В борьбе за автономию и исконные земли

В Туркестане выборы во Всероссийское Учредительное собрание состоялись 12–14 ноября 1917 года лишь в двух областях – Жетысуской и Ферганской, от которых в собрание были избраны М. Тынышбайулы, Шендриков, М. Шокай и А. Оразайулы. Созыв Учредительного собрания теперь зависел от советской власти, и надежда на него еще не угасла. Поскольку, во-первых, советская власть, заменившая Временное правительство России, до созыва и одобрения Учредительного собрания также являлась временной. Во-вторых, по итогам выборов партия эсеров получила 374 мандата, еще 81 мандат получили украинские эсеры (всего 455 голосов из 766 депутатов), а большевистской РСДРП досталось более чем в два раза меньше мандатов – 180. В связи с этим вожди большевиков не спешили с созывом собрания. Более того, открытие его первой сессии, намеченной на 28 ноября (11.12) 1917 года, большевистские депутаты бойкотировали. Этот бойкот вынудил лидеров «Алаш» экстренно созвать ІІ Общеказахско-киргизский курултай на 5 (18) декабря 1917 года.

Важно обратить внимание на два важных исторических факта, подтверждающих прямую причастность лидеров партии «Алаш» к образованию Туркестанского мухтариата. Они рассматривали Туркестан как естественную часть единого тюркского государства Алаш. ІІ Общеказахско-киргизский курултай, образовавший Автономию Алаш 12 (25) декабря 1917 года, наряду с казахскими областями Степного края и отдельными областями (Тургайская и Уральская), фактически всю территорию Туркестанского края провозгласил территорией Алаш, совпадающей с исторической территорией Великого Улуса. Кроме того, в ходе выборов членов Правительства Алаш Орды М. Тынышбайулы, действующий министр-председатель – министр внутренних дел, и М. Шокай, управляющий отделом внешних сношений Туркестанской автономии, были избраны в члены Алаш Орды. Такое совместительство возможно было в рамках идеологически и территориально единого государства.

Советская власть в Ташкенте, опасаясь созыва Туркестанским мухтариатом Учредительного собрания, по приказу из Москвы приступила к ликвидации правительства мухтариата. Для этого из Москвы в Ташкент прибыли 11 эшелонов с войсками и артиллерией. В состав советских войск входили также вооруженные армянские дашнакские отряды. Туркестанский мухтариат был жестоко разгромлен большевиками и дашнаками всего через три месяца после образования, его место заняла Туркестанская советская автономия. М. Шокай к весне 1918 года присоединился к Алаш Орде.

В июне – августе 1918 года он вместе с главой Алаш Орды А. Букейханом участвовал в переговорах с Самарским правительством (КомУч), в сентябре – ноябре – на государственном совещании в Уфе и переговорах с Омским правительством адмирала Колчака. Соглас­но новому документу из архива внешнеполитической истории МИД Японии, весной 1919 года М. Шокай тайно эмигрировал во Францию через Грузию. В обращении Алаш Орды к правительству Японии его имя не упоминается, но все же оно приоткрывает истинную причину и цель его эмиграции. Согласно документу из архива МИД Японии, датируемому январем 1919 года, Алаш Орда планировала направить своего представителя на Парижскую мирную конференцию. Визит и обращение Р. Марсекулы к правительству Японии через ее Генеральное консульство во Владивостоке и эмиграция М. Шокая во Францию по времени с началом работы международной мирной конференции в Париже совпадают не случайно. Цель у Р. Марсекулы и М. Шокая была одна – добиться признания мировыми державами независимости не только Респуб­лики Алаш, но и возрожденных государств тюркоязычных народов постколониальной России, что отмечалось в обращении Алаш Орды к японскому правительству.

