Войной опаленный, трудом закаленный

Мужество обрел в Сталинграде

В августе 1942 года, когда немецкие войска с излучины Дона всей своей мощью двинулись на Сталинград, Бернад был призван в Красную армию. Юноше тогда не было и 19 лет. Выходец из бедной крестьянской семьи, он в 1936 году вместе с родителями был переселен из Киевской области в Северный Казахстан. Здесь окончил семилетнюю школу и, увлеченный своей мечтой, поступил в Петропавловский зооветеринарный техникум. После его окончания в феврале 1942 года был направлен в Мамлютский племенной совхоз зоотехником.

В этих строках – вся довоенная биография Дворецкого. А потом – сколько горя пришлось пережить, сколько довелось видеть смертей, покалеченных людей, исковерканных судеб! Мы долго беседуем с Бернадом Николаевичем, и по его влажным глазам, прерывистому дыханию вижу, как нелегко даются ему воспоминания.

– Две недели я пробыл в снайперской школе под городом Муромом, – рассказывает ветеран. – Мы постигали там азы военной науки, учились поражать мишени с первого выстрела, готовились в войне. И все же не могли предполагать, что нас ждет на фронте, и что эти скоротечные дни боевой выучки будут так помогать нам в дальнейшем.

Под Сталинградом складывалась тяжелая военная обстановка, и курсантов погрузили в вагоны и направили на защиту города. Добраться до фронта по железной дороге не удалось. Немецкие самолеты ожесточенно бомбили эшелоны. Молодые солдаты впервые увидели страшный оскал войны: кровь, пожары, искалеченные тела. Под бомбами погибли около трети военнослужащих. До передовой оставалось 300 километров, и курсанты прошагали их пешком, шли в основном ночами, днем укрывались в перелесках. При переправе на правый берег Волги снова попали под бомбежку, и снова большие жертвы.

Рядовой Дворецкий получил военную специальность пулеметчика и был направлен в стрелковый полк, который находился в составе 95-й дивизии 62-й армии генерала Василия Чуйкова. Молодому бойцу выпало защищать один из районов города, что был неподалеку от легендарного Дома Павлова, ставшего неприступной крепостью, знаменитого также отвагой и мужеством бойцов. С таким же упорством и бесстрашием сражались и воины 95-й дивизии. Через два месяца непрерывных боев коварная вражеская пуля попала Бернаду в ногу и надолго вывела его из строя. 

На безымянной высоте

После госпиталя, уже будучи сержантом, Бернад был направлен в 84-ю стрелковую дивизию Степного фронта, которая держала оборону на Курской дуге севернее села Прохоровка. Здесь он стал свидетелем грозных танковых атак неприятеля и непрерывных бомбежек. 

– До 500 немецких самолетов ежедневно кружили над позициями советских войск. Шли они волна за волной, действовали методично, челночным методом: одна группа сбросит смертоносный груз, разворачивается и отходит назад, ее место занимает другая группа, – вспоминает ветеран и добавляет: – Каким беспримерным мужеством должны были обладать наши солдаты, чтобы не дрогнуть, не спасовать. 

На одном участке фронта фашистам удалось прорвать оборону. Чтобы закрыть эту брешь, сюда направили батальон станковых пулеметов. Нескольким пулеметным расчетам приказали оборонять небольшую высотку. Атаки гитлеровцев следовали одна за другой. Вот замолчали пулеметы слева от расчета Дворецкого, потом – справа. Сержант остался на высотке с двумя солдатами. Они быстро сориентировались и пополнили запасы боеприпасов за счет соседних расчетов. 

Ветеран до сих пор помнит, каким «богатством» он стал обладать: 20 пулеметных лент по 250 патронов в каждой. Несколькими гранатами и автоматами, одним противотанковым ружьем. А немцы все наседали. Был убит один боец, тяжело ранило рядового Нокаева, второго номера расчета. Сержант послал его в тыл за подмогой, а сам остался один против роты фашистов.

Они уже приблизились к его окопу на расстояние до 50–60 метров. Бернад видел их озлобленные лица, слышал крики: «Рус, сдавайся!». В ответ, стиснув зубы, он посылал им огненные приветы, губы его, обветренные, потрескавшиеся от солн­ца, шептали: «Тело мое, может быть, вы и возьмете, но душу – никогда…» 

Восемь часов сержант вел неравный поединок со смертью. В это время командир полка полковник Каравченко, не имея резерва под рукой, корректировал с командного пункта огонь минометов, чтобы хоть как-то помочь оборонявшемуся удержать безымянную высоту... Наконец, к вечеру из штабистов, подсобных и хозяйственных подразделений собрали боевую группу. В нее даже включили «золотой фонд» полка – разведчиков. Командование решилось на этот беспрецедентный шаг, чтобы любой ценой отстоять свои позиции. Группа пробилась к высотке под руководством заместителя командира полка по строевой части майора Дранникова. Тот в бинокль внимательно осмотрел поле боя, насчитал 68 трупов гитлеровцев. Обратившись к Дворецкому, спросил:

– Ты не ранен?

И увидев его изможденное, посеревшее от усталости и пыли лицо, протянул ему офицерскую фляжку со спиртом и сказал:

– Отпей немного. Я разрешаю.

