Кооперация вместо конкуренции
997
Лаура ТУСУПБЕКОВА
– Айкын Ойратович, что сейчас является главным для казахстанской экономики?
– Приоритетное развитие для нас – это развитие обрабатывающей промышленности. Без этого нельзя говорить о подлинной экономической независимости. Промышленность – это рабочие места, благополучие казахстанских семей. Нефтегазовая отрасль производит очень весомую долю ВВП, однако рабочих мест она создает относительно немного. Население нашей страны неуклонно растет, и все нефтяниками стать не смогут. Кроме того, промышленность защищает экономику от перепадов на рынке, чтобы мы не были заложниками цены на один-единственный товар, при том что она формируется зарубежными биржевыми спекулянтами.
Есть еще одна причина, не экономическая. Развитие промышленного производства поддерживает в обществе тягу к труду, знаниям, науке. Ведь если полагаться на одни сырьевые доходы, на нефтедоллары, это несет риски того, что общество может деградировать, и печальный опыт многих сырьевых стран это доказал. Промышленность заставляет двигаться и образование, и научные структуры, именно она создает спрос на научно-техническую интеллигенцию. По большому счету, это формирует созидательную, а не потребительскую культуру.
Все это прекрасно поняли западные страны, которые когда-то вынесли все свои производства в Китай и Юго-Восточную Азию, чтобы те занимались «грязной» работой, а сами получали дивиденды. Но в итоге осознали, что попали в зависимость и стали стремительно терять свой научный потенциал, навыки производства, скатываться к обществу потребления, не способному создавать. Поэтому сейчас западные страны усиленно работают над тем, чтобы возрождать у себя промышленное производство. В США это даже окрестили второй индустриальной революцией. Они возвращают назад заводы и фабрики, заманива всевозможными стимулами. Идет планомерная борьба с безработицей и маргинализацией. Кстати, снижение цен на нефть и газ – тоже результат этой политики. Это снизило издержки американских, европейских, японских производителей.
У Казахстана в таких условиях тоже нет иного выхода, кроме как развивать собственное производство. Все необходимое для этого есть. Те же энергоносители мы в состоянии обеспечить для своих предприятий еще дешевле.
– Какие меры вы считаете необходимыми для дальнейшего развития промышленности?
– Самое главное, что начато создание индустриальной базы. Сейчас эта сфера в центре внимания государства. Это можно только приветствовать. Но народные коммунисты выступают за еще более комплексную и решительную поддержку производственного сектора.
Нужно понимать, что мы уступаем, например, Западу, по уровню развития технологий, а Китаю – по наличию дешевой рабочей силы. Поэтому нужно опереться на наши естественные преимущества. Наш главный ресурс – это сырье. Поэтому самая логичная стратегия – постепенно переходить с его экспорта на переработку. Нужны четкие производственные планы по повышению глубины переработки по каждой основной группе сырья: нефти, газу, золоту, черным и цветным металлам, зерну, углю и так далее. Постепенное, шаг за шагом повышение добавленной стоимости принесет в итоге свой результат.
Во-вторых, в программе индустриализации следует уменьшить число направлений, чтобы не распылять ограниченные финансовые ресурсы. Нужно сосредоточиться на 3-4 приоритетах, в которых мы реально можем чего-то добиться и которые востребованы рынком. В частности, глубокая переработка сельхозпродукции и пищевая промышленность, глубокая переработка минерального сырья, транспорт и логистика.
В-третьих, нужно улучшать систему государственной поддержки промышленности. Сейчас из бюджета и Национального фонда выделяются большие деньги на эти цели. Все они идут через институты развития, которые служат передаточным звеном между бюджетом и коммерческими банками. Пора уменьшить число посредников, ни за что не отвечающих. Вместо них нужны отраслевые государственные банки, которые будут заниматься прямым финансированием индустриальных проектов и нести за это полноту ответственности.
– Как бы вы оценили ситуацию в сельском хозяйстве, что, на ваш взгляд, требуется для того, чтобы на прилавках магазинов было больше продовольствия made in Kazakhstan?
