Взгляд изнутри: в каком состоянии находится конная индустрия Казахстана

Ход конем

Колыбель коневодства – именно так говорят про Казахстан во всем мире. Наши предки первыми приручили лошадь. И это не голословные утверждения, тому имеются научно подтвержденные факты. Раскопки на поселении Ботай в Северо-Казахстанской области доказали, что впервые доместикация (одомашнивание) лошади человеком произошла 6 тысяч лет назад на территории современного Казахстана.

А воз и ныне там

Казалось бы, мы должны быть впереди планеты всей по развитию коневодства, конного спорта, выведению породистых скакунов... Но первые мы лишь по поеданию лошадей. А это, как известно, дело нехитрое. Первенство в остальных пунктах мы с легкостью отдали в другие, более надежные и умелые руки.

Во всем мире конные скачки – один из самых рейтинговых и дорогих видов спорта, занимающий примерно равные позиции наряду с гонками Формулы-1 или парусными регатами. В Европе скачки – это отдельный культурный пласт, здесь создано огромное количество рабочих мест и крутятся миллиарды евро. Сопутствующая индустрия расширяет горизонты этой сферы до бесконечности. Скачки, племенное производство, образовательные учреждения, тотализаторы, да даже сувенирная продукция.

Для зрителей конные соревнования – это красивое зрелище, светское мероприятие. Для представителей азартной индустрии, букмекеров и игроков – большие деньги. Для владельцев скакунов – это возможность получить свою порцию адреналина. Для тренеров, жокеев, ветеринаров, стюардов – это работа и заработок. Для коннозаводчиков – это рынки сбыта жеребят. Для государства – налоговые поступления в бюджет, рабочие места, развитие туристического и сопутствующих кластеров.

Но почему-то, несмотря на все эти плюсы, номады забыли про верных спутников, с аргамаков пересели на «майбахи» и даже для национальных конных видов спорта скакунов привозят из-за рубежа. В стране кочевников, где высок культ лошади и всего, связанного с нею, нет ни одного нормального ипподрома международного уровня, конная культура не развивается. А про удручающее состояние алматинского ипподрома не писал только ленивый. Но, несмотря на все публикации, воз и ныне там.

Скаковая индустрия

– Некоторые считают, что скачки – это для очень богатых людей, а нам же о хлебе насущном лучше подумать, – говорит президент Республиканской палаты по заводским породам лошадей Талгат Жайсанбаев. – Но это, преж­де всего, племенные испытания, это возможность проверить, насколько хорошего жеребенка выращивает то или иное конное хозяйство Казахстана, правильный ли был сделан подбор, насколько грамотно готовили лошадь.

Даже если расценивать скаковую индустрию лишь с точки зрения развлечения для очень узкого круга людей, бог с ним, зато посмотрите, сколько выгоды это приносит. По данным западных исследователей, одна скаковая лошадь создает вокруг себя восемь рабочих мест, начиная от ветеринаров, ковалей до тренеров и жокеев. А еще племенные конюшни и тренинг-цент­ры располагаются за городом, создавая высокооплачиваемые рабочие места на селе. Это тоже общеизвестный факт.

Отдельная статья доходов, сравнимая по маржинальности с нефтяной отраслью и оборотом игровой индустрии – скаковой тотализатор. Но с ним ситуация абсурдна. Действующий с января 2021 года закон «Об игорном бизнесе», над которым работали в течение нескольких лет, в одночасье уничтожил возможность организации тотализатора на существующих ипподромах. Я считаю, это популизм и непрофессионализм, когда вместе с водой выплеснули и ребенка. Запрет на тотализатор поставил крест на развитии племенных испытаний на дейст­вующих ипподромах. Что стало одной из основных причин, почему они в таком плачевном состоянии.

Профессиональные скачки – это своеобразный племенной отбор лучших из лучших. Соревнования с их запредельными нагрузками, с проверкой на резвость, выносливость и проч­ность подвергают испытанию весь организм четвероногого атлета. Только лучшая лошадь с высокими результатами в скачках имеет право перейти в производящий состав, имеет право оставить потомство.

