Глобальный миротон Нурсултана Назарбаева
1164
Булат ХУСАИНОВ, доктор экономических наук, профессор Института экономики КН МОН РК
В течение последних десятилетий в качестве основной, фундаментальной тенденции развития мирового хозяйства является глобализация, вызывая противоречивое восприятие ее перспектив и последствий. Процесс глобализации обострил существовавшие противоречия и породил новые. Эти противоречия в целом рассматриваются сегодня как глобальные вызовы, которые обозначают проблемы планетарного характера. Они являются следствием новых факторов в мировом развитии, нарушающих стабильное воспроизводство общественно-политических, экономических и межцивилизационных отношений в границах существующего мирового порядка.
Понятие «глобальные вызовы», появившись в середине ХХ века благодаря работам британского ученого, исследователя развития цивилизаций Арнольда Джозефа Тойнби, стало чрезвычайно актуальным на рубеже ХХ и ХХI веков в ожидании изменений и будущего человечества в новом тысячелетии. А. Тойнби называет вызовом такие обстоятельства, которые возникают при резком изменении условий жизни человечества. Адекватный ответ на вызов – заслуга творческого меньшинства и отдельных личностей, которые способны генерировать новые идеи, технологии, модели поведения.
Любое изменение требует реакции, последствия которой могут быть разными. Любой вызов требует ответа. На сегодня существуют два тренда понимания вызовов. Во-первых, вызовы как явления, определяющие фундаментальные сдвиги в системе жизнедеятельности социально-экономических систем; во-вторых, вызовы, объединяющие процессы, имеющие ярко выраженный негативный характер, несущие риски и угрозы для общества. Поэтому в современных исследованиях наряду с понятием «вызов» используются понятия «опасность», «риск» и «угроза». Границу между вызовами, угрозами и рисками трудно провести в силу того, что в результате стечения обстоятельств вызовы могут в короткий период перерасти в угрозы и риски.
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в своем выступлении на Общих дебатах 70-й сессии Генассамблеи ООН отмечал: «Актуальные вопросы мировой повестки дня – терроризм, разрушение государств, миграция и другие негативные явления – являются последствиями экономического кризиса, бедности, безграмотности и безработицы». По сути, Глава нашего государства говорил о глобальных вызовах современности, требующих адекватного ответа.
Понятно, что для разных регионов и стран набор глобальных вызовов, угроз и рисков по степени влияния и приоритетности может быть разным. Например, индустриальная система способствовала преодолению массовой бедности аграрной цивилизации. Конечно, прошедшие десятилетия демонстрируют значительный прогресс в решении проблемы бедности и неравенства. Однако проблема преодоления бедности и неравенства далека от решения. Более того, сегодня она приобретает новые черты и может иметь угрожающие, если не разрушительные, последствия.
Проблема неравенства доходов приобретает всеобщий характер. Этому можно найти подтверждение во мнении лауреата Нобелевской премии Дж. Стиглица, утверждающего, что «…во всем мире растет беспокойство, вызванное умножением неравенства и ограничением возможностей. Эти родственные тенденции оказывают влияние на… экономику, политику и общественные процессы» (Дж. Стиглиц. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. – М., 2015). Это утверждение он подтверждает убедительными статистическими данными: «Тридцать лет назад показатели неравенства в Великобритании не отличались от показателей в передовых индустриальных странах. Но сейчас по этим показателям Британия занимает второе место, уступая только Соединенным Штатам», подчеркивая «Роль, которую играют финансы в развитии британского неравенства, едва ли не значительнее, чем в Штатах» (там же).
Действительно, мировые скандалы, которые разразились вокруг финансовых рынков с начала века, только усиливаются, и в какой-то мере главным их ядром выступает Лондон, являющийся мировым финансовым центром (в большей степени, чем Нью-Йорк).
