Все страньше и страньше…
421
Это кэрролловская Алиса попала в страну чудес, а мы живем в самой что ни на есть осязаемой реальности: в Костанайской области осудили женщину за 2 ведра угля, набранные ею у котельной местного медпункта.
Да, она виновна: не бери чужого. Да, состоялось примирение сторон. Да, уголь в селах в дефиците, нечем топить печи и обогревать жилища. Нам из теплого офиса не увидеть стылого сельского дома, где зимой едва ли не круглосуточно нужно топить печь. Чтобы на ней греть воду для умывания. Чтобы в кастрюле кипела похлебка. Чтобы после еды вымыть тарелки. Постирать одежду.
А уголь не завезли, не продали. Мол, сельчанин со своим «коммунально-бытовым углем» пусть ждет. Привезем. Потом. Может быть. Половину.
Однако взглянем на показатели. Республиканская ассоциация горнодобывающих и горно-металлургических предприятий (АГМП) ссылается на официальные источники: за 9 месяцев угледобыча превысила 76,5 млн тонн, и это больше, чем в прошлом году. Объем отгрузки тоже выше прошлогоднего. Внутренний рынок получил почти 61 млн тонн угля, да еще миллиона три значилось в остатках.
В АГМП утверждают: этого более чем достаточно, чтобы обеспечить людей топливом. Получается, угледобытчики планы перевыполнили, но где же уголь для печей? Все просто: крупные компании придавили мелкие. То есть те, кто добывал и возил уголь для продажи не миллионами, а сотнями и десятками тонн, свернулись.
Так, километрах в двухстах от столицы была корпорация, занимавшаяся только поставками твердого печного топлива мелким оптовикам. Она прекратила работу. В Министерстве энергетики не знают причин, по которым закрылся еще ряд мелкооптовиков. Видимо, там мыслят иными масштабами, не до сельчан с их 2 ведрами угля. А разве не обязанность профильного ведомства прояснять причины затоваривания углем, как и причины отсутствия его в продаже?
Кстати, а местная власть? Не надо знать о системе рейтингов акимов, чтобы поставить жирный минус каждому, когда в селах угледобывающей страны люди мерзнут из-за отсутствия угля. Именно акимам и их службам надо выяснять, что происходит с поставками. Просто исполнять обязанности, уделять рабочее время и даже часть личного.
Потому что в области, районе, селе упало качество жизни. Нет угля, значит, нет тепла. Нет тепла в домах, магазинах, сельских конторах, значит, люди простужаются или гриппуют. А за их болезнями, как водится, идет снижение уровня здоровья и жизни, а равно – падение производства. Взаимосвязь налицо.
Дальше. Крупные компании добыли уголь, затоварили склады. Сами угольщики считают: так случилось из-за нехватки полувагонов. Нечем везти уголь той женщине из Костанайской области, которая получила судимость. Угольщики, кстати, сосчитали и процент нехватки: одна из крупных компаний смогла в октябре использовать лишь 85% полувагонов от заявленного количества. Другая получила 88%, третья – 75% от нужного. Покупать вагоны самим – не выход, угольщикам надо рубить уголь. Перевозчикам – его возить.
Можно, конечно, написать очередную отраслевую программу «для обеспечения угледобывающих компаний вагонами». Даже, как предлагают иные, субсидировать от бюджетных щедрот железнодорожникам покупку полувагонов. Однако проще будет, если не совсем убирать посредников «на тупиках», то упорядочить их работу. Надо силовым решением установить надбавку на уголь как на сезонный товар. Той величины, какую допустимо накинуть за отгрузку-выгрузку, перевозку по железной дороге и рентабельность этого вида деятельности. Надбавку разумного размера, чтобы сельчане смогли копить деньги не только «на уголь».
А еще можно расселить все энергетическое ведомство вкупе с областными и районными акимами в северных областях. И дать 12–15 тонн угля для отопления сельского дома. С октября по апрель. Тогда наши чудеса крепко перевесят чудеса Алисы.
