожидать появления новых разновидностей патогена, но я полагаю, это последний вариант такой силы, и в дальнейшем пандемия будет угасать.
– Всегда ли новые виды вируса более агрессивны, и могут ли мутанты производить из самих себя еще более сложные аналоги?
– Процесс мутаций в определенной степени случаен, и прогнозировать развитие вируса довольно сложно, тем более когда он захватывает огромные территории и выходит из-под контроля. Новые вирусные конструкции «учатся» обходить защиту, выработанную в организме в ответ на вакцину, но все-таки не меньше чем в 70% случаев она остается достаточно эффективной.
– Какой вариант вируса преобладал в Казахстане и как это определяло эпидемическую обстановку?
– В нашей стране были выявлены все известные мутации коронавируса. Два последних месяца первенство было, конечно, у «дельты» – самого заразного из всех своих предшественников. «Британский» вариант он превзошел на 60% по контагиозности. Многие ученые считают его также более агрессивным, и он чаще поражает детей.
Есть такая точка зрения в научном мире, что по мере расширения охвата населения планеты вакцинацией, вирус будет в первую очередь терять свою агрессивность, то есть способность быстро распространяться и заражать, и превратится в эндемичную инфекцию, вызывающую легкую простуду.
– А может ли быть такое, что к одному варианту коронавируса у человека есть иммунитет, а к другому – нет?
– Когда речь идет о штамме SARS-CoV-2 (это наш сегодняшний коронавирус), то иммунная защита вырабатывается к различным его версиям и сохраняет свою эффективность достаточно долго. Правда, со временем происходит угасание защитных сил.
И вот еще одна типичная характеристика. У тех, кто переболел в июне прошлого года, вероятность повторно заразиться в этом году гораздо выше, чем у тех, кто переболел в апреле нынешнего года, потому что они уже столкнулись с «дельта»-вариантом. То есть мы наблюдаем, что защита в какой-то степени специфична к разным модификациям вируса. Это учитывается сейчас при разработке новых вакцин.
Тем не менее практически все известные на сегодня вакцины, даже при том, что они теряют какую-то часть своих свойств против новых мутаций, сохраняют эффективность на уровне не менее 80%.
– Что известно про новичка из семейства коронавирусов, прозванного eta? Наблюдается ли за ним что-то специфическое?
– Сейчас нет никаких данных о том, что он способен вызвать очередную волну эпидемии, нет сведений о его особой агрессивности или заразности, и он не показывает особую клиническую картину. У медицинского сообщества этот вариант не вызывает особого беспокойства.
– В соцсетях группа врачей недавно обсуждала проблему вакцинации детей, и участники заявляли, что, пока вакцина не пройдет апробацию на протяжении не менее 11 лет, использовать ее нельзя. Каким будет Ваш комментарий?
– Могу только сожалеть, что врачи (если они, конечно, врачи) так ставят вопрос. Любой здравомыслящий специалист, получивший медицинское образование, понимает, что вакцинация – единственный путь защиты от опасной инфекции.
Странно слышать и об 11 годах для клинической апробации. Никто и никогда сроков для испытания медицинских препаратов не устанавливал. Разработка и исследования могут занимать и 5, и 20 лет. Это зависит от конкретных обстоятельств, сложности патогена и многого другого.
Когда мы говорим о противокоронавирусной вакцине, то понимаем, что в ее основу положены разработки, которым уже 10–20 лет. Новые вакцины действительно прошли апробацию в достаточно сжатые сроки, но это не повод для паники. Мировое сообщество выделило миллиарды долларов, были мобилизованы лучшие умы человечества. Многих биологов, иммунологов, вирусологов, которые занимались апробацией этой вакцины, я знаю лично, и у меня их авторитет не вызывает ни малейшего сомнения.
Так вот, благодаря такой концентрации ресурсов удалось в сжатые сроки провести все этапы работ, в том числе высококачественную апробацию и доклинические исследования вакцин, по результатам которых была доказана их высокая эффективность. И потом, нужно понимать, что сейчас мы находимся в режиме военных действий – идет биологическая война, и у нас нет лишнего времени.
– А что сейчас вообще известно о детской вакцине?
– Она проходит испытания. На этом этапе находятся препараты от Moderna и Pfizer. Насколько мне известно, продолжаются исследования российского «Спутника». Проведено широкомасштабное исследование, доказывающее, что вакцины, предназначенные лицам старше 16 лет, также безопасны для подростков 12–16 лет.
Здесь просто нужен трезвый подход. Большинство наших детей в свое время получили необходимые прививки от коклюша, полиомиелита, дифтерии и столбняка, и никаких трагедий не возникало. Вакцины от коронавируса ничем принципиально не отличаются от детских вакцин.
Для выработки коллективного иммунитета детей действительно важно привить, поскольку это наиболее мобильная часть населения, они склонны сами заражаться и заражать старшее поколение. К тому же в последнюю волну эпидемии «досталось» и младшему поколению. Каждый пятый из заразившихся инфекцией был ребенок, и у некоторых из них заболевание протекало очень тяжело.
– В том же интернет-сообществе обсуждалась еще одна острая тема – якобы у пациентов после прививки наблюдается снижение половых клеток – антимюллеров. Вам что-то об этом известно?
– Совершенно ничего. В мире уже использовано 6 миллиардов доз различных вакцин, но ни об одном случае воздействия вакцины на репродуктивные функции сведений нет. Я говорю не об Интернете, а о профессиональных медицинских источниках – нигде и никогда я не видел научных статей, в которых было бы доказано, что вакцина от коронавируса вызывала снижение антимюллерова гормона, который действительно способствуют созреванию половых клеток. Если «доктора» из Интернета предоставят такую информацию, с удовольствием ознакомлюсь.
А пока у меня есть другие доказательства, которые опубликованы в научных источниках.
Так вот, установлено: невакцинированные беременные женщины, переболевшие коронавирусом, могут иметь очень большие проблемы, в том числе невынашивание и патологии плода.
Это касается и мужчин. Исследования итальянских ученых показывают: частота эректильной дисфункции, или полового бессилия, у тех, кто переболел, в 6 раз выше, чем у не болевших или защитившихся с помощью вакцины.