Парижская международная мирная конференция была созвана после окончания в ноябре 1918 года Первой мировой войны и проходила в несколько этапов в период с 18 января 1919 года по 21 января 1920 года при участии 27 государств. В число этих государств – участников конференции входили, кроме членов блока Антанта, такие страны, как Сиам, Куба, Гаити и другие. Как сообщала официальная печать Алаш Орды (газ. «Сарыарқа») со ссылкой на источник в Шанхае (Китай), был обнародован ответ министра иност­ранных дел Франции Стефана Пишона на обращение МИД Англии. Из его ответа следует, что в декабре 1918 года МИД Великобритании направило во французский МИД ноту с предложением обратиться ко всем новообразованным правительствам в России (в том числе национальным государственным образованиям – Украины, Алаш, Башкирии и других), не исключая советской власти, с предложением отказаться от войны и заключить мир, а также допустить к Парижской мирной конференции представителей всех этих правительств. На это предложение С. Пишон нотой от 5 января 1919 года дал следую­щий ответ: «Франция с готовнос­тью примет представителей всех правительств за исключением вероломной советской власти».

Согласно другой статье газеты «Сарыарқа», поскольку в тот ­момент единого общероссийского правительства не существовало, в конце декабря 1918 года было создано «Русское политическое совещание», которое призвано было представлять Россию на конференции. 11 января 1919 года адмирал А. Колчак утвердил состав делегации. В нее вошли бывший глава первого состава Временного правительства князь Львов, посол России во Франции Маклаков, бывший министр иностранных дел царской России и действующий министр внешних сношений правительства генерала Деникина Сазонов и другие. При встрече с русскими представителями союзники ничего конкретного по поводу приглашения России на конференцию не заявили. Так, 21 ноября 1918 года в Вашингтоне состоялась встреча князя Львова и посла в США Бахметьева с президентом Вильсоном. На ней президент обещал лишь поставить вопрос о русском представительстве на конференции. 25 декабря 1918 года в Париже произошла встреча С. Пишона с князем Львовым, а вскоре князя Львова принял и премьер-министр Франции Клемансо. На этих встречах представители Франции ограничились общими заявлениями о своей поддержке России.

12 января 1919 года в Париже состоялось заседание Высшего военного совета союзников по Антанте, и на нем было принято решение не допускать Россию на Парижскую мирную конференцию. Таким образом, России как государству было отказано участвовать в послевоенном переустройст­ве. В связи с этим не был решен вопрос о новых государственных образованиях, исторически и территориально связанных с бывшей метрополией – Россией, в числе которых была Республика Алаш и ее правительство Алаш Орда.

Теперь понятно, почему М. Шокай не спешил в Париж, задержавшись до февраля 1921 года в Тифлисе, затем в Стамбуле, прибыв в столицу Франции лишь спустя год после мирной конференции – летом 1921 года. В «чрезвычайно секретном» докладе сотрудников ГПУ в КирОбком КК РКП (б) «О групповой и персональной характеристике, сущности и деятельности Алаш Орды и националистов киргиз, а также и вообще кирработников» от 23 сентября 1922 года утверж­далось, что Алаш Орда «имеет теперь своего представителя в Лиге Наций – Мустафу Чукаева».

Ученые-алашеведы упускают два очень важных факта, тесно связанных с деятельностью элиты «Алаш» периода 1917–1920 годов. Это история и характер взаимоотношений правительств автономных Алаш и Сибири в период 1917–1918 годов и визит представительной делегации Алаш Орды во главе с Ахметом Байтурсынулы в Восточный Туркестан в 1918 году.

І Сибирский областной съезд состоялся 8–17 (21–30) октября 1917 года в Томске. В его работе участвовали девять казахских представителей во главе с А. Н. Букейханом. Съезд объявил себя высшим законодательным органом региона, а в «Положении об областном устройстве Сибири» стали отражаться основы конституции Сибирской автономии. Съезд постановил, что Сибирь должна обладать законодательной, исполнительной и судебной властью, иметь областную думу и кабинет министров. Предусмат­ривалась возможность преобразовать Сибирь в федерацию. По оценкам исследователя истории Сибирской автономии А. В. Сушко, на октябрьском съезде 1917 года сибирское областничество из категории культурного сепаратизма перешагнуло в категорию политического сепаратизма. Другие исследователи оценивают формирование Сибирского областного совета и Сибирского областного исполнительного комитета как первые практические шаги по созданию суверенной сибирской государственности. Следует отметить, что на этом съезде А. Н. Букейхан был избран членом Кабинета министров Сибири – министром, председателем – Г. Н. Потанин.