В формировании неравенства, особенно в США, Дж. Стиглиц видит рентоориентированное поведение американской верхушки, где произошла существенная концентрация богатства страны в результате операций с рентой, включая монопольные прибыли и чрезмерные компенсации руководителям корпораций, особенно в финансовом секторе. Он убежден, что необходимо обеспокоиться растущим неравенством и его социальными, политическими и экономическим последствиями. Сегодня Япония и большинство европейских государств сталкиваются с огромными долговыми обязательствами и старением общества в большей мере, чем США. Это может служить соблазном урезать вложения в общественные блага и/или разрушить существующую систему социальной защиты. Такие меры порождают огромный риск подрыва основных ценностей и дальнейших экономических перспектив. Поэтому необходимо обеспечивать одновременно рост и равенство, что создаст условия для государства всеобщего процветания. Для США, Японии и Европы это больше политика, чем экономика.
Вызовы, с которыми сталкиваются развивающиеся страны и формирующиеся рынки, еще более значительны. Исторически ранние стадии роста отмечены высоким уровнем неравенства и последующим его ростом. Рост неравенства, несомненно, очевиден в Китае. Индекс GINI, характеризующий неравенство доходов, вырос с 30 в 1980 году до более чем 50 в 2010-м. В то же время в Бразилии неравенство уменьшается в результате инвестиций в образование и программы по защите бедных (особенно бедных детей).
Среди стран – членов Организации экономического сотрудничества и развития средний доход 10% самых богатых в настоящее время вырос больше чем в 9 раз по сравнению с 10% самых бедных. В других странах это соотношение еще выше: например, в Мексике – более чем в 25 раз. В целом на крупных развивающихся рынках неравенство в доходах очень быстро растет. Примечательно, что крайняя нищета (доход менее $1,25 в день), которой страдало более 50% населения земного шара в 1990 году, снизилась до 22% в 2010-м, в то же время такое снижение не характерно для тех, кто зарабатывает менее $3 в день.
Таким образом, главная характеристика установившейся мировой системы – это принципиальное неравенство стран и цивилизаций, что наглядно видно из следующего соотношения. Согласно исследованию, проведенному швейцарским институтом Credit Suisse Research, около 70% богатства мира владеют страны Северной Америки и Европы, при этом здесь проживает лишь 20% населения мира.
На этом фоне несомненный интерес представляет исследование швейцарских ученых, которые попытались выяснить, кто управляет мировыми финансами. Для этого они проанализировали информацию о деятельности 37 млн компаний и отследили связи между 43 тыс. транснациональных корпораций (ТНК). Затем они выявили так называемое «ядро», состоящее из 1 318 корпораций. Используя методы экономико-математического моделирования, они определили их связи с другими подобными компаниями (среднее количество связей одной такой компании из этого ядра достигало 20). В итоге с помощью фирм-спутников эти компании владели почти 60% общемировых доходов. Все ниточки в итоге привели к 147 ТНК, которые сосредоточили в своих руках все корпоративное богатство мира. Примечательно, что лидирующие позиции среди них занимают крупнейшие финансовые корпорации. В частности, в первую десятку вошли: Barclays plc, Capital Group Companies Inc., FMR Corporation, AXA, State Street Corporation, JP Morgan Chase & Co, Legal & General Group plc, Vanguard Group Inc., UBS AG и Merrill Lynch & Co Inc. Шесть корпораций из этой десятки принадлежат США, две – Великобритании, по одной – Франции и Швейцарии.
Всемирный экономический форум (ВЭФ) уже десятый год подряд готовит Доклад о глобальных рисках, ландшафт которых с точки зрения вероятности и с точки зрения воздействия ежегодно эволюционирует. Так, в уходящем году вызовами для глобального мира являются геополитические, социальные и экологические риски, которые занимают первое место в иерархии самых вероятных угроз.
