Культура имеет значение

Долгое время на основе марксистско-ленинской парадигмы нас учили, что экономика – это базис общества, а политика, социальная сфера и культура – его надстройки. Другими словами, основу всех общественных институтов образует экономика, а остальное надстраивается на этом фундаменте. Но сегодня мы имеем возможность видеть экономику и культуру не только через призму категорий марксизма-ленинизма. И понимаем, что при всей важности марксизма для экономической и в целом для общественной мысли, сегодня мы не можем продолжать мыслить через соотношение категорий «базис» и «надстройка», в котором экономика как базис, определяет все остальное, включая и состояние культуры.

И поэтому, опираясь на современные достижения мировой общественной нау­ки, мы можем видеть, что для общества и человека, если не самыми основополагающими, то, по крайней мере, не менее важными, являются культурные и цивилизационные нормы. Видим, что экономика при всей ее важности не может быть свободной от влияния культурно-цивилизационных факторов.

Автор бестселлера «Экономика добра и зла» Томаш Седлачек также подчеркивает, что «экономика в том виде, в каком мы воспринимаем ее сегодня, является культурным феноменом, порождением нашей цивилизации». Хотя в наше время преобладает математизированная версия экономики, тем не менее Седлачек считает – следует помнить, что она, как и все другие человеческие институции, «базируется на более глубоких, более широких и зачастую более устойчивых основах», чем только математические формулы и графики. И действительно, при всей важности специальных экономических и математических знаний, позволяющих создавать современные способы ведения экономики, ее также надо рассматривать как культурный феномен, который неизбежно базируется на определенных общественных и цивилизационных основах.

Поэтому нам следует помнить: то, что называется экономикой, в течение тысячелетий было существенно другим, чем оно является сегодня. Достаточно вспомнить экономические отношения, схожие для всех народов на их ранних этапах развития. В них не руководствовались категориями эффективности и рентабельности как в современной экономике. А при неизбежном наличии экономических интересов больше руководствовались социальными интересами, позволяющими людям лучше совмещать личные и общественные интересы. В таких обществах больше ценилось не обогащение отдельного человека, а способность более богатых и состоятельных помогать другим. Проявлять щедрость в отношении менее состоятельных и бедных, что ценилось в те времена больше, чем экономическая эффективность.

В целом отношения между экономикой и человеческими ценностями оказались более сложными, чем предполагали классики марксизма-ленинизма. Как отмечал известный экономист, Нобелевский лауреат Оливер Уильямсон, тот, кого считают экономическим человеком, оказался более сложным и менее прямолинейным существом, чем оно предполагалось в распространенной гипотезе об экономическом человеке, желающем только получения прибыли. Другой Нобелевский лауреат по экономике, Кеннет Эрроу, обращал внимание на то, что в ходе эволюции человечество, кроме желания удовлетворить свои экономические интересы, выработало множество культурно обусловленных соглашений относительно взаимоуважения и учета интересов других людей, а также ценности альтруизма в отношении не только близких, но и представителей своей страны, религий и даже чужих людей. Поэтому люди в своих действиях исходят не только из экономического интереса. Как следствие, в экономических трансакциях, кроме стремления получать экономическую прибыль, они также стремятся соблюдать нормы, позволяющие им сохранять уважение и самоуважение. И когда мы вступаем в экономические отношения, мы учитываем не только соотношение цена – качество, но и репутации своих партнеров, как и они – наши репутации.

Говоря о взаимосвязанности культуры и экономики, мы должны учитывать и прямое воздействие культурных норм на экономику. Они являются важнейшей частью экономики любой страны. Достаточно обратить внимание на гастрономические особенности народов, которые, несмотря на все глобализационные процессы, все еще составляют основу ежедневного меню миллиардов людей. Как следствие – производство и потребление нацио­нальных пищевых продуктов в мире измеряется в триллионах долларов. Такая сумма свидетельствует, что культура через особенности в пищевых предпочтениях народов непосредственно влияет на экономику. А ведь еще у каждого народа есть традиции одежды, архитектуры и интерьера, также имеющие огромное влияние на производство соответствующей продукции. Она измеряется как минимум сотнями миллиардов долларов.

Культура также влияет на поведение людей, в том числе и на экономическое поведение, не только через свои прямые суждения о данном виде деятельности. Она влияет на экономическое поведение и через приоритеты, которые выработала у различных народов за многие века их существования. К ним относятся национальные особенности деловой культуры, норм обязательности и предприимчивости. Также очень важно, как культурно обусловленные временные перспективы определяют мышление людей той или иной культуры. Какие долгосрочные или краткосрочные цели благодаря им формируются среди большинства народа. Благодаря культурным традициям в каждой стране также отличаются уровни благожелательности или конфликтности, индивидуализма или кооперативности в отношениях между людьми и организациями.