По итогам работы съезда А. Н. Букейхан в своей статье «Жалпы Сібір сиезі» (букв. «Общесибирский съезд») отмечал, что казахская нация после образования нацио­нальной автономии, согласно постановлению І Общеказахского курултая от 21–26 июля 1917 года (г. Оренбург), вместе с другими тюркскими «инородцами» Сибири временно присоединятся к Сибирской федерации. «...Мы, девять [казахских] представителей, – писал лидер «Алаш», – обсудив в своем кругу, на сибирском съезде заяви­ли следующее: Сибирь должна стать автономией (федерацией), наша казахская нация временно присоединяется к Сибири. Другие малые инороды [Сибири] – якуты и буряты – поддержали нашу позицию». При этом казахи и другие тюркские народы Сибири и Алтая оставляют за собой право отделения от Сибири. «Итак, – заявлял далее А. Н. Букейхан, – в Конституцию Сибири будет внесена отдельная статья о том, что казахская нация и другие народы Сибири с собственной территорией временно войдут в состав Сибири. При этом они сохраняют право на отделение от Сибири в суверенное государство».

Необходимость присоединения казахской нации к Сибири А. Н. Букейхан обосновывал следующими обстоятельствами: «...на первых порах нам целесообразно присое­диниться к Сибири, чтобы безболезненно избавиться от оков великой державы (России), укрепить государственность и потом отделиться от нее (Сибири) в суверенное государство».

Другой важной причиной стремления казахов, якутов, бурятов и других тюркоязычных народов Алтая к Сибири являлась необходимость защиты их исконных земель от дальнейшей переселенческой колонизации. На І Сибирском съезде А. Н. Букейхан от имени коренных народов Сибири и Алтая выступил с соответствующим требованием: «Народы, населяющие свои исконные земли, – это казахи, буряты, якуты и ряд тюркских народностей Алтая... Народы Алтая занимают горные районы. Огромной территорией владеют казахи и буряты. У них отобрали очень много земли в пользу мужиков-переселенцев. У бурят отбирали земли точно так же, как у казахов... Если действительно наступила пора свободы, равенства и братства, то мы, казахи и буряты, больше не потерпим подобных злодеяний. Пока мы полностью не удовлетворим свои интересы в землях, мужику нет места на наших землях...»

А. Н. Букейхан, настойчиво добиваясь присоединения предполагаемой казахской автономии к Сибири, преследовал далеко идущую цель. Он предполагал, что в случае образования федерации⁄конфедерации Сибири с парламентской формой правления в составе казахского, якутского, бурятского и других народов Алтая тюркские народы будут доминировать во всех сферах ее жизни. Очевидно, именно к этой цели стремился лидер «Алаш».

Но захват большевиками власти в Петрограде, а также ее депутатов Учредительного собрания изменил ход событий в России и ускорил процесс образования национальных и областных автономий в бывшей империи, но уже до созыва собрания. В числе этих автономий были Туркестанская, Алаш, Сибирская областная и другие. Но эти обстоятельства, с одной стороны, никак не могли заставить лидеров «Алаш» отказаться от замысла объединения с Сибирью. Но ситуация в самой Сибири радикально изменилась. Например, А. Н. Букейхан на ІІ Общеказахско-киргизском курултае (5–13 (18–26) декабря 1917 г.) настоятельно предложил казахской автономии временно присоединиться к Сибири. Параллельно с общеказахским курултаем в Оренбурге 6–15 (19–28) декабря 1917 года в Томске прошел второй – декабрьский областной съезд Сибири, на котором были провозглашены автономия края и образование независимых органов государственной власти, в том числе новое правительство, но уже под социалистическими лозунгами. Несмотря на приглашение организаторов, на этом съезде от казахов никто не участвовал в связи с началом работы ІІ Общеказахско-киргизского курултая.

Таким образом, среди сибирских областников произошел раскол: к власти пришли сторонники классовой борьбы, что вызвало неприя­тие съезда со стороны либеральной час­ти областников во главе с Г. Н. Потаниным. Эта ситуация послужила причиной раскола преж­де единого сибирского областничества на областников-либералов в оппозиции к новому правительству и областников-социалистов, введших классовый ценз для представительства в Сибирской думе.