– В сельском хозяйстве государство взялось за его системную поддержку. Аграрный сектор стал восприниматься уже не как "черная дыра", а как выгодная сфера для инвестиций. Долгие годы мы искали лучшую модель ведения хозяйства. То делали ставку на мелких фермеров, то на крупные хозяйства, то на кооперативы. Наконец, поняли, что главное – это не вывеска, а реальное производство. В сельское хозяйство пошли деньги. Постепенно восстанавливаем разрушенную когда-то отрасль товарного животноводства, переработку мяса, осуществляем диверсификацию в растениеводстве.
Но проблем, к сожалению, все еще хватает. Обладая огромными ресурсами, страна не зарабатывает на поставках аграрной продукции, не считая зерна и муки. Более того, собственные потребности в качественных и, главное, доступных продуктах питания мы обеспечить еще не можем.
Именно в сельском хозяйстве – наш главный резерв. Во всем мире спрос на продовольствие растет. Что еще важнее, увеличивается потребность в качественном продовольствии, органическом, которое находится в большом дефиците. Развитые страны меняют отношению к питанию, увеличивают потребление натуральных продуктов. Зато другим государствам они продают все больше еды, которая по составу больше напоминает лакокрасочную продукцию. Также они с успехом переносят в другие страны заведения фастфуда, которые у них теряют популярность.
У нас же одна за другой открываются фастфудные сети, и мы этому почему-то радуемся. Хотя вместо этого нужно поощрять увеличение доли собственного продовольствия, формировать культуру потребления нормальной натуральной еды. Только в этом случае деньги будут идти на покупку не импортного "пищевого мусора", а на качественный отечественный продукт.
– На ваш взгляд, как можно этого добиться, учитывая уже действующую программу "Агробизнес-2020"?
– Что касается программы "Агробизнес-2020", то ее принятие стало своевременным, в ней отражен весь комплекс вопросов. Правда, в этой программе поставлены показатели по расходованию средств, но нет конкретных задач по производству основных видов продукции. Понятно, сколько до 2020 года будет потрачено денег, но непонятно, сколько будет выпускаться мяса и молока, хлеба и овощей.
Нам нужно более эффективно использовать земли, особенно это касается гигантских хозяйств, которые в народе именуют латифундиями. Если они не готовы это делать, то паи нужно вернуть мелким и средним фермерам. Чтобы те могли нормально вести хозяйство, государство должно создать условия. Следует обеспечить функционирование системы закупа сельхозпродукции. Каждый крестьянин в отдельности не в состоянии заниматься сбытом своей продукции. У него должна голова болеть только о том, чтобы произвести качественную продукцию. Есть два пути решения вопроса сбыта. Первый – это кооперация самих фермеров. Второй – централизованный закуп государством. Обе эти модели имеют право на существование. Их можно и нужно комбинировать.
Далее, нужно организовать эффективную систему снабжения фермеров семенами, племенным скотом, удобрениями, кормами, сельхозтехникой, различным оборудованием. В каждом сельхозрайоне для этого должны быть соответствующие центры снабжения и технические станции.
– Сколько лет нужно, чтобы в промышленности и в сельском хозяйстве Казахстан добился хороших результатов?
– При грамотном планировании выйти на самообеспеченность внутреннего рынка можно достаточно быстро. Все ресурсы у нас есть. Если государство будет помогать производителям, а не вставлять палки в колеса, они смогут раскрыть свой потенциал, несмотря ни на какой кризис. Но мы должны четко понимать: у индустриальной и аграрной программ есть предел роста, и с учетом довольно маленького внутреннего рынка этот предел наступит довольно быстро. Они предусматривают значительный рост производства продукции. Если наш внутренний рынок заполнится быстро, а большие объемы "переварить" он не сможет, что потом? Задумывая рост производства, нужно заранее позаботиться о рынках сбыта. Причем сделать это надо как можно раньше. В противном случае наши предприятия окажутся с переполненными складами, и тогда никакая господдержка не спасет.
