О правах ребенка на защиту от домашней тирании и школьной травли в Алматы рассуждали депутаты, юристы, педагоги, психологи и родители.

Заседание «круглого стола» «Воспитание детей – буллинг и насилие в семье» оказалось представительным даже для мегаполиса. На него собрались руководители образовательных учреждений, их заместители по воспитательной работе, соцпедагоги и психологи, ученые, меценаты, представители родительской общественности. Впрочем, такой масштаб вполне соответствует самой проблеме обеспечения юридических и гражданских прав на благополучное детство.

Именно с такой точностью формулировок сейчас в цивилизованных стандартах ставится вопрос о правах ребенка: невзирая на возраст, несовершеннолетний человек – полноценная личность, полноправный и обеспеченный всеми основными гарантиями гражданин. С той лишь разницей, что маленький гражданин часто не знаком со своими правами и еще чаще сам не может их защитить.

А вот заинтересованные взрос­лые понимают: эти гарантии обеспечиваются каждым в отдельности и вместе взятыми государственными и общественными институтами, которые в той или иной мере касаются «детской темы». И важно, чтобы у них была общая и понятная политика. Не случайно на заседании «круглого стола» в Алматы вопрос о коллаборации ради защиты детей звучал особенно часто.

Гульнар Омарова, участница родительского объединения, разворачивая тему профилактики семейного насилия, говорила, например, о «лаборатории семьи», которая смогла бы определять ценностные ориентиры для воспитания будущего поколения.

– Мы сейчас много говорим об осознанном родительстве. И это правильно, – комментирует общественница и многодетная мать. – Будущей профессии человека учат по нескольку лет, а к родительской миссии никто не готовит. Мы считаем, что нужны понятные всем критерии: какими должны быть родители, учителя, воспитатели. А чтобы получить эти общие представления, важно всем нам тесно взаимодействовать.

Депутат Мажилиса Ирина Смирнова также рассуждает о необходимости определенно направленной совместной работы:

– Мы обязаны обсуждать все, что касается благополучия наших детей сообща, в том числе какими должны быть учебники, как должны работать учителя, какие создавать условия для образования и воспитания. Если такие вопросы решаются открыто, с участием всех, кто о них знает, то, думаю, само собой исчезнет такое явление, как буллинг.

Проблема профилактики различных форм насилия по отношению к детям давно в повестке работы парламентских палат. Последние законодательные инициативы направлены на учреждение ответственности за травлю, в том числе в Интернете. Вокруг поправок в законы об образовании и защите детей продолжается дискуссия, но у Ирины Смирновой позиция на этот счет однозначная – принятие законодательных норм стало необходимостью.

– У меня нет опасений, что закон о кибербуллинге позволит ограничивать чьи-то свободы, в том числе перекрывать информ­каналы, – продолжает депутат. – У нас действует закон о связи, который четко оговаривает позиции, когда можно ограничить распространение той или иной информации. И это сейчас применяется – вычищается все, что касается экстремизма и терроризма. Кибербуллинг заслуживает такого же внимания. Об этой угрозе говорил наш Президент, напоминая историю интернет-игры «Синий кит», которая пропагандировала суицид. На такого рода насилие и направлены поправки о кибербуллинге.

Другой законопроект по обеспечению прав ребенка – о семейном и бытовом насилии – в Парламенте не прошел, и случившееся депутат Смирнова называет большой ошибкой:

– Это был качественный законопроект с важным достоинством – он устанавливал обязанности, ответственность и права всех членов общества в аспекте семейных отношений: родителей, общественности, учителей, правоохранителей. Я считаю, к нему нужно вернуться, иначе мы не изменим отношение к этой проблеме, все останется по-прежнему: избиение в семье не будет наказываться так же жестко, как если бы оно совершалось чужим человеком на улице, а агрессию семейного тирана ничто не сможет остановить.

Юрист по правам человека Халида Ажигулова, в качестве эксперта участвовавшая в подготовке поправок для предупреж­дения детского буллинга, говорит, что нововведения позволяют юридически определить этот вид насилия и помогать его жертвам.

– В законопроекте есть норма, которая предоставляет Минис­терству образования и науки компетенцию разрабатывать программы профилактики школьной травли, – говорит правозащитница. – В результате каждая школа должна будет иметь свою внутреннюю политику по защите учащихся от буллинга и кибербуллинга. Это прогрессивный мировой опыт, когда устанавливаются нормы о запрете любой формы насилия и прописываются процедуры: куда сообщать о факте травли, как проводить внутреннее расследование, какую помощь оказывать пострадавшему ребенку и совершившему буллинг тоже, ведь нередко обидчик сам является жертвой насилия со стороны старшеклассников или членов собственной семьи – так он несет свои обиды в школу. Мы должны научиться отвечать на эту проб­лему. А пока я не знаю примеров, когда бы в наших школах успешно эти случаи предотвращали или хотя бы их признавали.

Плотное взаимодействие сторон, привлеченных к проблематике буллинга, показало успехи уже на самом заседании «круглого стола». Его участники называли одну за другой «горячие точки», где нужны срочные меры. Говорили, в частности, о статусе школьного психолога и его невысокой зарплате, о малоэффективной коммуникации с правоохранительными органами и традиции замалчивания фактов насилия в семье и школьных коллективах.

Одна из спикеров в качестве примера «непреднамеренного» буллинга рассказала о вывеске на учебном учреждении области. На ней обозначено: «Школа-интернат для детей из малообеспеченных семей».

– Вы, наверное, догадываетесь, каким может быть отношение к учащимся этой школы со стороны детей, которые ходят в школу обычную? – вопрошала педагог. – Мы порой даже не замечаем, как своими же руками создаем поводы для жестокого буллинга.