​В деревне детских улыбок

...Возле дома с большой цифрой 5 стоит велосипед. Поднимаемся по ступенькам, а дверь-то открыта!

Просторная прихожая. На полках – детские кроссовки, несколько пар ботинок и женские туфли. Чуть дальше – целая стенка с курточками на вешалках, предусмот­ренных для самых маленьких обитателей дома. Робко снимаю пальто, вешаю на один из крючков, на секунду задумываясь о том, что это место вполне могло быть и моим домом, если бы 22 года назад бабушка не забрала меня к себе. Но волна грусти отступает, как только выходит хозяйка. Теплое «здравствуйте, а мы вас ждали» и нежная улыбка на ее лице вмиг меняют настроение.

Передаю в дар Ардак, или, как ее здесь называют, тете Ардашке, гостинец – клюквенный тортик. А тем временем замечаю пару глаз, с интересом выглядывающих из-за угла. Будучи обнаруженным, «разведчик» здоровается и быстро ретируется.

За чашечкой чая

Нас приглашают в большую и довольно уютную гостиную. Несмотря на пасмурную погоду, в комнате светло. Расположившиеся на диванчике мальчишки Олег и Ерасыл смотрят мультики. Рядом в кресле-качалке – глава семьи, папа Курмет. А вот и старшая дочь – красавица с длинными волосами Земфира. Что ж, пойдем пить чай.

Нужно сказать, что дело было субботним утром. И ради нас Ардак с Земфирой встали пораньше, приготовили домашнюю пиццу – пальчики оближешь!

Первое, на что обращаешь внимание, – в семье чтут казахские традиции и прививают их детям. Никто не начал есть, пока отца не усадили төрге – на почетное место, во главу стола. Земфира помогает Ардак накрывать на стол, разливает чай. При этом папа заметно стесняется.

Пилотный проект

Вообще, в детской деревне раньше были семьи только с мамами-воспитательницами. Ардак и Курмет – первая супружеская пара, которая здесь работает. Они являются тем самым воплощением идеала полной семьи, о которой так мечтает каждый ребенок. Ардак по образованию бухгалтер, а ее муж – полицейский. До переез­да в Астану они жили в поселке Зеренда Акмолинской области.

Интересно, что в первые годы существования деревни мамы-воспитательницы проходили жесткий отбор: они не должны были иметь собственных детей, семьи как таковой. А теперь приветствуется «мама с опытом работы». Ардак как раз подходит по параметрам – у нее трое своих детей. Младший сын, Ерасыл, живет вместе с родителями и приемными детьми. Это он, кстати, разведывал обстановку, когда мы вошли.

За утренним чаем Ардак рассказывает, что ее мама Гульнар работала в SOS-деревне целых 10 лет. Но полтора года назад ее не стало, и приемные детки остались одни.

– Если честно, мы никогда не планировали работать в детском доме. После того как скончалась мама, мне поступило такое предложение. Оказывается, когда детей спросили, с кем бы они хотели жить, они предложили «тетю Ардашку», – рассказывает мама-воспитательница. – Почти целый год ушел на раздумья, но в конце концов согласилась. Тем более детей я знала, а они – меня, неоднократно приезжали к нам в гости в Зеренду. А вообще, у меня девиз такой по жизни – надо попробовать. Потому что иначе потом всю жизнь можно жалеть о том, чего не сделал.

Как это – работать мамой

Кстати, у приемной мамы в детской деревне все как на обычной работе: выходные, больничные и отпуска. Ардак говорит: наконец нашла ту самую любимую работу, когда нравится то, что делаешь. И в то же время она признается: до сих пор проходит период адаптации, ведь многое в ее новой профессии еще предстоит изучить.

– Сказать, что нет, это не работа, потому что у меня большое сердце и я всех люблю, будет немножко обманом. Это тоже работа, я получаю за нее деньги, но сейчас уже понимаю: мне действительно нравится работать с детьми, вместе в ними гулять, делать уроки, смотреть и обсуждать фильмы, – говорит Ардак.

В семье – трое приемных детей: Аделя, Земфира и Олег. Девочкам по 16 лет, а Олег учится в 7-м классе. За день до нашего приезда семья рассталась еще с одним своим членом – Данияр, которому исполнилось 20, перебрался в дом юношества, продолжает активно заниматься футболом.

Мне всегда казалось, что с подростками тяжелее найти общий язык, ведь у них уже вполне сос­тоявшийся характер, и как-то пов­лиять на него – весьма трудная задача. Однако, по словам Ардак, ей проще работать со взрослыми ребятами: они все прекрасно понимают, более или менее слушаются.

– Иногда приходится и поругать их, но они все равно подходят потом, обнимут, поцелуют. А малыша если отругаешь, тот сразу обидится. Вспомнит, что неродной ведь... Нет, тут особый подход нужен, – рассказывает приемная мама.

Секреты воспитания

Когда Ардак с Курметом жили в Зеренде, они старались воспитывать детей строго. В новой же семье приходится идти на компромиссы.

Ардак нам призналась, что во многих вопросах первое время ей помогали социальные педагоги и психологи, которые работают на территории деревни. А теперь мама-воспитательница даже лучше их разбирается в особенностях характера и мировосприятия детей, оставшихся без родителей.

– У девочек, например, свой уклад. Земфира любит краситься. Я сначала была против, но психологи мне объяснили – она тем самым пытается скрыть неуверенность в себе. Накрасилась, как маску на себя надела, защищаясь от внешнего мира. Аделя часто болеет. С врачом я разговаривала на эту тему, и мне сказали: это тоже своего рода защита: «Не ругайте меня, видите – я болею». Оказывается, дети по-своему защищаются вот такими замыс­ловатыми способами. Все это я стала узнавать, когда переехала сюда, – замечает Ардак.

