Как повысить эффективность реформ на селе и поднять уровень жизни в ауле, рассказывает заместитель председателя НДПП «Ауыл» Толеутай Рахимбеков

– Толеутай Сатаевич, в чем, на Ваш взгляд, причина нынешних резких скачков цен на сельхозпродукцию, связаны ли они только лишь с сезонными колебаниями, ведь цены назад уже не возвращаются, и глобальным подорожанием продовольствия?

– Я вижу две основные причины роста цен на продукты питания. Во-первых, в условиях рыночной экономики мы не смогли создать адекватную систему заготовки, хранения, первичной подработки и транспортировки до городов произведенной сельчанами сельхозпродукции.
Во-вторых, сохранившаяся по моим расчетам с советских времен система приписок объемов производства сельхозпродукции.

Первая проблема решается через кооперацию. Не через производственную, а через сервисно-сбытовую кооперацию самих сельхозпроизводителей.
Справедливости ради надо сказать, что в Министерстве торговли и интеграции озаботились идеей строительства оптово-распределительных центров (ОРЦ). Но она, по сути верная, вызывает у меня больше вопросов, чем ответов. Потому что наши чиновники все время забывают, что все должно создаваться поэтапно. ОРЦ, можно сказать, последний, завершающий механизм в цепочке продвижения продуктов питания от фермера к потребителю. В этой цепочке после ОРЦ идут только магазины, кафе, рестораны, предприятия по переработке сельхозпродукции и пищевой промышленности.



Допустим, потратим сотни миллиардов тенге на строительство двух десятков ОРЦ. А чем они будут торговать? Пакистанским и египетским картофелем, польскими и иранскими яблоками, огурцами и помидорами из Китая и Узбекистана? А кто будет везти
местную сельхозпродукцию до ОРЦ, кто будет ее собирать у мелких крестьянских и личных подсобных хозяйств по килограммам, тоннам, заниматься первичной обработкой, то есть очисткой, мойкой, хранением небольшими партиями? Этими вопросами должны как раз заниматься сельские сервисно-сбытовые кооперативы.

Вторая проблема – приписки, вызвана непонятно чем – стремлением чиновников, акиматов к орденам, благодарностям?
По данным официальной статистики, Казахстан сегодня производит овощей почти в 5 раз больше, а картофеля в 2 раза больше, чем в 1991 году. Но 30 лет назад производством овощей и картофеля занимались мощные совхозы и колхозы.
Даже в моем родном Жанааркинском районе Карагандинской области, где температуры воздуха от минус 40 до плюс 40, были овощеводческий совхоз «Бидаикский», где выращивали картофель, морковь, и совхоз «Актастинский», построенный с нуля в начале 80-х годов и производивший картофель. Это был последний совхоз в зоне Канала им. Сатпаева. Сегодня на его месте не остался даже первый колышек. А сколько было таких совхозов в Павлодарской и Карагандинской областях в районах прохождения этого канала? И это не говоря о хозяйствах в южных регионах страны.

А сегодня 80–90% этой продукции производят мелкие крестьянские и личные подсобные хозяйства.
Кроме того, в 1991 году в Казахстане было около 3 миллионов гектаров орошаемых земель, а сейчас в 2 раза меньше – около 1,5 миллиона гектаров. Как правило, именно на орошаемых землях производятся овощи и картофель.
Возникает справедливый вопрос: могут ли сегодня малые КХ и ЛПХ на вдвое меньших площадях орошаемых земель производить в разы больше, чем в 1991 году?
Идем далее. В 1991 году в Казахстане было произведено 2 миллиона 143 тысячи тонн картофеля, а в 2019 году, по статистическим данным, – 3 миллиона 912 тысяч тонн, то есть почти в 2 раза больше!

Норма потребления картофеля на 1 человека составляет 70 килограммов. Для внутреннего потребления нам достаточно 1 миллиона 330 тысяч тонн. Вычтем 15% на усушку, гниение – минус 587 тысяч тонн. Тогда на экспорт должно оставаться почти 2 миллиона тонн картофеля. И снова вопрос: какой экспорт картофеля из Казахстана? Ведь, наоборот, мы потребляем картофель не только традиционно белорусский и российский, но импортируем его даже из Пакистана!