Значение культуры для экономики обусловлено тем, что культурное содержание неизбежно присутствует во всех сферах жизни общества и человека. Благодаря такому положению она влияет на формирование мышления и действий всех членов общества. Как следствие, и экономические организации всегда существуют и осуществляют свою деятельность в рамках культуры. И сегодня через современные исследования достигнуты более конкретизированные подтверждения значимости влияния культурных стереотипов на мышление и поведение людей. Подтверждено, что способы мышления, укорененные в культуре, обладают несравненно большим принудительным потенциалом, чем теоретические рецепты, предлагаемые учеными и экспертами. Именно укорененные в традициях знания и ценности не только больше влияют на решение проблем, стоящих перед бизнесменами и менеджерами, но и определяют основы формирования их мышления.

Так, применительно к экономике американский экономический социолог Нил Флигстин определяет групповые способы мышления как «локальные культуры», предписывающие экономическим субъектам правильное выстраивание отношений друг с другом и ведение цивилизованной конкурентной борьбы. Он называет такие представления «концепциями контроля», образующими для бизнесменов и менеджеров «своего рода призму, через которую они смотрят на свои внутренние и внешние проблемы и определяют, как их решать».

Культурный контроль возникает исторически, на основе представлений и практических действий об управлении и способах взаимодействий, характерных для определенных обществ. Так, в англосаксонском мире с 70-х годов ХХ столетия в сфере экономики возобладала концепция финансового контроля, а в континентальной Европе и в Юго-Восточной Азии благодаря особенностям их традиций финансовые инструменты и основанная на них концепция контроля не смогли занять такое главенствующее положение. В этих странах исторически утвердились более комплексные формы контроля экономической деятельности. Они наряду с финансовыми критериями опираются и на более широкий спектр факторов. Способы контроля экономической деятельности в этих странах выстроены на основе понимания значения социальных норм и культурных традиций. Такая форма контроля экономики делает ее более прочной и социально более приемлемой для основной части общества.

Культура влияет на хозяйственные и управленческие практики не только за счет выработки основополагающих представлений о бизнесе и управлении, но и за счет формирования норм приемлемости различных видов деятельности, и поэтому хозяйственные и управленческие практики, не согласующиеся с культурными традициями общества, даже если теоретически они «лучше» или «более эффективны», не могут в нем с легкостью признаваться и внедряться.

Поэтому любая отрасль экономики культурно тяготеет к ограниченному набору способов действий, потому что все предприятия основываются на нормах окружающей среды. Привычные представления и опыт заставляют большинство бизнесменов и менеджеров инвестировать в виды бизнеса, которые в наибольшей степени соответствуют их культурным традициям. Подчеркивая значение традиций, классик экономической мысли Джон Мейнард Кейнс писал: «Житейская мудрость учит, что для репутации лучше потерпеть стандартную неудачу, чем преуспеть вопреки обычаям». Такая формула позволяет объяснить, почему невозможно прямое распространение экономических институтов без учета культурных обычаев.

Из-за особенностей культурных норм существенно различаются как стандарты производства и управления им, так и способы реализации таких стандартов. Так, для юго-восточного бизнеса, сформированного на основе норм обществ, где высоко ценятся межличностные отношения и стабильность, а также выполнение принятых обязательств, является само собой разумеющимся установка на создание долговременных личных отношений. Тогда как в западных странах культурные нормы ориентируют людей больше на обезличенные и более краткосрочные отношения.

Культурные особенности, характерные для разных стран, даже если они соседние и принадлежат к одной цивилизации, могут определять различия в понимании бизнеса. Датский исследователь менеджмента Мэтс Элвессон на примере немецких и датских менеджеров показал, что различия в жизненных ориентирах и в способе понимания при принятии решения могут быть очень глубокими и среди соседних стран. Несмотря на близость двух стран – Дании и Германии, относящихся к странам Северо-Западной Европы с присущими им общими социальными, экономическими и политическими нормами и практиками, – между немецкими и датскими бизнесменами и менеджерами оказалось много культурных различий, существенно осложняющих их взаимопонимание. При всей близости немцев и датчан немцы больше тяготеют к авторитарному стилю руководства, а датчанам больше присуща ориентация на коллегиальность и плюрализм. И поэтому процесс принятия управленческих решений – от стадии подготовки до применения – отражает убеждения о правильном управлении бизнесом с точки зрения представителей двух культур.

Бизнесмены и менеджеры, как и все люди, нуждаются в объяснении и прогно­зировании. Им приходится решать практические задачи, неизбежно требующие умения мыслить и поступать ситуативно, быть гибкими и открытыми для видения новых способов решения возникающих проблем. Однако, несмотря на все возникающие ситуации и умение быть открытыми для принятия ситуативных решений, бизнесмены и менеджеры не являются и не могут быть людьми, реагирующими лишь на возникающие проблемы и трактующие их только на основе количественных данных и принципа эффективности. Более того, их практическая эффективность во многом зависит от их общего культурного багажа, от их умения широко видеть проблему и гибко ее осмыслить в зависимости от конкретной ситуации. Но без общих базовых знаний невозможно обеспечить развитие таких способностей. А базовые знания любого вида деятельности заложены в культуре, в ее категориях и их исторически сформированных взаимосвязях.