Сейчас Аделя стала меньше болеть. Приемная мама разработала свой подход к воспитанию – с применением юмора. Она никогда напрямую не указывает детям на их недочеты и ошибки, а старается сделать это в шуточной форме – как говорится, подколоть. Так ребята и не обижаются, и восприни­мают конструктивную критику долж­ным образом.

А глава семьи – папа Курмет – как и положено, строг и требователен. Жена в плане воспитания детей называет его метод тяжелой артиллерией: достаточно одного взгляда – и сразу все шуршат, что-то делают. В семьях, где есть только мамы, парням тяжелее взрослеть, потому что рядом нет примера настоящего мужчины.

Во время разговора записываю интересную фразу, которую моя собеседница сказала «как бы с юмором»:

– Детям нужно все разъяснять до конца: не просто «принеси хлеб», а «возьми со стола хлеб, нарежь его, положи в хлебницу и поставь на стол». Тогда они все сделают точно. А иначе принесут булку хлеба и оставят ее тебе.

Кстати, в этой семье нет совсем одиноких детей: Олег и Земфира – брат и сестра, у Адели есть сестра Айгерим, которая уже вышла замуж и родила сына.

Откровенный разговор

Пока мальчишки знакомят нашего фотокора с детской площадкой, мы с Ардак секретничаем на кухне. Мне интересно, насколько сильно можно привязаться к детям, с которыми ты живешь всего полгода. Тем более когда они уже взрослые, со своими, как говорится, тараканами в голове.

– Если откровенно, сначала я больше думала о своих родных дочерях, живущих уже своей жизнью. А сейчас стала замечать, что их мне в чем-то заменяют мои девочки: подойдут, поговорят, поцелуют... Все как раньше. Как они работают над собой, так и я, чтобы одинаково их воспринимать и любить, – говорит Ардак. – Иногда нотки ревности проскальзывают у родных детей. Но я им объясняю так: представьте, этим деткам вообще некого ждать, не к кому поехать, не по кому скучать, во сколько раз им тяжелее. Понимают...

– А делятся ли приемные дети своими секретами, чем-то очень личным? – задаю вопрос.

Ардак уходит куда-то далеко в себя.

– Вы знаете, – говорит она задумчиво, – сокровенным они делятся редко. К девочкам это относится в меньшей мере – с ними легче найти общий язык. А вот с Олегом мы еще не можем поговорить по душам… Может, потому что он мальчик и привык держать все в себе. Но я все же ощущаю доверие со стороны детишек, а это – главное.

Устами ребенка…

Что интересно, мы навестили семью утром, чтобы застать всех домочадцев. Однако Аделя была еще в школе, и мама сразу предуп­редила: вряд ли мы ее застанем. Конечно же, это немножечко расстроило. Но меня даже во время поедания тортика не покидало чувство, что мы таки встретимся с этой очаровательной девушкой. И что вы думаете? Отменили Аделе два последних урока, и она как раз подоспела к нашей встрече, даже чайник не успел остыть.

Меня это юное создание просто поразило. И дело тут не в лучезарной улыбке и добрых глазах – ее свет исходил откуда-то изнутри. Такое не описать словами – нужно почувствовать на себе. Пока разговаривали, не покидало странное ощущение умиротворения. А между тем я узнала много интересного.

Аделя – настоящая активистка, учится в 10-м классе, является старостой и акимом школы, дополнительно изучает английский язык. Она не стеснялась рассказывать о том, как поступила в детскую деревню, – для нее все это осталось позади, и она не оглядывается с грустью на прои­зошедшее с ней в жизни. Наоборот – надежды и мечты устремлены далеко вперед, в будущее.

Естественно, спрашиваю о том, как ей живется в семье, как с ней здесь обращаются. И мне чисто по-человечески понравилось, как девочка относится к своим приемным родителям.

– Тетя Ардашка – женщина, которая как будто ниспослана нам свыше... Она очень хорошая, настоящая мама. Всегда помо­гает, самое главное – понимает нас, уважает наши решения. Дядя Курмет – немного закрытый человек. Но он классический папа: всегда контролирует, приучает к дисциплине. Мы допоздна не гуляем, знаем: родители будут волноваться. И это приятно, что о нас так заботятся. Мы в школе, когда спрашивают про ­семью, не говорим, что приемные. Просто рассказываем о маме, папе, братьях и сестрах. И это классно – осознавать, что у тебя полноценная семья, потому что именно такие отношения у нас складываются.

А еще Аделя рассказала о семейной традиции: в этом доме принято отмечать все праздники (дни рождения, Наурыз, 8 Марта, Новый год) и обязательно дарить друг другу подарки. Зачем еще нужны праздники, как не для того, чтобы порадовать близких?

А напоследок я скажу…

Как много в мире неполных и неблагополучных семей, в которых растут родные дети! И как мало людей, готовых брать ответственность за жизнь чужих ребят! Мне всегда казалось, что такими приемными родителями зачастую движут корыстные мотивы – различные пособия и помощь социальных организаций. Возможно, я просто не допускала – женщина может обладать таким открытым сердцем и доброй душой, что может полюбить чужого ребенка так же сильно, как своего.

В детской деревне я впервые пообщалась с приемной семьей, впервые посмотрела в глаза людям, отважившимся бросить все, что они построили за годы совместной жизни, и приехать в другой город ради чужих детей. И я не ощутила фальши или неискренности. Мама Ардак с нежностью в голосе отзывалась о каждом ребенке – и своем, и прием­ном. Даже молчаливый и с виду строгий папа Курмет смотрел на ребят как-то по-особому, тепло.

И пусть сейчас, пока они «притираются» друг к другу, в их ­семье не все идеально, я верю, что в скором времени это будет одна из крепчайших и образцовых ячеек общества.