А сегодня на ставках наживаются иностранные тотализаторы и букмекеры. Неужели кто-то думает, что в Казахстане нет азартных игроков? Конечно, они есть, и делают они свои ставки онлайн на иностранных игровых платформах. Сколько денег утекает из Казахстана. А ведь они могли бы оставаться в стране, оседать в виде налогов и призовых сумм для наших казахстанских лошадей.

Я уверен, у нас есть возможность организации конных ставок, и это может быть очень доходным бизнесом. Ведь в Казахстане не запрещены ставки онлайн, разрешены тотализатор и букмекерство в специальных зонах. Что это дает? Можно построить ипподром в капчагайской игорной зоне. Здесь можно принимать ставки как вживую, так и онлайн. Для комфорта зрителей скачки можно проводить ночью. Представьте, какой эффект и ажиотаж вызовут новые развлечения среди отдыхающих и туристов. При этом владелец ипподрома получает новый, уникальный вид бизнеса.

Ведь сколько у нас играют на теннис и волейбол, оставляя букмекерам миллионы! Чем хуже конные скачки? Я лично не понимаю. И ведь ментально нам все-таки это ближе. Планка требований к ипподромам не так уж и высока, и при своей быстрой окупаемости строительство или реставрация имеющегося ипподрома не требует колоссальных затрат.

Покрытие трека, организация дренажа и отведения воды. Ограж­дение пластиковое или выполненное из живой изгороди. Судейская кабина с системой фотофиниша. Проведение допинг-тестов квалифицированным персоналом, имеющим допуск от международных организаций. Наличие стартовых боксов. Возможность приема и размещения лошадей-участников. Требования к инфраструктуре значительно проще и дешевле, чем к футбольному полю.

Стоимость строительства ипподрома, соответствующего этим минимальным стандартам, составляет порядка 7–9 миллионов евро. Эти цифры, вполне сопоставимы с теми, которые наши бизнесмены тратят на возведение новых отелей и курортов.

Прибыль или затраты?

Да, цена на породистую скаковую лошадь сравнима с ценой на яхту или гоночный болид. Но такие деньги есть у наших бизнесменов. Ведь находятся средства на строительство новых фешенебельных казино, на бесконечные торгово-развлекательные центры, потому что там сразу видны перспективы и прибыль.

Вглядываться в прибыль от скаковой индустрии без ставок – тяжело. Хотя для развития конного дела у нас есть много козырей: более мягкое законодательство по сравнению с той же Европой, содержание лошадей, труд сопутствующего персонала – это все дешевле. Ну и от помощи аруахов никто не отказывается, ведь наша земля буквально пропитана культом лошади.

Конечно, строительство ипподрома – это далеко не единственные траты. Для развития скаковой отрасли требуются средства. Это на мясо разводить проще: выгнал на пастбище и радуйся. Спортивная же лошадь требует затрат: ветеринарное ведение, тренировки, уход, условия содержания. Но все это окупается с лихвой при должных условиях.

И даже самые породистые и перспективные лошади вымирают от непрофессионализма и отсутствия реализации. В Казахстане спортивные лошади часто вынуждены стоять в конюшнях, точнее простаивать. Состоятельные люди покупают порой лошадь просто так, для статуса. Они не успевают сами насладиться общением с ней, не выставляют на скачках. А лошадь чахнет. Ее же столетия­ми выводили специально для скачек, а она стоит, потому что нет достойных соревнований. Нет перспектив, нет осязаемой прибыли. А везти гривастого спортсмена за границу – удовольствие, требующее огромных средств, времени и нервов, и мало кому под силу.

Взгляд изнутри

– Состояние конной индустрии в Казахстане не идет к улучшению, – считает Галина Ивановна Горшкова, ветеран конного дела, бывший начальник производственного отдела Алматинского ипподрома, регистратор арабской породы РК. – Больно смотреть, как рушится то, что строилось годами, объединяло огромное количество людей. Все запущено. От ипподрома остались на данный момент трибуна, конюшни, дорожки, и функционирует конный стадион только в теплый период года.