– Словом, статистические данные требуют тщательной проверки на предмет достоверности?

– По моим расчетам, сегодня отечественное производство покрывает менее 40% внутренней потребности в овощах. То есть на 60% и более Казахстан по овощам зависит от импорта.

Ситуация с коронавирусом создала множество ограничений в международной торговле – страны усилили карантинные требования, стали ограничивать вывоз продовольственных товаров. Все это не могло не вылиться в рост цен на плодоовощную продукцию, по которой Казахстан имеет высокую степень зависимости от импорта.

– Вероятно, не только наша страна сталкивалась с проблемами продвижения продуктов от села до прилавка, а как они решаются за рубежом, может быть, помогает развитая сервисно-сбытовая кооперация?

– В январе 2017 года в составе казахстанской делегации я был на выставке «Зеленая неделя» в Германии. Организаторы любезно предложили нам посетить несколько предприятий недалеко от Берлина. Знакомясь с технологическим процессом производства, мы зашли в цех-склад одного из сервисно-сбытовых кооперативов. Там его работники как раз и занимаются первичной обработкой сельхозпродукции – очищают от земли, складывают в ящики, отправляют в охладители. Далее сервисно-сбытовые кооперативы, а не сами сельчане, везут продукцию на городской оптовый рынок (аналог наших ОРЦ), где продают ее мелкооптовыми партиями.

Есть у таких кооперативов и другие задачи: организация поставки сельским труженикам ГСМ, техники, услуг ветеринарии, механизации, мелиорации, защиты растений. В зоне их ответственности также информационное обеспечение сельчан – обучение новым технологиям, работа с новыми сортами, породами, консультирование по новациям в законодательстве и программным документам поддержки сельского хозяйства.
Если в нашей стране сервисно-сбытовые кооперативы от имени крестьян будут реализовывать продукцию на оптовых городских рынках, цена будет справедливой для горожан и сельских тружеников. Сегодня львиная доля доходов от продажи сельхозпродукции оседает в карманах посредников. Не зря специалисты говорят, что на сельском хозяйстве зарабатывают все, кто угодно, начиная от банкиров, заканчивая транспортниками, посредниками, но только не сами сельчане. В результате годами не решается главная, как я считаю, проблема села и сельского хозяйства – низкая доходность аграрного производства.

– Вы недавно сообщили, что нынешний год выдался необычно засушливым, суровым по климатическим условиям, проехали по стране более 1 600 километров, видели, как во многих областях выгорели пастбища, взлетели цены на корма, ситуация в отдельных районах близка к критической...

– Действительно, ситуация с обеспечением скота кормами требует сейчас к себе особого внимания. В Улытауском районе Карагандинской области даже вспыхнули степные пожары из-за засухи. Соответственно, цена кормов для скота серьезно выросла. Тюк соломы до 15 килограммов стоит уже 800 тенге, тюк сена весом 17–18 килограммов стоит уже 1 700 тенге!

Если есть в северных регионах возможность получить хороший урожай, то уже сейчас надо мобилизовать ресурсы для заготовки там соломы, сена и помочь закупать корма в особенно пострадавшие от засухи области, где нечем кормить скот. Конечно, все сейчас частное, но надо давать субсидии на удешевление кормов.
Ведь сельчане в связи с их дороговизной могут начать массовый забой скота и распродажу мяса. Краткосрочно, возможно, цены на мясо снизятся из-за увеличения предложения, но потом будет рост цен из-за дефицита.

По моему убеждению, таких проблем можно избежать, если всерьез заняться кормовой базой животноводства.
В 1991 году в Казахстане было 11,4 миллиона гектаров площадей под кормовые культуры, сейчас в 5 раз меньше – 2,5 миллиона гектаров. Но в 1991 году было около 10 миллионов голов КРС, сейчас около 7 миллионов голов.

В первую очередь нам нужны семена кормовых культур, которых катастрофически не хватает в стране. Нужна соответствующая техника, опять же, кадры.
Также необходимо увеличение почти в 5 раз объемов производства комбикормов. По данным на 2017 год, в стране действуют 72 предприятия по производству комбикормов с установленной мощностью 2,5 миллиона тонн кормов в год. Фактически они производят 1,2 миллиона тонн. Да и то в основном только для свиней и птицы. А КРС, овцам, лошадям мы давно перестали давать комбикорма и при этом надеемся на увеличение выхода мяса и молока!