– Какой вы видите выход?
– Углубление евразийской экономической интеграции и освоение рынка ЕАЭС. С учетом Кыргызстана и Армении это уже пять стран с общим населением 180 миллионов человек. Это для нас самый оптимальный рынок по всем параметрам – транспортная доступность, общие технические нормы и требования, наличие налаженных связей, а также уровень конкуренции, который в разы ниже, чем в ЕС или в Китае.
Евразийский экономический союз должен быть приоритетом в казахстанской экономической политике. Мы должны понимать, что это неизбежный выбор, единственная альтернатива которому – застрять среди стран третьего мира, оставшись сырьевым придатком и потребителем импортного ширпотреба и технологий.
Нам нужно расстаться с иллюзиями о том, что нас ждут с распростертыми объятиями на международных рынках товаров и услуг. Развитым странам интересен Казахстан, в первую очередь, как поставщик энергоресурсов и другого сырья, во вторую очередь, – как рынок сбыта готовой продукции. Было бы, конечно, хорошо, чтобы развитые страны пришли сюда со своими технологиями, капиталом, открыли свои рынки, но делать они это не торопятся, потому что заинтересованы занятостью своего населения.
Развитие несырьевого сектора возможно лишь за счет объединения нашего потенциала со странами-соседями. Только в этом направлении лежат горизонты нашего производства.
ЕАЭС на самом деле еще даже не начал работать. Открытие границ – это еще не его работа, а лишь первичная предпосылка. Мы сделали только первый шаг в сторону интеграции, затеяли грандиозный проект, рассчитанный на десятилетия, который касается судеб миллионов людей. Наивно было бы ожидать, что его ждут райские условия. Нет, будут, как и везде, белые и черные полосы. Но не стоит отказываться из-за него после первых же трудностей. Мы пошли на интеграцию, потому что стратегических плюсов гораздо больше, чем минусов.
Нужно понять простую вещь: сам по себе экономический союз не является ни угрозой, ни манной небесной. Он не способен сам по себе улучшить или ухудшить экономику или повлиять на суверенитет. Ни в одном экономическом интеграционном объединении не бывают одни только преимущества или одни лишь недостатки. Союз только создает возможности, открывая границы. Весь вопрос в том, как мы ими воспользуемся. Если мы будем просто сидеть и жаловаться, то, конечно, проиграем конкурентную борьбу. Причем это даже не зависит от того, состоим мы в ЕАЭС или нет.
Смотрите сами – у нас нет единого экономического пространства с Китаем или странами Запада, но разве это мешает тому, что в нашей сырьевой сфере и на потребительском рынке доминируют транснациональные компании?
– По статистике, за прошлый год товарооборот Казахстана с Россией и Беларусью снизился. Как это можно объяснить?
– Назову вам другую цифру – на Беларусь и Россию в прошлом году пришлось 16,5% всего товарооборота. Это крупнейший показатель, безусловное лидерство среди всех наших торговых партнеров.
Да, в абсолютных денежных показателях наш товарооборот со странами ТС снизился. Но одновременно снизилась торговля и с другими важнейшими партнерами – Китаем и ЕС. Так что причина не в ТС, а в том, что в целом внешняя торговля за прошлый год просела. Но это произошло, в основном, в денежном выражении, поскольку упали цены на нефть и металлы. Однако это совсем не отражает реальной интенсивности отношений. Физические объемы потока товаров сохраняются, а по многим позициям в рамках ЕАЭС идет рост.
Наши предприятия сегодня вполне могут конкурировать с российскими и белорусскими. Другое дело, что нам в перспективе нужно переходить от конкуренции к кооперации. Простое снятие таможенных границ – это еще не экономический союз. Нам нужна реальная экономическая интеграция, которая направлена на совместное развитие совместных производственных, аграрных, транспортных, научно-исследовательских проектов. Создание с их помощью рабочих мест, запуск производств, которые используют возможности каждой страны, – это и есть главная задача.
