Жилища древней эпохи
4288
Наталья Рыжкова, Карагандинская область
Арман Бейсенов – заведующий отделом первобытной археологии Института археологии им. А. Х. Маргулана, кандидат исторических наук, о чьих находках в Центральном Казахстане мы не раз рассказывали. Каждая новая встреча с ним приносит открытия из древней истории. Не стала исключением и эта.
– Арман Зеядинович, многолетние раскопки в Центральном Казахстане привели к уникальному выводу: у древних племен более 2,5 тысячи лет назад были каменные жилища?
– Совершенно верно. Мы недавно предложили научную реконструкцию каменных жилищ сакских племен Центрального Казахстана. Это научное предложение на современном этапе исследований. Многое еще может быть дополнено, уточнено. К этому пришли не сразу. Дело в том, что очень долгое время археологи, изучающие древние кочевые культуры степной Евразии, первостепенное внимание уделяли многочисленным курганам.
– Почему?
– Курганы видны издали, их легче найти. И то, что в этих древних захоронениях есть уникальные, дорогие предметы, было известно и до зарождения археологической науки. Слишком долго преобладало мнение, что кочевые народы древности не имели места поселений и долговременных жилищ не строили – вот причина незыблемости «курганной археологии». Не хочу сказать, что поселения не изучались. Был пример на Алтае, открывались единичные объекты в Казахстане. Но это была явно второстепенная тематика.
– А что стало причиной поворота на «поселенческую археологию» для Вас и Ваших коллег Казахстана?
– Качественный подъем нашей науки. В новых условиях независимого Казахстана археологи стали по-другому осознавать спектр задач в изучении древней части истории. Программа «Культурное наследие» дала мощный толчок нашей профессии. Нельзя забывать и о том, что череда открытий «золотых» курганов и «золотых людей» поставила главный вопрос: где и кем были созданы удивительные по стилю, сложные по технике выполнения предметы искусства, которыми оказались богаты древние памятники Казахстана? Так что лед тронулся…
– Вы рассказывали, что следствием такого интереса стало открытие в Центральном Казахстане свыше 50 мест с остатками каменных строений жилого и хозяйственного назначения, возведенных в сакскую эпоху….
– …И более десятка из них изучены благодаря раскопкам! Основной материал получен в Карагандинской области и в смежных районах соседних регионов. Я бы выделил два этапа в исследовании вопроса. После открытия первой группы поселений на территории Каркаралинского района сразу встал вопрос о получении надежных свидетельств об их дате возникновения.
Находки в центральном регионе пришли из времени сакской культуры – примерно VIII–V вв. до н. э. Сопоставления с материалами Северного Казахстана, Жетысу, Горного Алтая дали дополнительный и убедительный вектор доказательств. Наконец, мы получили радиоуглеродные даты, причем из нескольких зарубежных центров – Санкт-Петербурга, Киева и Белфаста ( Великобритания). Нет сомнения и в том, что поселения – места жительства сакского населения Центрального Казахстана…
– Если их так много, то почему столько времени они были невидимыми? Как их нашли?
– Помогла казахская этнография! Поселения эпохи бронзы всегда находятся на берегах рек, главным образом в открытых пространствах, как располагаются и современные населенные пункты. На этих топографических точках следы сакских жилищ отсутствовали. Вот казахи вели кочевой образ жизни. И у них имелись места зимнего пребывания. Мы задались вопросом, а что если тщательно проверить районы расположения казахских зимовок? По нашим научным данным, сакские племена тоже вели кочевой образ жизни. Это направление и привело к открытию первых групп сакских поселений.
Старинные зимовки казахов в восточных районах Казахского мелкосопочника находятся в системах горных возвышенностей, на склонах каменистых холмов, в ущельях. И в горах Едирей вскоре были открыты, как ожидалось, первые строения с характерными каменными основаниями. Эти внушительные развалы камней нельзя не заметить. Но на их площадях нет столь много подъемного материала, той же керамики, которой бывает усыпана поверхность поселений эпохи бронзы. Да и сами развалы казались подозрительно похожими на остатки казахских зимовок.