В советское время он входил в пятерку лучших ипподромов Сою­за, но после его развала пришел в упадок. С 2001 по 2009 год был рассвет, или, вернее, просвет в функционировании ипподрома. В этот период он был передан в частные руки. Финансирование тогда шло бесперебойно, был интерес, были скачки. Соответственно развивалась вся сопутствующая индустрия.

В это золотое время казахстанских четвероногих спортсменов можно было увидеть в Германии, России, Франции, Кыргызстане. Это не полная география скаковых лошадей Made in Kazakhstan, причем это были очень результативные лошади.

Казахстанские коннозаводчики сегодня постепенно превра­щаются из мощного кластера в горстку энтузиастов. Далеко ходить не надо. Чего только стоит ситуация со знаменитой костанайской породой! Ее слава гремела далеко за пределами ­Казахстана. Этих лошадок использовали как для традиционных скачек, так и для байги и иппотерапии как выносливого человекоориентированного друга с уравновешенной психикой. Но без финансирования поголовье настоящей костанайской лошади сократилось до нескольких десятков чистокровных особей. А в байге отечественных атлетов вытеснили английские верховые.

Вкладывать баснословные суммы в развитие прежнего или строительство нового ипподрома в городе я не вижу смысла. Основной доход с ипподромов – это тотализатор. Переполненные трибуны, азарт, драйв – вот то, что двигает отрасль и приносит доход. В 1992 году мы с группой российских и казахстанских специалистов были в США. Дневной доход ипподрома за счет тотализатора в тот период составлял миллион долларов. Нам такой оборот и за год не снился. Но у нас в стране тотализатор под запретом. Поэтому и скачки конные развиваться по проторенному пути не смогут. Ситуацию может исправить строительство ипподрома в игровой зоне, но и там много подводных камней.

Жаль, что чиновники не видят или не хотят видеть перспектив в этой отрасли. Запретить ставки фактически не смогли, да и возглавить не решились.

Цифры и не только

В мире насчитывается порядка 450 000 голов лошадей чистокровной породы.

Британское правительство поощряет занятия племенными лошадьми и скачками у себя в стране, ежегодно выделяя прямо или косвенно в качестве субвенций в конную отрасль до 60 млн фунтов стерлингов, при этом получая взамен еще большую отдачу:

– в сельской местности Великобритании конная индустрия создала 15 000 рабочих мест;

– общий оборот скачек и племенного дела составляет 3,4 млрд фунтов стерлингов;

– в виде налогов в целом конная отрасль платит в казну порядка 300 млн фунтов стерлингов.

Индустрия азарта – один из столпов, на котором держится скаковая отрасль. Наподобие футбола, тенниса или хоккея, мировые конные скачки объединены в единую федерацию – International Federation of Horseracing Authorities (Международная федерация организаторов скачек), или коротко – IFHA.

Под эгидой IFHA объединены скаковые общества и федерации 70 стран, ежегодно на шес­ти континентах проводятся 140 000 скачек, где в качестве призовых сумм разыгрываются более 3 млрд евро. В 2018 году в скачках приняло участие 220 000 скаковых лошадей. Только Мельбурнский кубок, который проводится в первый вторник ноября и носит название «скачки, останавливающие нацию», собирает до 80 000 зрителей на трибунах.

В отчете IFHA указано, что общий оборот ставок на конные скачки в 2018 году составил 109 млрд евро. Обороты ставок с момента создания IFHA в 1967 году неуклонно растут. Самые развитые в скаковом плане страны показывают огром­ные обороты: США – 9,8 млрд евро, Япония 27 млрд евро, Австралия – 9 млрд евро, Британия – 15 млрд евро.

В странах с небольшим уровнем ВВП (гораздо меньшим, чем в Казахстане) конные скачки процветают и дают обороты ставок, сопоставимые с доходами наших нефтяных компаний:

Кипр – 32 млн евро в год;

Марокко – 639 млн евро в год;

Панама – 39 млн евро в год;

Перу – 20 млн евро в год.