В мире много интеграционных объединений, но успешных совсем мало. Среди них, в первую очередь, те, кто занимается реальным совместным производством. Страны Европейского союза претворили в жизнь проект "Эйрбас", который сумел стать лидером на одном из самых сложных глобальных рынков – авиационном. В одиночку ни одна европейская страна никогда бы не смогла тягаться с американцами.
Но американцы и сами поняли преимущества кооперации. В объединении НАФТА, куда входят Канада, США и Мексика, символом успеха экономической интеграции стал другой авиастроительный проект "Бомбардьер". Его называют «североамериканской историей успеха», поскольку он основан на технологическом, производственном и трудовом потенциале всех трех государств.
Нам в ЕАЭС тоже нужно двигаться к этому, не затягивая. У нас также должна быть созданная "Евразийская фабрика". Ей следует сосредоточиться на совместных проектах в сфере энергетики, глубокой переработке минеральных ресурсов, транспорте, сельском хозяйстве. Сейчас, на первоначальном этапе, между членами ЕАЭС идет "притирка". Нам нужно скорее преодолеть этот этап, отбросить разногласия и перейти к созидательным действиям.
– Сейчас много говорится о возможном распаде еврозоны. Не заставляет ли это задуматься о том, насколько радужны перспективы экономических интеграций?
– На самом деле речь идет об одной стране – Греции. И разговоры о ее выходе из еврозоны имеют исключительно политическую подоплеку, потому что эта страна не может вернуть долги и требует для себя уступок. Вообще, заявления о распаде еврозоны слышны уже очень долго, но почему-то до сих пор из нее никто не вышел. Зато за последние семь лет в нее вступили пять новых государств.
Если даже допустить, что греки покинут еврозону, то это коснется лишь валюты. А из общего экономического пространства добровольно никто не выйдет, и никто об этом вопрос не поднимает. Ведь только за счет создания общего рынка Европа выдерживает глобальную конкуренцию. Создание ЕС стало ответом на усиление США и Японии. Каждая европейская страна по отдельности проигрывала им конкуренцию. А объединившись, они создали крупнейший в мире рынок с населением полмиллиарда человек. Сейчас ЕС дает четверть мирового ВВП.
В мире появились новые мощные игроки – Китай, Индия, Бразилия, Индонезия. Поэтому европейским странам, тем более сейчас, нельзя расходиться, поскольку по отдельности они затеряются. Европейцы это отлично понимают. Если некоторые деятели и твердят о распаде ЕС, то это исключительно ради политических очков. В реальности же экономическая интеграция в ЕС только усиливается, и это глобальный объективный процесс. Так происходит не только на европейском континенте. К общему экономическому пространству движутся ассоциации стран Юго-Восточной Азии АСЕАН. Объединившись, они станут седьмой экономикой на планете.
Страны Персидского залива договорились о введении единой валюты. В Латинской Америке активно продвигается экономическая интеграция, и они планируют кормить весь мир. Это все происходит из прагматических соображений. Каждая страна рассчитывает увеличить свой экономический вес и востребованность в кооперации с союзниками.
В мире происходит формирование макрорегионов – крупных единых экономических пространств. Между ними будет вестись глобальная конкуренция. Ну а те, кто надеется прорваться в одиночку, просто обречены остаться на обочине.
– Что нужно делать, чтобы интеграция шла плодотворнее?
– Суверенитет страны зависит от того, способны ли мы на деле обеспечивать свои интересы. Членство в ЕАЭС отвечает нашим интересам, а потому укрепляет суверенитет. Евразийская интеграция дает уникальную возможность развиваться. Другое дело, что нужно ею воспользоваться.
Мы считаем, что самое главное на сегодня – это создание на территории ЕАЭС общего производственного пространства. Для этого мы должны предложить всем партнерам выработать совместную стратегию производственной кооперации. Это исключит торговые войны и даст мощный толчок индустрии и сельскому хозяйству. За этим – будущее. Уже сейчас предприниматели из России, не дожидаясь межгосударственных договоренностей, открывают производства в Казахстане, ведь у нас на сегодня бизнес-климат в стране лучше, налоговая нагрузка – ниже, программы господдержки производства и переработки работают.
