«Собаки величайшей красоты...»

– Еще существует казахская поговорка: «Ит жа?сысы – тазы» («Лучшая из собак – тазы»). Действительно, такую собаку невозможно не полюбить, – начал беседу Ахмет Уалханович. – Известный на весь мир средневековый комплекс из 15 гробниц в китайской провинции Чань-ань, нынешней Сиань, который считается одним из уникальнейших памятников Центральной Азии и Китая, интересен и бесценен тем, что на некоторых его барельефах изображены сцены охоты с гончей тазы. Напомню, эти захоронения китайские археологи обнаружили в 2000 году.

Количество барельефов, к примеру, только на саркофаге правителя Аньцзя, жившего в эпоху царства Северного Чжоу в VI веке и возглавлявшего одну из первых торговых колоний согдийцев округа Тунчжоу близ Чань-аня, насчитывает свыше 100. Не меньше картин украшает могилу Юйхуня, чиновника высокого ранга государства Жужань (в других источниках – Жоужань, Жуаньжуань), похороненного с супругой. Так, на одной из таких картин вместе с людьми запечатлены лошади, гончие тазы, птицы, львы и другие животные. Талантливый художник с особой правдивостью сумел изобразить возбужденную погоней тазы и ее хозяина, преследующего зверя на верблюде.

– В нашу первую встречу вы говорили о том, что в Китае впервые тазы увидели в конце VI века, когда ее в качестве ценного подарка преподнесли китайскому императору представители из Турфана (куда собаки, в свою очередь, попали из Средней Азии). Гончая, судя по ее многочисленным изображениям на гробницах богатых мандаринов, понравилась императору и благодаря высокому покровительству стала популярна среди знати?

– Кроме «высокого покровительства», распространению тазы в Поднебесной способствовали активные торговые связи между кочевыми тюрками и оседлыми народами Китая. При установлении взаимоотношений борзая могла служить дорогим подношением. Охотой с нею наслаждались многие правители. В эпоху сельджуков, Караханидов, эмира Тимура, Шайбанидов, хана Абдоллы, Бабура, хана Касыма охотничья культура с собакой и ловчей птицей переживала расцвет. Так, хан Абдолла Второй, правитель Бухары иногда мог охотиться по несколько месяцев. А его сын, тоже Абдолла, однажды настолько увлекся охотой с гончими, что, несмотря на разгоревшиеся в его государстве междоусобные войны, отошел от государственных дел. За это в 1599 году он выслушал упреки и нарекания от религиозного главы шейха Ходжи Ислама Джубейди. Сам шейх также был страстным любителем охоты, сохранились воспоминания о том, что из его уст люди слышали больше рассказов о борзых, их повадках и характере, нежели религиозных наставлений. Джубейди, как и хан Абдолла, имел сотни ох отничьих собак. Их содержанием, кормлением, натаскиванием на охоте и лечением занималось множество людей, за которыми, в свою очередь, надзирали начальники, носившие титул «миршикар».

Ханы и султаны весьма любили устраивать облавы на зверей – салбурын, в которых участвовало по несколько сотен собак. Для этого заранее подготавливались ловушки и западни, куда тазы гнали зверя. Ханская охота, по сути, превращалась в военно-спортивное состязание. Меткие лучники, сакманщики и искусно владевшие копьем в итоге получали от довольного правителя награды. Например, лучника, сумевшего поразить птицу на лету, султан лично одаривал головным убором.

В XI–XII веках сельджуки стали проводить такие облавные салбурыны дважды в год. Причем они могли затягиваться на две недели. В XIII–XV веках монгольские правители коллективную охоту поставили еще шире – в ней участвовали одновременно тысячи людей и проводили ее на огромных территориях. Монголы называли такую охоту «жырга», участие в ней почиталось за большую честь. Современные ученые считают, что жырга на самом деле представляла собой военные учения, своего рода парад войск. В пользу этого предположения говорит и обычай кочевников использовать охоту для обеспечения продовольствием своей армии. Во время такой охоты они устраивали облавы на косуль, куланов и сайгаков и тысячами загоняли их в ямы-западни.

– Бесценными помощниками при этом, конечно, были степные борзые?