Одним словом, многим археологам не приходило в голову считать их древними стойбищами. Именно на Едирей начались первые шурфы, раскопки, затем аналогичная картина сложилась у подножий гор Каракуыс вблизи села Нуркен. Изучено одно поселение и в Баянаульском регионе. Сейчас количество поселений ежегодно растет.
– Второй этап работы связан с конкретными особенностями Ваших поселений?
– Верно! Во избежание затяжного и утомительного «академического» повествования с перечислением фактов, мнений, кратко изложу главное: исследование сакских поселений и жилищ – это торжество казахской этнографии! Мы ощущаем, что этнография берет верх по многим вопросам. «Спрятанные» в горах сакские поселения – небольшие, несколько строений. Их приземистые толстые стены из камня, неширокий пролет плоских перекрытий, имевших, скорее всего, тяжелый земляной утеплитель, коридорообразные входы и многое другое – поразительно напоминают казахские зимовки.
Я добрым словом вспоминаю коллегу, археолога Петра Шульгу из Новосибирска. Именно он лет 30 назад, открыв в Горном Алтае поселения сакской эпохи, выдвинул два важнейших условия для поиска и плодотворного изучения такой категории памятников: конкретные природные условия местности и широкое использование этнографических данных! Методика Петра Шульги подтвердилась полностью в Центральном Казахстане.
– Каких размеров достигали сакские дома?
– В горах Едирей и на Тагыбайбулаке нами исследованы подпрямоугольные дома вытянутых пропорций. Длина их около 10–15 метров, при ширине 8–10. Возможно, они имели высоту до 2 метров – высотный показатель взят по аналогии с данными жилищ сакского времени Хакасии и Горного Алтая. По материалам Марата Муканова, такую высоту имели и казахские зимовки. Мощные толстые стены шириной более метра, из-за чего внутреннее пространство заметно сокращалось.
Внутри по длине строения проходила перегородка, деля площадь на две части, каждая имела ширину не более 3–3,5 метра. Исследования показали, что это не случайное решение – вытянутая узкая пропорция помещения удобна для плоского перекрытия. Сакские строители намеренно старались делать небольшие пролеты для деревянных балок, их клали поперек жилого помещения.
Многое проясняют недавно проведенные в Западной Сибири тюменскими археологами удивительные эксперименты по вычислению взаимосвязанности длины пролетов в древних жилищах с типом кровли. Беря в расчет технические особенности материала, деревянных стоек и балок диаметром 15 сантиметров, условную массу типов кровли, ученые выяснили, что при разной длине пролета мог быть использован строго тот или иной тип перекрытия. Выяснилось, что при длине в 6 метров жилище может иметь только легкую кровлю из жердей и веток. При пролете 3–4 метра присутствует тяжелая кровля: помимо деревянного настила земляной слой в 15 сантиметров! Сакские строители планировали узкие жилые строения с тяжелым утеплителем. Так удерживалось тепло. Допускаем, что могли быть дома с низкой каменной стеной и возвышенной деревянной частью сверху.
– Интересно, саки сами придумали расчеты для жилищ или заимствовали?
– Техника кладки берет начало в андроновскую эпоху. Речь идет о кладке, когда промежуток между двумя рядами крупных плит заполняется мелким камнем и землей. Алькей Маргулан и другие еще полвека назад отметили эту технику в жилищах эпохи бронзы. В сакских домах стены тоже поднимались так. Впрочем, андроновская кладка использовалась и после саков. Устойчивая строительная традиция работы с камнем в районах Центрального Казахстана применялась и казахами.
– Но что-то сакские строители сами изобрели?
– Они, применяя андроновскую технику, существенно перекроили облик домов. Широкостенные, приземистые, перекрытые тяжелой плоской кровлей, с узкими внутренними помещениями строения четко указывают на значительное изменение климата. Видимо, наступили более тяжелые зимы, с сильными морозами и ветрами, обильными снегами. Вот такая картина!