Командование полка представило докумен­ты на присвоение сержанту Б. Дворецкому звания Герой Советского Союза, но более высокое начальство распорядилось по-другому. Руководствуясь, очевидно, ограниченным лимитом на эту воинскую награду, оно удостоило его ордена Боевого Красного Знамени. Но молодое поколение – наследники Победы – по праву считают Бернада Николаевича настоящим героем. В годы войны он был отмечен другими боевыми орденами и медалями. За мужество и отвагу получил 17 личных благодарностей от Верховного Главнокомандующего Во­оруженными силами СССР.

По тылам врага

Новые испытания выпали Дворецкому во время проведения Ясско-Кишиневской операции (август-сентябрь 1944 года). Она вошла в историю Великой Отечественной войны как седьмой из десяти ударов советской армии, в результате чего территория страны была полностью освобождена от немецко-фашистских захватчиков. 

Бернад Николаевич командовал тогда отдельным отрядом полковой разведки и постоянно совершал рейды в тыл противника. Была поставлена очередная боевая задача – уничтожить вражеские батареи шести­ствольных минометов, которые сдерживали наступление двух советских дивизий. Под покровом ночи 13 разведчиков проникли в тыл врага, перебили обслугу и подорвали минометы. Немцы всполошились, вызвали подкрепление, полагая, что имеют дело с крупной военной группировкой. Разведчики, воспользовавшись суматохой, незаметно ускользнули с места атаки и ушли не к линии фронта, на что рассчитывали немецкие офицеры, а подальше в тыл врага. Позади их послышались выстрелы. Это немцы, не разобравшись, открыли огонь по своим же солдатам. 

В этом смелом маневре проявился командирский дар Дворецкого. Переждав светлое время суток, группа следующей ночью с боем прорвалась через линию фронта к своим, правда, четверо бойцов погибли в перестрелке. 

Во время Ясско-Кишиневской операции Бернад был в очередной раз контужен, попав в бомбовую «вилку». Один фугас разорвался справа от него, другой – слева, резко отбросив его в сторону и накрыв грудой рыхлого грунта. Похороненный заживо, он выжил благодаря тому, что товарищи быстро откопали его и вытащили из могилы, не дав задохнуться. И снова, в который раз он попал в госпиталь.

Четырежды ранен, дважды контужен, он после выздоровления всегда просился на передовую. Ему неоднократно предлагали пойти на офицерские курсы, но Дворецкий не соглашался, он не хотел военной карьеры, у него были свои взгляды на жизнь.

Свою часть он догнал уже в Венгрии. Оттуда – путь на Прагу, где он и встретил долгожданный день Победы. Вскоре пять ударных гвардейских дивизий, в том числе и ту, в которой служил Бернад, погрузили в вагоны и отправили на восток. Прошел слух, что воины будут участвовать в Параде Победы. Но оказалось не так. Эшелоны проскочили Москву, не останавливаясь. Воинам-победителям предстояло выполнить еще одну задачу – разгромить японскую миллионную Квантунскую армию, которая оккупировала Маньчжурию.

– Наши командиры и бойцы были уже не те, что в 1941-м, а многоопытные, хорошо вооруженные. Да и энтузиазм в войсках после Великой Победы был огромен, – говорит Бернад Николаевич.

2 сентября 1945 года Япония капитулировала, а на следующий день гвардии старшина Дворецкий как специалист сельскохозяйственного производства был демобилизован в числе первых.

Воплощенная мечта

Бернад Николаевич вернулся в родной Мамлютский совхоз. Военная закалка, высокое чувство ответственности позволили Дворецкому добиться замечательных показателей. Во время бурного освоения целины и резкого роста сельскохозяйственного производства его совхоз стал маяком Целинного края. За выдающиеся показатели работы хозяйства ему в 1954 году было присвоено почетное звание «Заслуженный зоотехник Казахской ССР». Он избирался депутатом Верховного Совета СССР, принимал судьбоносные решения по развитию народного хозяйства страны вместе с прославленными маршалами И. Коневым, К. Рокоссовским и другими, с которыми встречался на фронте. 

Он трижды избирался членом ЦК Компартии Казахстана, был делегатом XXII Съезда КПСС.

Его трудовые заслуги отмечены высокими государственными наградами – два ордена Трудового Красного Знамени, два – «Знак Почета», многими медалями. Активный участник Выставки достижений народного хозяйства, он награжден тремя золотыми, двумя серебряными и двумя бронзовыми медалями ВДНХ.

Он умел не только хорошо воевать и эффективно работать, но и постоянно учился, совершенствовал свои знания. Без отрыва от производства окончил инженерно-экономический факультет Алматинского технологического института. Получил высшее политическое образование в республиканской школе партийно-хозяйственного актива при ЦК Компартии Казахстана.

О масштабах его творческой деятельности говорят и такие факты. В 1963 году он был выдвинут на должность первого заместителя председателя Совета министров – министра производства и заготовок республики, затем был назначен министром хлебопродуктов (позже заготовок).

Общий его трудовой стаж до ухода на пенсию составил 57 лет!

В семье Бернада Николаевича три дочери – Людмила, Любовь и Наталья, три внука и шесть правнуков.

В свои 90 лет он гордится тем, что с честью выдержал испытание войной, что многие годы беззаветно служил Родине, своим соотечественникам, привнося в их жизнь радость и благополучие.

Вадим МАХИН