В предыдущие годы, особенно после глобального экономического кризиса, геополитические риски практически не угрожали миропорядку. Однако спустя 25 лет после падения Берлинской стены и окончания холодной войны геополитика вновь вернулась в центр мировой повестки дня. Среди наиболее вероятных рисков отмечаются межгосударственные конфликты, разрушение государственных институтов и риски утраты власти национальными правительствами, вплоть до полного распада государств. Яркими примерами являются ситуация в Украине, события на Ближнем Востоке – в Сирии и Ираке, где власти практически утратили возможность сдерживать экспансию «Исламского государства» на своих территориях. Конечно, участие российских военно-космических сил резко изменило ситуацию. Но события последних дней, связанные с необдуманными действиями турецких властей, – тревожный симптом, могущий дестабилизировать ситуацию не только в этом регионе, но и во всем мире. Остается надеяться на благоразумие лидеров ведущих государств мира.
Понятно, что геополитика все больше влияет на экономические процессы по всему миру. Сегодня, и это наглядно видно, именно экономические инструменты все чаще применяются для решения геополитических задач. С одной стороны, государства пытаются расширить геополитическое влияние через политику межрегиональной экономической интеграции, создание торговых союзов или трансграничные инвестиции; с другой – они используют в качестве средств влияния такие инструменты, как протекционизм или экономические санкции. Яркий пример – санкции против России и адекватные меры, обусловившие эмбарго на импорт продовольственных товаров из санкционных стран.
В Европе в числе рисков и угроз в нисходящей рейтинговой позиции (как минимум в ближайшее десятилетие) указываются безработица и неполная занятость, масштабная непроизвольная миграция и глубокая социальная нестабильность. Первые две угрозы уже стали реальностью европейской жизни, следствием которых, вполне вероятно, станет глубокая социальная нестабильность, признаки которой давно проявляются в ряде ведущих развитых экономик Евросоюза в частности и Европы в целом. Как точно подмечает Дж. Стиглиц: «Ирония состоит в том, что пока неравенство порождает нестабильность, нестабильность сама по себе порождает и неравенство». Здесь налицо возникновение порочного круга.
Для стран Центральной Азии и России в числе экономических и социальных рисков, к которым они менее всего готовы, относят «шоковые цены на энергоносители». Понятно, что ценовой шок от падения мировых цен на энергоносители – чрезвычайно важный фактор экономического развития России и стран Центральной Азии ввиду того, что в структуре их экономик превалирует ресурсный компонент. Как только мировая цена на энергоносители падает, сырьевые экономики впадают в турбулентное состояние, с которым весьма сложно справиться.
Для стран Центральной Азии, включая Казахстан, актуальной является проблема водных ресурсов. Глобальные потребности в водоснабжении, по прогнозам, вырастут на 40% к 2030 году. На сельское хозяйство уже приходится в среднем 70% от общего водопотребления, и, по оценкам Всемирного банка, производство продовольствия необходимо будет увеличить на 50% к 2030 году при росте численности населения и изменении пищевых привычек. По прогнозам Международного энергетического агентства, для удовлетворения потребностей производства и производства электроэнергии потребление воды увеличится на 85% к 2035 году.
Отметим, что рассмотренные выше глобальные вызовы и возникающие в связи с ними риски и угрозы, в том числе «острый дефицит воды», «нарастающая социальная нестабильность», входят в 10 вызовов, указанных Президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым в его Послании «Стратегия «Казахстан-2050».
Повторим, что для разных регионов и стран мира реальные риски и угрозы могут представлять различные вызовы. Поэтому каждой стране необходимо классифицировать глобальные вызовы в зависимости от характера и сферы возникновения и воздействия. Однако считаем, что как бы ни классифицировались глобальные вызовы и вне зависимости от характера и сферы воздействия, практически все они тем или иным образом оказываются в рамках экономики.
В контексте сказанного актуальной является проблема оценки влияния глобальных вызовов на развитие национальных экономик. Можно утверждать, что эффективное функционирование национальной экономики в условиях нарастающей глобализации невозможно без оценки воздействия глобальных вызовов на развитие Казахстана. Это требует проведения серьезного междисциплинарного исследования. В Институте экономики такое исследование началось в текущем году, но низкого уровня финансирования едва хватает на разработку экономических аспектов глобальных вызовов, а говорить о ее расширении до междисциплинарных разработок не приходится.