– Сколько человек могло жить в домах?
– Площадь изученных нами жилищ примерно 50–70 м2, на них проживали 10–12 человек. Большинство поселений имеют до трех жилых строений. Получается, в поселках жили небольшие общины из близкородственных семей, что подтверждается этнографическими материалами. У всех степных скотоводческих народов малый тип стоянок характерен для зимнего периода: в условиях тебеневки большое количество скота на небольшой территории прокормить невозможно.
– Вы обещали рассказать, откуда пошла юрта…
– Да, в районе гор Каракуыс есть круглоплановые постройки. Здесь, на поселении Туйетас мы исследовали жилище диаметром развала 13 метров. Внутри, строго в центре, основание еще одного круглого строения диаметром 5 метров, скорее всего, жилого. Оно составляет главную особенность – его деревянные стойки одновременно поддерживали верхнюю раму, на которую со всех сторон ложились балки для перекрытия. Округлый каменный дом имел крышу в форме усеченного конуса – снова возвращаемся к андроновской домостроительной традиции. Высокие, просторные дома в эпоху бронзы в верхней части имели такие же рамы, прямоугольные или квадратные, что доказано многочисленными археологическими материалами Центрального Казахстана. Тип более ранних усеченно-пирамидальных домов доживет здесь до сакской эпохи и далее станет прообразом юрты.
Только археологи смогли на конкретных материалах предположить научные версии происхождения юрты. Десятилетия назад казахский археолог Абдулманап Оразбаев первым в мире научно сопоставил казахскую юрту с жилищами эпохи бронзы, раскопанными им самим. Его версия была поддержана многими. Московский археолог Елена Кузьмина его заслуги специально отметила в работе, посвященной проблеме происхождения юрты. Крупнейший специалист по цивилизации бронзы степной Евразии, она указала на самую суть, связав шанырак с центральной рамой в древнем андроновском доме. Юрта, как двухчастная по вертикали конструкция, сопоставима с жилищами эпохи бронзы с усеченно-пирамидальной крышей. Верхняя, «светодымовая» рама в жилищах эпохи бронзы поддерживалась вертикально вкопанными в центре помещения деревянными столбами. Прямые деревянные бревна, составляющие кровлю, укладывались одними концами на стены, другими – на раму. Сравните с конструкцией круглопланового сакского дома с каменными стенами, что позволяет допустить, что еще в эпоху саков, возможно, бытовали его легкие, разборные «летние» варианты, приближенные к типу тюркской юрты. Это тема будущих исследований.
– Поделитесь, что говорят археологические находки о людях, их образе жизни?
– Они показывают, что более 2,5 тысячи лет назад в Центральном Казахстане образ жизни людей был весьма приближен к казахскому. Род состоял из небольших общин, зиму проживали в состоянии оседлости на зимовках-поселениях, летом шли в речные долины, превращаясь в «кочевников», живущих в разборных юртах.
Основа экономики – скотоводство. Находки из элитных курганов Талды-2, Карашокы, Шерубай и других показывают: люди хорошо освоили металлургию и металлообработку. На раскопанных поселениях в горах Едирей, Каракуыс многочисленные обломки каменных мотыг и зернотерок указывают на развитие земледелия. Это к вопросу о древних формах социальной прослойки, известной у казахов под названием жатак («лежачий», неподвижный). Казахские жатаки с семьями оставались на зимовке, когда жители уходили на жайлау. В их обязанности входили охрана, ремонт домов и кошар, возделывание полей с пшеницей и просом рядом с зимовкой. После возвращения общины первым делом снимали урожай.