Несмотря на это, после образования Национальной республики Алаш и избрания ее правительства Алаш Орды его председатель А. Н. Букейхан направил председателю Сибирской областной думы И. А. Якушеву приветственную телеграмму, в которой говорилось, что «правительство Алаш Орда видит спасение нашего Отечества – России – в федерации автономных областей». Однако социалис­тическое правительство Сибири не спешило признать Республику Алаш и объединиться с ней хотя бы в видах борьбы против интервенции советской власти. Тем не менее А. Н. Букейхан всеми силами пытался не упустить возможность объединения с Сибирью. Его следующее обращение к сибирскому правительству от 13 (26) июля 1918 года носило уже ультимативную форму. «Затянувшиеся наши переговоры с правительством Сибири, – отмечал глава Алаш Орды, – лишили Автономию Алаш Уральской области... Опасность распада Автономии Алаш вынудит Алаш Орду решиться на крайние меры, отказавшись от союза с Сибирью, объявить Автономию Алаш и спасать единение казак-киргизского народа, пожертвовав выгодами сою­за с Сибирью. Признание сибирским правительством Автономии Алаш создало бы ее возможность оттянуть Туркестан от немецкой ориентации…» Далее в этом письме председатель Алаш Орды предлагал условия соглашения из 6 пунктов и 3 подпунктов. В пос­леднем 6-м пункте соглашения с Сибирью А. Н. Букейхан излагает свое видение возможности «создания ФЕДЕРАЦИИ СИБИРИ, АЛАШ, БАШКИРИИ И ТУРКЕСТАНА». Для этого он предлагал созвать конгресс депутатов автономных (суверенных) народов и окраин.

Для рассмотрения этого обращения Алаш Орды была создана специальная двусторонняя комиссия Автономии Сибири и Алаш, которая подробно обсудила предложения Алаш Орды на заседаниях от 29–30 июля и 2–3 августа 1918 года. Из всех предложений 6-й пункт был признан «не подлежащим включению в проект соглашения», но «самая же мысль о созыве конгресса депутатов автономных народов комиссией поддерживается». В конечном итоге правительства Алаш и Сибири так и не подписали соглашение о союзе автономий Алаш и Сибири.

Однако вскоре необходимость и возможность взаимного признания и объединения Республики Алаш и Автономии Сибири в союз или федерацию была окончательно утрачена. «Уфимская директория», имевшая претензию на статус Временного всероссийского правительства, сформированная по итогам государственного совещания в Уфе, 4 (17) ноября 1918 года была свергнута путем военного переворота. Совет министров директории постановил «передать временно осуществление верховной власти одному лицу» – адмиралу А. Колчаку. Правительство Сибири было преобразовано в очередное самопровозглашенное всероссийское правительство.

Исторические факты свидетельствуют, что Правительство Алаш Орда в 1918–1919 годы также рассматривало возможность присоединения к Алаш части территории Восточного Туркестана, занятой несколькими казахскими родами. Например, в своих показаниях от 6 августа 1937 года бывший глава Алаш Орды А. Н. Букейхан заявил: «После Всеказахского съезда мы приступили к созданию вооруженных отрядов. Для вооружения отрядов производили закупку оружия у русских казаков и солдат, вернувшихся с фронта империалис­тической войны. Одновременно с этим Байтурсунов и Дулатов были мною посланы в китайский пограничный город Кульджу для закупки там оружия». Но он не упомянул главную цель, для решения которой делегировал представительную делегацию на территорию Китая. Согласно заявлению члена Алаш Орды Халела Досмухаметулы, этой задачей было присоединение казахского населения Восточного Туркестана. «...Нашей основной целью было объединение всех казахов, – утверждал Х. Досмухаметулы, – мы даже рассматривали пути присоединения казахов Китая. Разумеется, мы считали, что они (казахи Восточного Туркестана. – Авт.) должны присоединиться к казахскому народу вместе с занимаемыми территориями...»

Таким образом, замыслы и прак­тическая политическая дея­тельность лидеров «Алаш» прос­тирались намного шире, чем восстановление казахской нацио­нальной государственности, как это принято считать. Они намеревались создать единое общетюркское государство, унитарное или федеративное по территориальному устройству, и добиться его международного признания в качестве суверенного демократического государства и полноправного члена международных организаций.

