Школа жизни Марзии Закирьяновой

1536

– Общаясь с ней, я перестала пасовать перед сердечными приступами или высоким давлением – стыдно, – говорит друг семьи Закирьяновых Таскын Мустафина. – Только однажды я услышала от Марзии: «Что-то я себя плохо чувствую». «Рано тебе, Марзия, жаловаться на болячки», – заявила я в ответ. «Смешная вы, Таскын Кураковна», – рассмеялась моя подруга. 

И только, положив трубку, осознала бестактность своей реплики: оказывается, я давным-давно перестала замечать ее коляску…

Сегодня, когда Марзии уже нет в живых, мы с любезного разрешения ее супруга и соавтора Кайрата Закирьянова публикуем ­фрагменты книги «Жизнь выше боли и отчая­ния». 

Мудрая, мудрая боль…

…В октябре 2012-го мне поставили еще один диагноз – последнюю стадию той самой болезни, от которой люди уходят стремительно быстро, иногда в считанные месяцы. И у меня начался очередной этап испытаний – борьба с онкологией. Не знаю, как ведут себя другие в этой ситуации, но для меня, трудоголика по натуре, спасением, как всегда, стала работа. В этот раз мыслям о смертельной угрозе я решила противопоставить свою книгу, которую давно задумала, да все как-то руки не доходили.

Ремарка мужа Кайрата Закирьянова: «Жизнь, как карточная игра, в которую вступаешь, не зная правил».

«Это случилось, когда мы думали, что все самое трудное в жизни нашей семьи уже позади. Я защитил кандидатскую, стал доцентом, мы получили просторную четырехкомнатную квартиру. Ну и что, что в спальном районе Усть-Каменогорска? Зато – своя, уже не надо, припозднившись из гостей, наравне со студентами упрашивать вахтера открыть дверь общежития.

…Все рухнуло в один день. В апреле того года нас покинул мой отец, прожив трудную, полную лишений жизнь. Как только в университете закончился прием документов, мы с Марзией и детьми приехали в Караоткель, мою родную деревню, чтобы отдать последний долг отцу – уложить на его мазар кирпичи от нашего имени. Пробыли недолго – всего два-три дня – и заторопились домой, в Усть-Каменогорск. 1 августа из Москвы должен был приехать мой коллега, друг и наставник нашего ректора профессор Жданов. Он хотел побывать на озере Маркаколь, и я собирался его сопровождать. Можно было уехать рейсовым автобусом, поймать в конце концов попутку, но я сделал то, за что Марзия до сих пор меня упрекает: позвонил хорошему знакомому – зампреду райисполкома Александру Ивановичу Федосову. Он охотно откликнулся на просьбу обеспечить транспортом. Как откажешь проректору? Да и мне тоже надо было «выпендриться» в глазах родни – как же, теперь я большой человек. 

И мы двинулись навстречу беде. Водитель райисполкомовского уазика, оказывается, был совсем не­опытный, всего неделю назад получил права. Вскоре на узкой дороге замаячила стоявшая у обочины хлебовозка. И надо же было такому случиться: когда уазик стал объезжать эту злополучную хлебовозку, ее водитель вдруг надумал вый­ти из кабины. Возникла опасность наезда, и наш новичок круто взял влево. А там – склон со скользкой от дождя травой, машину стремительно понесло в кювет…

В отличие от жены я очень скоро – дней, наверное, через 10 – уже знал истинное положение вещей. Наши хирурги вызвали коллег из столичного нейрохирургического центра. Приехавший из Алматы светило, осмотрев жену и изучив снимки, вызвал меня, чтобы сообщить: я должен быть готов к тому, что моей супруге отныне предстоит приспосабливаться к жизни инвалида-колясочника. От доктора я вышел, как в тумане.