Поэтому культура имеет значение для экономики и через формирование ее философии. Необходимость философии для бизнеса и менедж­мента основатель одной из крупнейших мировых корпораций – Matsushita Electric, ставшей потом корпорацией Panasonic, – Коносуке­ Мацусита обосно­вывал тем, что они нуждаются в совокупности ясных ответов на основополагающие вопросы, касающиеся их предприятия и в целом их деятельности. Позволяющие им отвечать на вопросы: «каков ее raison d`etre?», «какова стратегия развития компании?», «какой я хочу видеть ее в будущем?» Такое понимание философии управления означает, что компания и ее члены нуждаются не только в знаниях, необходимых для выполнения своих функциональных обязанностей, но и в знаниях, позволяющих достичь целостного осмысления себя и своего предназначения в этом мире.

Философия управления позволяет бизнесменам, менеджерам и работникам обрести надежный ценностно-смысловой фундамент и самоидентификацию. Достигший вершин мирового бизнеса Коносуке Мацусита был прагматиком и всегда считал, что нельзя никогда пренебрегать вопросами, связанными с получением прибыли. Он считал получение разумной прибыли не только экономической необходимостью, но и общественно значимой обязанностью бизнеса. Вместе с тем японский бизнесмен понимал, что «никогда не следует оценивать качество управления лишь размером прибыли или эффективностью осуществляемых вами операций. Оно должно начинаться с размышлений о том, что есть жизнь и что значит быть человеком».

На определяющую роль культуры для уровня производительности в экономике указывает и известный специа­лист по менеджменту Ицхак Адизес. Анализируя отставание США по уровню производительности труда от стран Юго-Восточной Азии, Адизес объясняет такое положение через культурные особенности данных стран. В частности, тем, что в американском обществе слишком высокий уровень индивидуализма и конфликтности. И два этих фактора, по мнению Адизеса, негативно сказываются на отношениях и на производстве. Как следствие, американскому бизнесу и обществу в целом недостает чувства сопричастности, недостает интегративных ценностей, характерных для культуры юго-восточных стран.

Американский экономист корейского происхождения Чхан Ха Джун также объясняет производительность особенностями страны, считая, что «производительность труда во многом обязана системе, а не самим индивидуумам». По его мнению, люди в богатых странах производительнее своих коллег в бедных странах не просто потому, что умнее и лучше образованы. Они достигают большей эффективности потому, что живут в условиях экономики с более совершенными технологиями, лучше организованными фирмами, лучше работающими институтами и более развитой инфраструктурой – всем тем, что во многом создано коллективными усилиями, предпринимаемыми на протяжении многих поколений.

О значении культурных традиций и цивилизационных особенностей для экономики свидетельствует и возникновение такой организации, как БРИКС. Одной из важнейших целей этой организации, а Казахстан во время ее саммита в Казани стал страной-партнером, является сохранение и умножение культурно-цивилизационного многообразия человечества. Страны – участницы БРИКС считают, что культурно-цивилизационное многообразие благотворно влияет на развитие национальных экономик и в целом мировой экономики.

Если крупнейшие бизнесмены и ученые признают роль культуры для экономики как условия ее развития или ее торможения, то мы сегодня не должны рассматривать культуру как надстройку над экономическим базисом. А должны рассматривать культуру как основу всех общественных явлений, включая и экономику.

Поэтому, завершая свои размышления, я как экономист при всей важности экономики все же присоединяюсь к выводу группы исследователей во главе с Лоуренсом Харрисоном и Самюэлем Хантингтоном, написавшими в свое время известную книгу «Культура имеет значение». Сравнивая особенности ведения экономики в различных странах, они на большом фактическом материале пришли к выводу, что экономические концепции и практики всегда культурно обусловлены.

И если мы проанализируем экономическое поведение бывших советских народов, то обнаружим, что, несмотря на предшествующую общую экономическую систему, постсоветское экономическое развитие этих народов протекало под неизбежным влиянием их культурных традиций. А значит, и факты из экономической жизни постсоветского пространства также заставляют признать, что культура действительно имеет значение. Что ее представления, ценности и нормы в той или иной степени всегда влияют на поведение всех экономических субъектов.

В конце своих размышлений для подтверждения значения культуры я хочу процитировать классика экономической мысли Вильгельма Рошера, считавшего, что «чем выше культура, тем выше ценится труд». А труд и знания, как известно, являются основой любой экономики. Эта истина универсальна, так как она подтверждена всей историей человечества.