– Приоритетное развитие для нас – это развитие обрабатывающей промышленности. Без этого нельзя говорить о подлинной экономической независимости. Промышленность – это рабочие места, благополучие казахстанских семей. Нефтегазовая отрасль производит очень весомую долю ВВП, однако рабочих мест она создает относительно немного. Население нашей страны неуклонно растет, и все нефтяниками стать не смогут. Кроме того, промышленность защищает экономику от перепадов на рынке, чтобы мы не были заложниками цены на один-единственный товар, при том что она формируется зарубежными биржевыми спекулянтами.
Есть еще одна причина, не экономическая. Развитие промышленного производства поддерживает в обществе тягу к труду, знаниям, науке. Ведь если полагаться на одни сырьевые доходы, на нефтедоллары, это несет риски того, что общество может деградировать, и печальный опыт многих сырьевых стран это доказал. Промышленность заставляет двигаться и образование, и научные структуры, именно она создает спрос на научно-техническую интеллигенцию. По большому счету, это формирует созидательную, а не потребительскую культуру.
Все это прекрасно поняли западные страны, которые когда-то вынесли все свои производства в Китай и Юго-Восточную Азию, чтобы те занимались «грязной» работой, а сами получали дивиденды. Но в итоге осознали, что попали в зависимость и стали стремительно терять свой научный потенциал, навыки производства, скатываться к обществу потребления, не способному создавать. Поэтому сейчас западные страны усиленно работают над тем, чтобы возрождать у себя промышленное производство. В США это даже окрестили второй индустриальной революцией. Они возвращают назад заводы и фабрики, заманива всевозможными стимулами. Идет планомерная борьба с безработицей и маргинализацией. Кстати, снижение цен на нефть и газ – тоже результат этой политики. Это снизило издержки американских, европейских, японских производителей.
У Казахстана в таких условиях тоже нет иного выхода, кроме как развивать собственное производство. Все необходимое для этого есть. Те же энергоносители мы в состоянии обеспечить для своих предприятий еще дешевле.
– Какие меры вы считаете необходимыми для дальнейшего развития промышленности?
– Самое главное, что начато создание индустриальной базы. Сейчас эта сфера в центре внимания государства. Это можно только приветствовать. Но народные коммунисты выступают за еще более комплексную и решительную поддержку производственного сектора.
Нужно понимать, что мы уступаем, например, Западу, по уровню развития технологий, а Китаю – по наличию дешевой рабочей силы. Поэтому нужно опереться на наши естественные преимущества. Наш главный ресурс – это сырье. Поэтому самая логичная стратегия – постепенно переходить с его экспорта на переработку. Нужны четкие производственные планы по повышению глубины переработки по каждой основной группе сырья: нефти, газу, золоту, черным и цветным металлам, зерну, углю и так далее. Постепенное, шаг за шагом повышение добавленной стоимости принесет в итоге свой результат.
Во-вторых, в программе индустриализации следует уменьшить число направлений, чтобы не распылять ограниченные финансовые ресурсы. Нужно сосредоточиться на 3-4 приоритетах, в которых мы реально можем чего-то добиться и которые востребованы рынком. В частности, глубокая переработка сельхозпродукции и пищевая промышленность, глубокая переработка минерального сырья, транспорт и логистика.
В-третьих, нужно улучшать систему государственной поддержки промышленности. Сейчас из бюджета и Национального фонда выделяются большие деньги на эти цели. Все они идут через институты развития, которые служат передаточным звеном между бюджетом и коммерческими банками. Пора уменьшить число посредников, ни за что не отвечающих. Вместо них нужны отраслевые государственные банки, которые будут заниматься прямым финансированием индустриальных проектов и нести за это полноту ответственности.
– Как бы вы оценили ситуацию в сельском хозяйстве, что, на ваш взгляд, требуется для того, чтобы на прилавках магазинов было больше продовольствия made in Kazakhstan?