– Насколько стабильно мы сейчас обеспечиваем себя собственной животноводческой продукцией?

– В нашей стране высока доля импорта колбас, мясных и мясорастительных консервов. Пересчитайте их объемы в говядину и получите нехватку 100 тысяч тонн мяса. Я неоднократно спрашивал руководителей мясоперерабатывающих предприятий: «Почему у нас такой высокий уровень импорта колбас и мясных консервов? Неужели в Казахстане разучились их делать?» И всегда во всех регионах ответ был один: «Не хватает скота на забой».

И тут впору говорить о продовольственной независимости Казахстана. Обеспечить физическую и экономическую доступность продуктов питания можно, в конце концов, и за счет импорта. Но вот самостоятельность и надежность, то есть способность национальной продовольственной системы минимизировать влияние сезонных, погодных и иных колебаний на снабжение продовольствием населения всех регионов страны вызывает у меня тревогу.

– Видимо, пришло время осмыслить проведенные на селе реформы, предложить их корректировку. К примеру, много нареканий вызывает сейчас система субсидирования, которой не могут воспользоваться ЛПХ, производящие основную массу продовольствия в стране. К тому же люди говорят: «Зачем государство субсидирует фермеров, если цены на продукты растут, а магазины заполнены импортом?» Может быть, от субсидирования в его нынешнем виде стоит отказаться? А что еще, на Ваш взгляд, необходимо сделать для комплексного решения проблем продовольственной безопасности?

– За годы независимости страны аграрный сектор пережил две крупные реформы. Напомню, что несмотря на то, что вся страна перешла к рыночной экономике в начале 1992 года, в сельском хозяйстве до середины 1990-х годов господствовал государственный сектор. Это было сделано для того, чтобы сдержать цены на продовольствие, смягчить для населения влияние «шоковой терапии», вызванной переходом к рынку.

Только во второй половине 1990-х годов на селе началась массовая приватизация. Это было первое реформирование. Оно не могло не привести к существенному падению объемов производства сельхозпродукции в последние годы XX века из-за значительного сокращения посевных площадей и поголовья сельскохозяйственных животных.
Лишь к началу 2000-х годов наметилась стабилизация, а в последующем и рост сельхозпроизводства, благодаря реализации государственных программ поддержки села. Этот период я называю вторым этапом реформирования.
Примерно с 2011 года необходимо было приступать к третьему этапу. Главными его задачами я считаю изменение структуры сельского хозяйства путем увеличения в нем доли услуг на основе сервисно-сбытовой кооперации самих крестьян в 10 раз – с 0,3% до 30%.

Важно изменить систему государственной поддержки путем сокращения субсидий до 5–6 видов, кредитов – до 2 видов при сохранении и ежегодном наращивании их объемов. А главное – обеспечить максимальную доступность мер государственной поддержки для всех без исключения аграриев.
Для этого нужно установить официальный статус личных подсобных хозяйств в качестве сельхозтоваропроизводителей и распространить на них все виды государственной поддержки путем принятия Закона РК «О личных подсобных хозяйствах».

Чтобы реализовать эти задачи необходимо разработать Национальную стратегию (концепцию) развития АПК и сельских территорий на период до 2050 года. И уже в ее рамках можно было бы принимать национальные проекты по приоритетным направлениям, например, «Зерновые культуры и продукты их переработки», «Плодоовощные культуры, картофель и продукты их переработки», «Овцеводство», «Мясо и молоко и продукты их переработки». И таких нацпроектов не должно быть более 6–7.

Развитие села и сельского хозяйства нельзя рассматривать в отрыве друг от друга. Только при развитом сельском хозяйстве можно создать условия для процветания наших аулов и сел. И только в цветущие аулы, села придут кадры, инвестиции, инновации, которые станут основой роста нашего сельского хозяйства.
Процветание казахстанского аула и сельского хозяйства должно стать национальной идеей: «Расцвет аула – расцвет Казахстана». И нам не нужно стесняться своего стремления стать агроиндустриальной державой. Считать, что аграрная страна обязательно отсталое государство – это пережиток советских стереотипов.
Только так мы сможем добиться трансформации аграрного сектора в драйвер экономики Казахстана.