Наши исследования поселений и жилищ Центрального Казахстана нацелены на перспективу. Буквально неделю назад коллеги из Королевского университета Белфаста в Великобритании сообщили мне о ходе проведения анализов по материалам из Центрального Казахстана. Результаты изучения образцов костной ткани людей, погребенных в могильниках Талды-2, Акбеит и других, показали, что в рацион питания этих людей входило просо. Как видите, самое интересное – впереди…
– Арман Зеядинович, многолетние раскопки в Центральном Казахстане привели к уникальному выводу: у древних племен более 2,5 тысячи лет назад были каменные жилища?
– Совершенно верно. Мы недавно предложили научную реконструкцию каменных жилищ сакских племен Центрального Казахстана. Это научное предложение на современном этапе исследований. Многое еще может быть дополнено, уточнено. К этому пришли не сразу. Дело в том, что очень долгое время археологи, изучающие древние кочевые культуры степной Евразии, первостепенное внимание уделяли многочисленным курганам.
– Почему?
– Курганы видны издали, их легче найти. И то, что в этих древних захоронениях есть уникальные, дорогие предметы, было известно и до зарождения археологической науки. Слишком долго преобладало мнение, что кочевые народы древности не имели места поселений и долговременных жилищ не строили – вот причина незыблемости «курганной археологии». Не хочу сказать, что поселения не изучались. Был пример на Алтае, открывались единичные объекты в Казахстане. Но это была явно второстепенная тематика.
– А что стало причиной поворота на «поселенческую археологию» для Вас и Ваших коллег Казахстана?
– Качественный подъем нашей науки. В новых условиях независимого Казахстана археологи стали по-другому осознавать спектр задач в изучении древней части истории. Программа «Культурное наследие» дала мощный толчок нашей профессии. Нельзя забывать и о том, что череда открытий «золотых» курганов и «золотых людей» поставила главный вопрос: где и кем были созданы удивительные по стилю, сложные по технике выполнения предметы искусства, которыми оказались богаты древние памятники Казахстана? Так что лед тронулся…
– Вы рассказывали, что следствием такого интереса стало открытие в Центральном Казахстане свыше 50 мест с остатками каменных строений жилого и хозяйственного назначения, возведенных в сакскую эпоху….
– …И более десятка из них изучены благодаря раскопкам! Основной материал получен в Карагандинской области и в смежных районах соседних регионов. Я бы выделил два этапа в исследовании вопроса. После открытия первой группы поселений на территории Каркаралинского района сразу встал вопрос о получении надежных свидетельств об их дате возникновения.
Находки в центральном регионе пришли из времени сакской культуры – примерно VIII–V вв. до н. э. Сопоставления с материалами Северного Казахстана, Жетысу, Горного Алтая дали дополнительный и убедительный вектор доказательств. Наконец, мы получили радиоуглеродные даты, причем из нескольких зарубежных центров – Санкт-Петербурга, Киева и Белфаста ( Великобритания). Нет сомнения и в том, что поселения – места жительства сакского населения Центрального Казахстана…
– Если их так много, то почему столько времени они были невидимыми? Как их нашли?
– Помогла казахская этнография! Поселения эпохи бронзы всегда находятся на берегах рек, главным образом в открытых пространствах, как располагаются и современные населенные пункты. На этих топографических точках следы сакских жилищ отсутствовали. Вот казахи вели кочевой образ жизни. И у них имелись места зимнего пребывания. Мы задались вопросом, а что если тщательно проверить районы расположения казахских зимовок? По нашим научным данным, сакские племена тоже вели кочевой образ жизни. Это направление и привело к открытию первых групп сакских поселений.
Старинные зимовки казахов в восточных районах Казахского мелкосопочника находятся в системах горных возвышенностей, на склонах каменистых холмов, в ущельях. И в горах Едирей вскоре были открыты, как ожидалось, первые строения с характерными каменными основаниями. Эти внушительные развалы камней нельзя не заметить. Но на их площадях нет столь много подъемного материала, той же керамики, которой бывает усыпана поверхность поселений эпохи бронзы. Да и сами развалы казались подозрительно похожими на остатки казахских зимовок.