– В сельском хозяйстве государство взялось за его системную поддержку. Аграрный сектор стал восприниматься уже не как "черная дыра", а как выгодная сфера для инвестиций. Долгие годы мы искали лучшую модель ведения хозяйства. То делали ставку на мелких фермеров, то на крупные хозяйства, то на кооперативы. Наконец, поняли, что главное – это не вывеска, а реальное производство. В сельское хозяйство пошли деньги. Постепенно восстанавливаем разрушенную когда-то отрасль товарного животноводства, переработку мяса, осуществляем диверсификацию в растениеводстве.
Но проблем, к сожалению, все еще хватает. Обладая огромными ресурсами, страна не зарабатывает на поставках аграрной продукции, не считая зерна и муки. Более того, собственные потребности в качественных и, главное, доступных продуктах питания мы обеспечить еще не можем.
Именно в сельском хозяйстве – наш главный резерв. Во всем мире спрос на продовольствие растет. Что еще важнее, увеличивается потребность в качественном продовольствии, органическом, которое находится в большом дефиците. Развитые страны меняют отношению к питанию, увеличивают потребление натуральных продуктов. Зато другим государствам они продают все больше еды, которая по составу больше напоминает лакокрасочную продукцию. Также они с успехом переносят в другие страны заведения фастфуда, которые у них теряют популярность.
У нас же одна за другой открываются фастфудные сети, и мы этому почему-то радуемся. Хотя вместо этого нужно поощрять увеличение доли собственного продовольствия, формировать культуру потребления нормальной натуральной еды. Только в этом случае деньги будут идти на покупку не импортного "пищевого мусора", а на качественный отечественный продукт.
– На ваш взгляд, как можно этого добиться, учитывая уже действующую программу "Агробизнес-2020"?
– Что касается программы "Агробизнес-2020", то ее принятие стало своевременным, в ней отражен весь комплекс вопросов. Правда, в этой программе поставлены показатели по расходованию средств, но нет конкретных задач по производству основных видов продукции. Понятно, сколько до 2020 года будет потрачено денег, но непонятно, сколько будет выпускаться мяса и молока, хлеба и овощей.
Нам нужно более эффективно использовать земли, особенно это касается гигантских хозяйств, которые в народе именуют латифундиями. Если они не готовы это делать, то паи нужно вернуть мелким и средним фермерам. Чтобы те могли нормально вести хозяйство, государство должно создать условия. Следует обеспечить функционирование системы закупа сельхозпродукции. Каждый крестьянин в отдельности не в состоянии заниматься сбытом своей продукции. У него должна голова болеть только о том, чтобы произвести качественную продукцию. Есть два пути решения вопроса сбыта. Первый – это кооперация самих фермеров. Второй – централизованный закуп государством. Обе эти модели имеют право на существование. Их можно и нужно комбинировать.
Далее, нужно организовать эффективную систему снабжения фермеров семенами, племенным скотом, удобрениями, кормами, сельхозтехникой, различным оборудованием. В каждом сельхозрайоне для этого должны быть соответствующие центры снабжения и технические станции.
– Сколько лет нужно, чтобы в промышленности и в сельском хозяйстве Казахстан добился хороших результатов?
– При грамотном планировании выйти на самообеспеченность внутреннего рынка можно достаточно быстро. Все ресурсы у нас есть. Если государство будет помогать производителям, а не вставлять палки в колеса, они смогут раскрыть свой потенциал, несмотря ни на какой кризис. Но мы должны четко понимать: у индустриальной и аграрной программ есть предел роста, и с учетом довольно маленького внутреннего рынка этот предел наступит довольно быстро. Они предусматривают значительный рост производства продукции. Если наш внутренний рынок заполнится быстро, а большие объемы "переварить" он не сможет, что потом? Задумывая рост производства, нужно заранее позаботиться о рынках сбыта. Причем сделать это надо как можно раньше. В противном случае наши предприятия окажутся с переполненными складами, и тогда никакая господдержка не спасет.
– Какой вы видите выход?