– Да, редко какая собака может сравниться с тазы по выносливости и умению преодолевать большие расстояния. Представьте, сколько сил, сноровки и сообразительности требовалось собаке, чтобы загнать не одну или две, а тысячи диких животных в западню! Ханы и султаны всегда высоко ценили своих охотничьих собак не только за их чрезвычайную грацию, изящное пропорциональное сложение и большие темные глаза, но и за выносливость, преданность и ум, считая их «одним из семи достояний человека». Например, могольские правители в числе ценных даров индийскому султану в XVI веке преподнесли, как записано в одной из старинных рукописей, десять сторожевых псов, приученных сидеть на крупе лошади позади хозяина. Такое редкое умение ездить верхом на коне на самом деле свойственно собаке кочевников – тазы.

– Действительно, необычная и малоизвестная традиция такой дрессировки собак!

– Мы можем гордиться тем, что эта традиция сохранилась в нашем народе до сегодняшнего дня – некоторые казахские охотники выезжают на охоту с тазы, которая садится на лошадь у них сзади. Поэтому смею предположить, что подарком индийскому султану стали все-таки не сторожевые собаки, как записал летописец, который вполне мог ошибиться, а знаменитые в те времена афганские борзые.

– Ахмет Уалханович, вы являе­тесь первым, кто издал отдельную книгу, посвященную исключительно степной борзой – тазы. Но наверняка сохранились записи исследователей, в различные времена путешествовавших по нашим степным просторам, и вряд ли они могли обойти вниманием такую удивительную собаку.

– Сохранилось множество отрывочных и неполных сведений. Причем все их авторы, а их много, сходятся во мнении, что борзая собака является неизменным атрибутом кочевников пустынь Северной Африки, Аравии, Малой и Центральной Азии. Вот что писал в 1878 году о происхождении борзых Модест Богданов в своей статье «Тазы и казахская борзая»: «Нет никакого сомнения, что борзые собаки и охота с ними впервые выработались в безлесых степях и пустынях… Действительно, в степях и пустынях Африки и Центральной Азии до сих пор существуют кровные, оригинальные породы борзых…».

Одним из первых исследователей казахской традиции содержания собак является член Оренбургского отдела Русского географического общества А. И. Добросмыслов, в 1888–1901 годах работавший ветеринаром в Тургайской волости. Он писал: «Подобно всем мусульманам казахи считают собак нечистыми тварями, но относятся к ним по-доброму и держат их в большом количестве… Большинство казахов держат по одной собаке, крупные овцеводы держат их до 10; в среднем можно считать по 2 собаки на каждую кибитку, или от 150 тысяч до 160 тысяч голов в области. У казахов Тургайской области встречаются две породы собак – обыкновенная казахская собака и борзая (тазы), из коих первая составляет главный контингент всех степных собак. Обыкновенная казахская собака по своему наружному виду похожа на волка… Породистая борзая собака ценится весьма высоко профессиональными охотниками-казахами, на такую собаку они променяют хорошую лошадь и верблюда…».

Среди казахов первым о собаке написал Ахмет Байтурсынов в своей статье «Собака»: «Породы собак самые различные. Они могут быть малы, как кошки, и велики, как бычки, а между ними большое разнообразие других пород… Друг к другу собаки дружбы могут не проявлять, а вот человека признают… Казахи держат в основном два вида собак: чтобы стеречь дом и двор – сторожевых псов-тобетов и для того, что брать зверя – тазы. От смешения этих пород получаются грубые полукровки – дореки. Если они ближе к тобету, то охраняют дом, если ближе к тазы – берут зверя. Из других пород казахи знают еще барак ит – лохматую…». Повесть Мухтара Магауина «Смерть тазы» – также редкое сочинение в казахской литературе, посвященное степной борзой.

Известные ученые-этнографы Жагда Бабалыкулы и Абилхак Турдыбаев в 1967 году в своем сборнике «Саят» писали, что «на просторах казахской земли имеются другие виды названий, иные экстерьеры, различные понятия. Следует помнить, что время уходит, а бесхозно рассыпанное повсюду наше богатство по сей день не собрано…» Статья Мухтара Кул-Мухаммеда «Жизнь тазы» заставила общественность обратить внимание на исчезающую нацио­нальную культуру охотничьего промысла с тазы. Солидным трудом можно назвать исследование Нурилы Кызыканкызы «Охотничьи истории», где она описывает различные виды охотничьего промысла, приводя увлекательные примеры. Другой уникальной работой по исследованию охотничьих собак является книга Замирбека Карымшактегина «Кыргызский тайган».

Кроме того, с таким удивительным животным, как степная борзая, у кочевых народов связано много поверий и религиозных культов, о которых мало или совершенно не говорится в вышеназванных научных трудах.

– Да, это очень интересная тема. До встречи на страницах «Казахстанской правды» в следующую пятницу.

Беседовала Раушан ШУЛЕМБАЕВА