Одним словом, многим археологам не приходило в голову считать их древними стойбищами. Именно на Едирей начались первые шурфы, раскопки, затем аналогичная картина сложилась у подножий гор Каракуыс вблизи села Нуркен. Изучено одно поселение и в Баянаульском регионе. Сейчас количество поселений ежегодно растет.
– Второй этап работы связан с конкретными особенностями Ваших поселений?
– Верно! Во избежание затяжного и утомительного «академического» повествования с перечислением фактов, мнений, кратко изложу главное: исследование сакских поселений и жилищ – это торжество казахской этнографии! Мы ощущаем, что этнография берет верх по многим вопросам. «Спрятанные» в горах сакские поселения – небольшие, несколько строений. Их приземистые толстые стены из камня, неширокий пролет плоских перекрытий, имевших, скорее всего, тяжелый земляной утеплитель, коридорообразные входы и многое другое – поразительно напоминают казахские зимовки.
Я добрым словом вспоминаю коллегу, археолога Петра Шульгу из Новосибирска. Именно он лет 30 назад, открыв в Горном Алтае поселения сакской эпохи, выдвинул два важнейших условия для поиска и плодотворного изучения такой категории памятников: конкретные природные условия местности и широкое использование этнографических данных! Методика Петра Шульги подтвердилась полностью в Центральном Казахстане.
– Каких размеров достигали сакские дома?
– В горах Едирей и на Тагыбайбулаке нами исследованы подпрямоугольные дома вытянутых пропорций. Длина их около 10–15 метров, при ширине 8–10. Возможно, они имели высоту до 2 метров – высотный показатель взят по аналогии с данными жилищ сакского времени Хакасии и Горного Алтая. По материалам Марата Муканова, такую высоту имели и казахские зимовки. Мощные толстые стены шириной более метра, из-за чего внутреннее пространство заметно сокращалось.
Внутри по длине строения проходила перегородка, деля площадь на две части, каждая имела ширину не более 3–3,5 метра. Исследования показали, что это не случайное решение – вытянутая узкая пропорция помещения удобна для плоского перекрытия. Сакские строители намеренно старались делать небольшие пролеты для деревянных балок, их клали поперек жилого помещения.
Многое проясняют недавно проведенные в Западной Сибири тюменскими археологами удивительные эксперименты по вычислению взаимосвязанности длины пролетов в древних жилищах с типом кровли. Беря в расчет технические особенности материала, деревянных стоек и балок диаметром 15 сантиметров, условную массу типов кровли, ученые выяснили, что при разной длине пролета мог быть использован строго тот или иной тип перекрытия. Выяснилось, что при длине в 6 метров жилище может иметь только легкую кровлю из жердей и веток. При пролете 3–4 метра присутствует тяжелая кровля: помимо деревянного настила земляной слой в 15 сантиметров! Сакские строители планировали узкие жилые строения с тяжелым утеплителем. Так удерживалось тепло. Допускаем, что могли быть дома с низкой каменной стеной и возвышенной деревянной частью сверху.
– Интересно, саки сами придумали расчеты для жилищ или заимствовали?
– Техника кладки берет начало в андроновскую эпоху. Речь идет о кладке, когда промежуток между двумя рядами крупных плит заполняется мелким камнем и землей. Алькей Маргулан и другие еще полвека назад отметили эту технику в жилищах эпохи бронзы. В сакских домах стены тоже поднимались так. Впрочем, андроновская кладка использовалась и после саков. Устойчивая строительная традиция работы с камнем в районах Центрального Казахстана применялась и казахами.
– Но что-то сакские строители сами изобрели?
– Они, применяя андроновскую технику, существенно перекроили облик домов. Широкостенные, приземистые, перекрытые тяжелой плоской кровлей, с узкими внутренними помещениями строения четко указывают на значительное изменение климата. Видимо, наступили более тяжелые зимы, с сильными морозами и ветрами, обильными снегами. Вот такая картина!
– Сколько человек могло жить в домах?