– Углубление евразийской экономической интеграции и освоение рынка ЕАЭС. С учетом Кыргызстана и Армении это уже пять стран с общим населением 180 миллионов человек. Это для нас самый оптимальный рынок по всем параметрам – транспортная доступность, общие технические нормы и требования, наличие налаженных связей, а также уровень конкуренции, который в разы ниже, чем в ЕС или в Китае.
Евразийский экономический союз должен быть приоритетом в казахстанской экономической политике. Мы должны понимать, что это неизбежный выбор, единственная альтернатива которому – застрять среди стран третьего мира, оставшись сырьевым придатком и потребителем импортного ширпотреба и технологий.
Нам нужно расстаться с иллюзиями о том, что нас ждут с распростертыми объятиями на международных рынках товаров и услуг. Развитым странам интересен Казахстан, в первую очередь, как поставщик энергоресурсов и другого сырья, во вторую очередь, – как рынок сбыта готовой продукции. Было бы, конечно, хорошо, чтобы развитые страны пришли сюда со своими технологиями, капиталом, открыли свои рынки, но делать они это не торопятся, потому что заинтересованы занятостью своего населения.
Развитие несырьевого сектора возможно лишь за счет объединения нашего потенциала со странами-соседями. Только в этом направлении лежат горизонты нашего производства.
ЕАЭС на самом деле еще даже не начал работать. Открытие границ – это еще не его работа, а лишь первичная предпосылка. Мы сделали только первый шаг в сторону интеграции, затеяли грандиозный проект, рассчитанный на десятилетия, который касается судеб миллионов людей. Наивно было бы ожидать, что его ждут райские условия. Нет, будут, как и везде, белые и черные полосы. Но не стоит отказываться из-за него после первых же трудностей. Мы пошли на интеграцию, потому что стратегических плюсов гораздо больше, чем минусов.
Нужно понять простую вещь: сам по себе экономический союз не является ни угрозой, ни манной небесной. Он не способен сам по себе улучшить или ухудшить экономику или повлиять на суверенитет. Ни в одном экономическом интеграционном объединении не бывают одни только преимущества или одни лишь недостатки. Союз только создает возможности, открывая границы. Весь вопрос в том, как мы ими воспользуемся. Если мы будем просто сидеть и жаловаться, то, конечно, проиграем конкурентную борьбу. Причем это даже не зависит от того, состоим мы в ЕАЭС или нет.
Смотрите сами – у нас нет единого экономического пространства с Китаем или странами Запада, но разве это мешает тому, что в нашей сырьевой сфере и на потребительском рынке доминируют транснациональные компании?
– По статистике, за прошлый год товарооборот Казахстана с Россией и Беларусью снизился. Как это можно объяснить?
– Назову вам другую цифру – на Беларусь и Россию в прошлом году пришлось 16,5% всего товарооборота. Это крупнейший показатель, безусловное лидерство среди всех наших торговых партнеров.
Да, в абсолютных денежных показателях наш товарооборот со странами ТС снизился. Но одновременно снизилась торговля и с другими важнейшими партнерами – Китаем и ЕС. Так что причина не в ТС, а в том, что в целом внешняя торговля за прошлый год просела. Но это произошло, в основном, в денежном выражении, поскольку упали цены на нефть и металлы. Однако это совсем не отражает реальной интенсивности отношений. Физические объемы потока товаров сохраняются, а по многим позициям в рамках ЕАЭС идет рост.
Наши предприятия сегодня вполне могут конкурировать с российскими и белорусскими. Другое дело, что нам в перспективе нужно переходить от конкуренции к кооперации. Простое снятие таможенных границ – это еще не экономический союз. Нам нужна реальная экономическая интеграция, которая направлена на совместное развитие совместных производственных, аграрных, транспортных, научно-исследовательских проектов. Создание с их помощью рабочих мест, запуск производств, которые используют возможности каждой страны, – это и есть главная задача.