В заключение отметим, что в глобальной экономике происходит (причем не первый год и даже не одно десятилетие) нарастание кризисных явлений, которые носят системный характер. И на этом фоне чрезвычайно важной представляется практическая реализация инициатив и глобального миротона Президента Нурсултана Назарбаева, высказанных с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН.
Понятие «глобальные вызовы», появившись в середине ХХ века благодаря работам британского ученого, исследователя развития цивилизаций Арнольда Джозефа Тойнби, стало чрезвычайно актуальным на рубеже ХХ и ХХI веков в ожидании изменений и будущего человечества в новом тысячелетии. А. Тойнби называет вызовом такие обстоятельства, которые возникают при резком изменении условий жизни человечества. Адекватный ответ на вызов – заслуга творческого меньшинства и отдельных личностей, которые способны генерировать новые идеи, технологии, модели поведения.
Любое изменение требует реакции, последствия которой могут быть разными. Любой вызов требует ответа. На сегодня существуют два тренда понимания вызовов. Во-первых, вызовы как явления, определяющие фундаментальные сдвиги в системе жизнедеятельности социально-экономических систем; во-вторых, вызовы, объединяющие процессы, имеющие ярко выраженный негативный характер, несущие риски и угрозы для общества. Поэтому в современных исследованиях наряду с понятием «вызов» используются понятия «опасность», «риск» и «угроза». Границу между вызовами, угрозами и рисками трудно провести в силу того, что в результате стечения обстоятельств вызовы могут в короткий период перерасти в угрозы и риски.
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в своем выступлении на Общих дебатах 70-й сессии Генассамблеи ООН отмечал: «Актуальные вопросы мировой повестки дня – терроризм, разрушение государств, миграция и другие негативные явления – являются последствиями экономического кризиса, бедности, безграмотности и безработицы». По сути, Глава нашего государства говорил о глобальных вызовах современности, требующих адекватного ответа.
Понятно, что для разных регионов и стран набор глобальных вызовов, угроз и рисков по степени влияния и приоритетности может быть разным. Например, индустриальная система способствовала преодолению массовой бедности аграрной цивилизации. Конечно, прошедшие десятилетия демонстрируют значительный прогресс в решении проблемы бедности и неравенства. Однако проблема преодоления бедности и неравенства далека от решения. Более того, сегодня она приобретает новые черты и может иметь угрожающие, если не разрушительные, последствия.
Проблема неравенства доходов приобретает всеобщий характер. Этому можно найти подтверждение во мнении лауреата Нобелевской премии Дж. Стиглица, утверждающего, что «…во всем мире растет беспокойство, вызванное умножением неравенства и ограничением возможностей. Эти родственные тенденции оказывают влияние на… экономику, политику и общественные процессы» (Дж. Стиглиц. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. – М., 2015). Это утверждение он подтверждает убедительными статистическими данными: «Тридцать лет назад показатели неравенства в Великобритании не отличались от показателей в передовых индустриальных странах. Но сейчас по этим показателям Британия занимает второе место, уступая только Соединенным Штатам», подчеркивая «Роль, которую играют финансы в развитии британского неравенства, едва ли не значительнее, чем в Штатах» (там же).
Действительно, мировые скандалы, которые разразились вокруг финансовых рынков с начала века, только усиливаются, и в какой-то мере главным их ядром выступает Лондон, являющийся мировым финансовым центром (в большей степени, чем Нью-Йорк).
В формировании неравенства, особенно в США, Дж. Стиглиц видит рентоориентированное поведение американской верхушки, где произошла существенная концентрация богатства страны в результате операций с рентой, включая монопольные прибыли и чрезмерные компенсации руководителям корпораций, особенно в финансовом секторе. Он убежден, что необходимо обеспокоиться растущим неравенством и его социальными, политическими и экономическим последствиями. Сегодня Япония и большинство европейских государств сталкиваются с огромными долговыми обязательствами и старением общества в большей мере, чем США. Это может служить соблазном урезать вложения в общественные блага и/или разрушить существующую систему социальной защиты. Такие меры порождают огромный риск подрыва основных ценностей и дальнейших экономических перспектив. Поэтому необходимо обеспечивать одновременно рост и равенство, что создаст условия для государства всеобщего процветания. Для США, Японии и Европы это больше политика, чем экономика.