Все колонки автора
Да, она виновна: не бери чужого. Да, состоялось примирение сторон. Да, уголь в селах в дефиците, нечем топить печи и обогревать жилища. Нам из теплого офиса не увидеть стылого сельского дома, где зимой едва ли не круглосуточно нужно топить печь. Чтобы на ней греть воду для умывания. Чтобы в кастрюле кипела похлебка. Чтобы после еды вымыть тарелки. Постирать одежду.
А уголь не завезли, не продали. Мол, сельчанин со своим «коммунально-бытовым углем» пусть ждет. Привезем. Потом. Может быть. Половину.
Однако взглянем на показатели. Республиканская ассоциация горнодобывающих и горно-металлургических предприятий (АГМП) ссылается на официальные источники: за 9 месяцев угледобыча превысила 76,5 млн тонн, и это больше, чем в прошлом году. Объем отгрузки тоже выше прошлогоднего. Внутренний рынок получил почти 61 млн тонн угля, да еще миллиона три значилось в остатках.
В АГМП утверждают: этого более чем достаточно, чтобы обеспечить людей топливом. Получается, угледобытчики планы перевыполнили, но где же уголь для печей? Все просто: крупные компании придавили мелкие. То есть те, кто добывал и возил уголь для продажи не миллионами, а сотнями и десятками тонн, свернулись.
Так, километрах в двухстах от столицы была корпорация, занимавшаяся только поставками твердого печного топлива мелким оптовикам. Она прекратила работу. В Министерстве энергетики не знают причин, по которым закрылся еще ряд мелкооптовиков. Видимо, там мыслят иными масштабами, не до сельчан с их 2 ведрами угля. А разве не обязанность профильного ведомства прояснять причины затоваривания углем, как и причины отсутствия его в продаже?
Кстати, а местная власть? Не надо знать о системе рейтингов акимов, чтобы поставить жирный минус каждому, когда в селах угледобывающей страны люди мерзнут из-за отсутствия угля. Именно акимам и их службам надо выяснять, что происходит с поставками. Просто исполнять обязанности, уделять рабочее время и даже часть личного.
Потому что в области, районе, селе упало качество жизни. Нет угля, значит, нет тепла. Нет тепла в домах, магазинах, сельских конторах, значит, люди простужаются или гриппуют. А за их болезнями, как водится, идет снижение уровня здоровья и жизни, а равно – падение производства. Взаимосвязь налицо.
Дальше. Крупные компании добыли уголь, затоварили склады. Сами угольщики считают: так случилось из-за нехватки полувагонов. Нечем везти уголь той женщине из Костанайской области, которая получила судимость. Угольщики, кстати, сосчитали и процент нехватки: одна из крупных компаний смогла в октябре использовать лишь 85% полувагонов от заявленного количества. Другая получила 88%, третья – 75% от нужного. Покупать вагоны самим – не выход, угольщикам надо рубить уголь. Перевозчикам – его возить.
Можно, конечно, написать очередную отраслевую программу «для обеспечения угледобывающих компаний вагонами». Даже, как предлагают иные, субсидировать от бюджетных щедрот железнодорожникам покупку полувагонов. Однако проще будет, если не совсем убирать посредников «на тупиках», то упорядочить их работу. Надо силовым решением установить надбавку на уголь как на сезонный товар. Той величины, какую допустимо накинуть за отгрузку-выгрузку, перевозку по железной дороге и рентабельность этого вида деятельности. Надбавку разумного размера, чтобы сельчане смогли копить деньги не только «на уголь».
А еще можно расселить все энергетическое ведомство вкупе с областными и районными акимами в северных областях. И дать 12–15 тонн угля для отопления сельского дома. С октября по апрель. Тогда наши чудеса крепко перевесят чудеса Алисы.
Все колонки автора