– Площадь изученных нами жилищ примерно 50–70 м2, на них проживали 10–12 человек. Большинство поселений имеют до трех жилых строений. Получается, в поселках жили небольшие общины из близкородственных семей, что подтверждается этнографическими материалами. У всех степных скотоводческих народов малый тип стоянок характерен для зимнего периода: в условиях тебеневки большое количество скота на небольшой территории прокормить невозможно.
– Вы обещали рассказать, откуда пошла юрта…
– Да, в районе гор Каракуыс есть круглоплановые постройки. Здесь, на поселении Туйетас мы исследовали жилище диаметром развала 13 метров. Внутри, строго в центре, основание еще одного круглого строения диаметром 5 метров, скорее всего, жилого. Оно составляет главную особенность – его деревянные стойки одновременно поддерживали верхнюю раму, на которую со всех сторон ложились балки для перекрытия. Округлый каменный дом имел крышу в форме усеченного конуса – снова возвращаемся к андроновской домостроительной традиции. Высокие, просторные дома в эпоху бронзы в верхней части имели такие же рамы, прямоугольные или квадратные, что доказано многочисленными археологическими материалами Центрального Казахстана. Тип более ранних усеченно-пирамидальных домов доживет здесь до сакской эпохи и далее станет прообразом юрты.
Только археологи смогли на конкретных материалах предположить научные версии происхождения юрты. Десятилетия назад казахский археолог Абдулманап Оразбаев первым в мире научно сопоставил казахскую юрту с жилищами эпохи бронзы, раскопанными им самим. Его версия была поддержана многими. Московский археолог Елена Кузьмина его заслуги специально отметила в работе, посвященной проблеме происхождения юрты. Крупнейший специалист по цивилизации бронзы степной Евразии, она указала на самую суть, связав шанырак с центральной рамой в древнем андроновском доме. Юрта, как двухчастная по вертикали конструкция, сопоставима с жилищами эпохи бронзы с усеченно-пирамидальной крышей. Верхняя, «светодымовая» рама в жилищах эпохи бронзы поддерживалась вертикально вкопанными в центре помещения деревянными столбами. Прямые деревянные бревна, составляющие кровлю, укладывались одними концами на стены, другими – на раму. Сравните с конструкцией круглопланового сакского дома с каменными стенами, что позволяет допустить, что еще в эпоху саков, возможно, бытовали его легкие, разборные «летние» варианты, приближенные к типу тюркской юрты. Это тема будущих исследований.
– Поделитесь, что говорят археологические находки о людях, их образе жизни?
– Они показывают, что более 2,5 тысячи лет назад в Центральном Казахстане образ жизни людей был весьма приближен к казахскому. Род состоял из небольших общин, зиму проживали в состоянии оседлости на зимовках-поселениях, летом шли в речные долины, превращаясь в «кочевников», живущих в разборных юртах.
Основа экономики – скотоводство. Находки из элитных курганов Талды-2, Карашокы, Шерубай и других показывают: люди хорошо освоили металлургию и металлообработку. На раскопанных поселениях в горах Едирей, Каракуыс многочисленные обломки каменных мотыг и зернотерок указывают на развитие земледелия. Это к вопросу о древних формах социальной прослойки, известной у казахов под названием жатак («лежачий», неподвижный). Казахские жатаки с семьями оставались на зимовке, когда жители уходили на жайлау. В их обязанности входили охрана, ремонт домов и кошар, возделывание полей с пшеницей и просом рядом с зимовкой. После возвращения общины первым делом снимали урожай.
Наши исследования поселений и жилищ Центрального Казахстана нацелены на перспективу. Буквально неделю назад коллеги из Королевского университета Белфаста в Великобритании сообщили мне о ходе проведения анализов по материалам из Центрального Казахстана. Результаты изучения образцов костной ткани людей, погребенных в могильниках Талды-2, Акбеит и других, показали, что в рацион питания этих людей входило просо. Как видите, самое интересное – впереди…