Вызовы, с которыми сталкиваются развивающиеся страны и формирующиеся рынки, еще более значительны. Исторически ранние стадии роста отмечены высоким уровнем неравенства и последующим его ростом. Рост неравенства, несомненно, очевиден в Китае. Индекс GINI, характеризующий неравенство доходов, вырос с 30 в 1980 году до более чем 50 в 2010-м. В то же время в Бразилии неравенство уменьшается в результате инвестиций в образование и программы по защите бедных (особенно бедных детей).
Среди стран – членов Организации экономического сотрудничества и развития средний доход 10% самых богатых в настоящее время вырос больше чем в 9 раз по сравнению с 10% самых бедных. В других странах это соотношение еще выше: например, в Мексике – более чем в 25 раз. В целом на крупных развивающихся рынках неравенство в доходах очень быстро растет. Примечательно, что крайняя нищета (доход менее $1,25 в день), которой страдало более 50% населения земного шара в 1990 году, снизилась до 22% в 2010-м, в то же время такое снижение не характерно для тех, кто зарабатывает менее $3 в день.
Таким образом, главная характеристика установившейся мировой системы – это принципиальное неравенство стран и цивилизаций, что наглядно видно из следующего соотношения. Согласно исследованию, проведенному швейцарским институтом Credit Suisse Research, около 70% богатства мира владеют страны Северной Америки и Европы, при этом здесь проживает лишь 20% населения мира.
На этом фоне несомненный интерес представляет исследование швейцарских ученых, которые попытались выяснить, кто управляет мировыми финансами. Для этого они проанализировали информацию о деятельности 37 млн компаний и отследили связи между 43 тыс. транснациональных корпораций (ТНК). Затем они выявили так называемое «ядро», состоящее из 1 318 корпораций. Используя методы экономико-математического моделирования, они определили их связи с другими подобными компаниями (среднее количество связей одной такой компании из этого ядра достигало 20). В итоге с помощью фирм-спутников эти компании владели почти 60% общемировых доходов. Все ниточки в итоге привели к 147 ТНК, которые сосредоточили в своих руках все корпоративное богатство мира. Примечательно, что лидирующие позиции среди них занимают крупнейшие финансовые корпорации. В частности, в первую десятку вошли: Barclays plc, Capital Group Companies Inc., FMR Corporation, AXA, State Street Corporation, JP Morgan Chase & Co, Legal & General Group plc, Vanguard Group Inc., UBS AG и Merrill Lynch & Co Inc. Шесть корпораций из этой десятки принадлежат США, две – Великобритании, по одной – Франции и Швейцарии.
Всемирный экономический форум (ВЭФ) уже десятый год подряд готовит Доклад о глобальных рисках, ландшафт которых с точки зрения вероятности и с точки зрения воздействия ежегодно эволюционирует. Так, в уходящем году вызовами для глобального мира являются геополитические, социальные и экологические риски, которые занимают первое место в иерархии самых вероятных угроз.
В предыдущие годы, особенно после глобального экономического кризиса, геополитические риски практически не угрожали миропорядку. Однако спустя 25 лет после падения Берлинской стены и окончания холодной войны геополитика вновь вернулась в центр мировой повестки дня. Среди наиболее вероятных рисков отмечаются межгосударственные конфликты, разрушение государственных институтов и риски утраты власти национальными правительствами, вплоть до полного распада государств. Яркими примерами являются ситуация в Украине, события на Ближнем Востоке – в Сирии и Ираке, где власти практически утратили возможность сдерживать экспансию «Исламского государства» на своих территориях. Конечно, участие российских военно-космических сил резко изменило ситуацию. Но события последних дней, связанные с необдуманными действиями турецких властей, – тревожный симптом, могущий дестабилизировать ситуацию не только в этом регионе, но и во всем мире. Остается надеяться на благоразумие лидеров ведущих государств мира.