В мире много интеграционных объединений, но успешных совсем мало. Среди них, в первую очередь, те, кто занимается реальным совместным производством. Страны Европейского союза претворили в жизнь проект "Эйрбас", который сумел стать лидером на одном из самых сложных глобальных рынков – авиационном. В одиночку ни одна европейская страна никогда бы не смогла тягаться с американцами.
Но американцы и сами поняли преимущества кооперации. В объединении НАФТА, куда входят Канада, США и Мексика, символом успеха экономической интеграции стал другой авиастроительный проект "Бомбардьер". Его называют «североамериканской историей успеха», поскольку он основан на технологическом, производственном и трудовом потенциале всех трех государств.
Нам в ЕАЭС тоже нужно двигаться к этому, не затягивая. У нас также должна быть созданная "Евразийская фабрика". Ей следует сосредоточиться на совместных проектах в сфере энергетики, глубокой переработке минеральных ресурсов, транспорте, сельском хозяйстве. Сейчас, на первоначальном этапе, между членами ЕАЭС идет "притирка". Нам нужно скорее преодолеть этот этап, отбросить разногласия и перейти к созидательным действиям.
– Сейчас много говорится о возможном распаде еврозоны. Не заставляет ли это задуматься о том, насколько радужны перспективы экономических интеграций?
– На самом деле речь идет об одной стране – Греции. И разговоры о ее выходе из еврозоны имеют исключительно политическую подоплеку, потому что эта страна не может вернуть долги и требует для себя уступок. Вообще, заявления о распаде еврозоны слышны уже очень долго, но почему-то до сих пор из нее никто не вышел. Зато за последние семь лет в нее вступили пять новых государств.
Если даже допустить, что греки покинут еврозону, то это коснется лишь валюты. А из общего экономического пространства добровольно никто не выйдет, и никто об этом вопрос не поднимает. Ведь только за счет создания общего рынка Европа выдерживает глобальную конкуренцию. Создание ЕС стало ответом на усиление США и Японии. Каждая европейская страна по отдельности проигрывала им конкуренцию. А объединившись, они создали крупнейший в мире рынок с населением полмиллиарда человек. Сейчас ЕС дает четверть мирового ВВП.
В мире появились новые мощные игроки – Китай, Индия, Бразилия, Индонезия. Поэтому европейским странам, тем более сейчас, нельзя расходиться, поскольку по отдельности они затеряются. Европейцы это отлично понимают. Если некоторые деятели и твердят о распаде ЕС, то это исключительно ради политических очков. В реальности же экономическая интеграция в ЕС только усиливается, и это глобальный объективный процесс. Так происходит не только на европейском континенте. К общему экономическому пространству движутся ассоциации стран Юго-Восточной Азии АСЕАН. Объединившись, они станут седьмой экономикой на планете.
Страны Персидского залива договорились о введении единой валюты. В Латинской Америке активно продвигается экономическая интеграция, и они планируют кормить весь мир. Это все происходит из прагматических соображений. Каждая страна рассчитывает увеличить свой экономический вес и востребованность в кооперации с союзниками.
В мире происходит формирование макрорегионов – крупных единых экономических пространств. Между ними будет вестись глобальная конкуренция. Ну а те, кто надеется прорваться в одиночку, просто обречены остаться на обочине.
– Что нужно делать, чтобы интеграция шла плодотворнее?
– Суверенитет страны зависит от того, способны ли мы на деле обеспечивать свои интересы. Членство в ЕАЭС отвечает нашим интересам, а потому укрепляет суверенитет. Евразийская интеграция дает уникальную возможность развиваться. Другое дело, что нужно ею воспользоваться.
Мы считаем, что самое главное на сегодня – это создание на территории ЕАЭС общего производственного пространства. Для этого мы должны предложить всем партнерам выработать совместную стратегию производственной кооперации. Это исключит торговые войны и даст мощный толчок индустрии и сельскому хозяйству. За этим – будущее. Уже сейчас предприниматели из России, не дожидаясь межгосударственных договоренностей, открывают производства в Казахстане, ведь у нас на сегодня бизнес-климат в стране лучше, налоговая нагрузка – ниже, программы господдержки производства и переработки работают.