Но из-за гражданской войны в самой России, развязанной советской властью, и ее военной интервенции на территорию Алаш все стратегические цели лидеров «Алаш» не были реализованы, за исключением идеи восстановления казахской национальной государственности в виде суверенной Республики Алаш, просуществовавшей, к сожалению, короткий по историческим меркам период. После насильственного установления неоколониальной власти и «пролетарской диктатуры» на всей территории бывшей Российской империи советская власть разрушила до основания все замыслы лидеров «Алаш». Бывшие суверенные национальные автономии (государства) – Алаш, Башкирия, Национальное управление тюрко-татар внутренней России и Туркестан – прекратили свое сущест­вование. Их места заняли советские автономии. В их числе КазАССР, учрежденная декретом СНК РСФСР от 26 августа 1920 года, полностью лишенная хотя бы ограниченного суверенитета. Ни формального, ни реального государственного суверенитета казахский народ не сумел сохранить. Со дня вхождения Казахской ССР в состав СССР в 1936 году было провозглашено, что она, как и другие субъекты федерации, приобретает суверенитет, ограниченный союзной конституцией. Если добавить надгосударственную тоталитарную деятельность Коммунисти­ческой партии, то следует признать, что ограниченный суверенитет существовал в форме пышного декоративного лозунга, преграждая путь к фактическому суверенитету, который был характерен для Республики Алаш.

Кроме того, в результате политики под названием «национально-государственное размежевание советских республик Средней Азии», осуществленной советской властью в 1924–1925 годах, из час­ти территории Казахской АССР была образована Кара-Киргизская АО с включением ее в состав РСФСР (14.10.1924 г.; в мае 1925-го пере­именована в Киргизскую АО; в феврале 1926-го преобразована в Киргизскую АССР), из еще одной части Казахской АССР была образована Кара-Калпакская АО (16.02.1925 г.). Из части Туркестанской АССР, Бухарской и Хивинской народных советских республик были образованы Узбекская, Турк­менская советские республики сразу со статусом полноценного субъекта СССР (27.10.1924 г.), а также Таджикская АССР в составе Узбекской ССР (14.10.1924 г.).

В сентябре 1918 года правительства республик Алаш и Башкирии достигли соглашения об объединении двух братских народов в единое Башкиро-Казахское государство. Бывший председатель Алаш Орды А. Н. Букейхан в своих последних показания следователю НКВД от 6 августа 1937 года создание единого Башкиро-Казахского государства объяснил следующими причинами: «Во-первых... Это объединение сил расценивалось нами как реальная возможность устоять против Красной армии. Кроме того, мы считались и с тем положением, что казахи не проходили военную службу в царской России, а башкиры проходили, и, следовательно, слияние наших отрядов с башкирскими повысило бы их боеспособность. Во-вторых, смежность территории и наличие в Башкирии значительного количество населения, состоящего из обашкирившихся казахов. В-треть­их, выгодность сочетания экономики Казахстана и Башкирии. Башкирская руда, лес и казахский хлеб, скот и нефть. Исходя из этих соображений, мы считали, что, объединившись, сумеем создать свое государство, сильное в военном и экономи­ческом отношениях».

После признания советской власти лидеры казахов и башкир пытались сохранить единство казахско-башкирского государства. Например, в своей служебной записке председателю СНК В. Ленину от 13 декабря 1919 года экс-председатель правительства Башкирии и действующий член БашВРК А.-З. Валидов предложил объединить Казахскую и Башкирскую республики, Оренбургскую область с Оренбургом включить в состав Казахско-Башкирской республики. В тот же день Политбюро ЦК ВКП(б) постановило «предложить Президиуму ВЦИК устроить совещание» с участием представителей центра, Оренбурга, БашВРК и Каз(Кир)ВРК, где «разрешить ОТРИЦАТЕЛЬНО вопрос о слиянии Башкирской и Казахской (Киргизской) Республик».

Более того, чтобы не допустить в будущем слияния казахской и башкирской республик, при передаче Оренбургской области вместе с ее административным центром г. Оренбургом в состав РСФСР в 1924–1925 и 1929 годы Башкирия и Татарстан были территориально отдалены от Казахстана. В этом можно убедиться из ниже прилагаемой карты (см. фото).