Понятно, что геополитика все больше влияет на экономические процессы по всему миру. Сегодня, и это наглядно видно, именно экономические инструменты все чаще применяются для решения геополитических задач. С одной стороны, государства пытаются расширить геополитическое влияние через политику межрегиональной экономической интеграции, создание торговых союзов или трансграничные инвестиции; с другой – они используют в качестве средств влияния такие инструменты, как протекционизм или экономические санкции. Яркий пример – санкции против России и адекватные меры, обусловившие эмбарго на импорт продовольственных товаров из санкционных стран.
В Европе в числе рисков и угроз в нисходящей рейтинговой позиции (как минимум в ближайшее десятилетие) указываются безработица и неполная занятость, масштабная непроизвольная миграция и глубокая социальная нестабильность. Первые две угрозы уже стали реальностью европейской жизни, следствием которых, вполне вероятно, станет глубокая социальная нестабильность, признаки которой давно проявляются в ряде ведущих развитых экономик Евросоюза в частности и Европы в целом. Как точно подмечает Дж. Стиглиц: «Ирония состоит в том, что пока неравенство порождает нестабильность, нестабильность сама по себе порождает и неравенство». Здесь налицо возникновение порочного круга.
Для стран Центральной Азии и России в числе экономических и социальных рисков, к которым они менее всего готовы, относят «шоковые цены на энергоносители». Понятно, что ценовой шок от падения мировых цен на энергоносители – чрезвычайно важный фактор экономического развития России и стран Центральной Азии ввиду того, что в структуре их экономик превалирует ресурсный компонент. Как только мировая цена на энергоносители падает, сырьевые экономики впадают в турбулентное состояние, с которым весьма сложно справиться.
Для стран Центральной Азии, включая Казахстан, актуальной является проблема водных ресурсов. Глобальные потребности в водоснабжении, по прогнозам, вырастут на 40% к 2030 году. На сельское хозяйство уже приходится в среднем 70% от общего водопотребления, и, по оценкам Всемирного банка, производство продовольствия необходимо будет увеличить на 50% к 2030 году при росте численности населения и изменении пищевых привычек. По прогнозам Международного энергетического агентства, для удовлетворения потребностей производства и производства электроэнергии потребление воды увеличится на 85% к 2035 году.
Отметим, что рассмотренные выше глобальные вызовы и возникающие в связи с ними риски и угрозы, в том числе «острый дефицит воды», «нарастающая социальная нестабильность», входят в 10 вызовов, указанных Президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым в его Послании «Стратегия «Казахстан-2050».
Повторим, что для разных регионов и стран мира реальные риски и угрозы могут представлять различные вызовы. Поэтому каждой стране необходимо классифицировать глобальные вызовы в зависимости от характера и сферы возникновения и воздействия. Однако считаем, что как бы ни классифицировались глобальные вызовы и вне зависимости от характера и сферы воздействия, практически все они тем или иным образом оказываются в рамках экономики.
В контексте сказанного актуальной является проблема оценки влияния глобальных вызовов на развитие национальных экономик. Можно утверждать, что эффективное функционирование национальной экономики в условиях нарастающей глобализации невозможно без оценки воздействия глобальных вызовов на развитие Казахстана. Это требует проведения серьезного междисциплинарного исследования. В Институте экономики такое исследование началось в текущем году, но низкого уровня финансирования едва хватает на разработку экономических аспектов глобальных вызовов, а говорить о ее расширении до междисциплинарных разработок не приходится.
В заключение отметим, что в глобальной экономике происходит (причем не первый год и даже не одно десятилетие) нарастание кризисных явлений, которые носят системный характер. И на этом фоне чрезвычайно важной представляется практическая реализация инициатив и глобального миротона Президента Нурсултана Назарбаева, высказанных с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН.