Марзие про ее диагноз я не сказал. Узнала она об этом месяца через четыре – «просветил» наш «советский» доктор. Проводя осмотр на дому, участковый невропатолог как обухом по голове двинула: «Какое там встать, женщина, научись хотя бы обслуживать себя». Меня в тот момент дома не было, но я представляю, что пришлось пережить моей жене. До этого ее вела надежда. А в тот вечер, едва я вошел домой, она сказала ровным, абсолютно бесцветным голосом: «Не хочу больше жить».

Зато я не сдерживался в эмоциях – кричал, что умереть легче всего, но кто будет поднимать детей на ноги, что будет со мной?! И Марзия взяла себя в руки, хотя депрессия, в которую она впала, не ушла. Я чувствовал это, хотя внешне она свое подавленное, глубоко спрятанное состояние ни в чем не проявляла.

Первое, что сделала жена, – велела купить билеты на обратную дорогу своим сестре и матери. С того часа, как Марзия отказалась от помощи родных, для нее начался отсчет абсолютно новой жизни…»

Удержаться на земле

Муж рассказывал, что в бессознательном состоянии я все повторяла: «Кайрат, не уходи от меня, не уходи. Если ты уйдешь, я умру». 

…Память возвращает меня к тому дню, когда я пришла в себя после аварии. Это очень страшное ощущение – половины тела как будто нет, вернее, оно словно залито цементом. Все время хотелось поднять ноги и стряхнуть эту тяжесть, а ничего не стряхивалось, ничего не уходило. Плюс нарушение функций всех тазовых органов, нарушение работы кишечника и почек. Возле моей больничной койки все время стоял какой-то штатив. 

…Я приходила в отчаяние, когда представляла, как моим детям придется признаваться в том, что их мама покончила жизнь самоубийством. И вот еще что меня удерживало на земле: я подумала, что раз я отказываюсь нести свою ношу, то это проявление даже не слабости, а протест против Бога. Потому и ответ на вопрос: «Зачем мне такая жизнь?» был прост и одновременно сложен. Затем, что нужно поднять детей и сохранить семью. Но как это делать?.. Ведь первое время не я детям, а дети помогали мне. 

Бауыржан и Аселя были главным смыслом моей жизни. Раз я их родила, я должна была их поднять и сделать людьми. Прошло совсем немного времени, и они перестали замечать, что мама на коляске. Когда Кайрат задерживался на работе, Аселя всегда была рядом со мной. В один из таких долгих мучительных вечеров она вспомнила: «Мама, ты раньше выглядывала из окна детской и звала нас: «Дети! Аселя, Бауыржан, идите ужинать». Мы прибегали, ты с порога командовала: «Быстренько мыть руки», а на столе столько вкусного. И разрыдалась. Моей девочке, недавно даже не умевшей держать в руках нож, приходилось теперь самой не только готовить, но и за мамой ухаживать. 

Это был мощнейший стимул к действию – «шаг за шагом» я стала возвращаться к прежней жизни. Когда дети приходили из школы, не они маму, а, как и раньше, мама кормила их обедом. Для этого мне надо было поставить себя на место детей и Кайрата и, мгновенно почувствовав, не только предупреждать, но и убирать негативные ­моменты из их жизни. 

Пока учила детей хозяйствовать по дому – чистить, мыть посуду, мы беседовали обо всем на свете, и я была в курсе всех их дел. Да и некогда было им отвлекаться – из обычных школ они перешли в лицей. 

Так же общалась и с Кайратом. Он очень поздно приходил домой, я, признаюсь, пережила немало горьких минут из-за этого, но всегда встречала мужа неизменной улыбкой и накрытым к ужину столом. И до и после аварии я всегда его поддерживала, заботливо расспрашивая, что у него происходит на работе. Мы говорили обо всем на свете, исключением была только одна тема – ревность. После его слов: «Марзия, если я буду сидеть возле тебя, кто нас будет кормить?» я стала на многие вещи смотреть более сдержанно. Мне, эмоциональному человеку, у которого часто чувства перехлестывают через край, это далось нелегко. Много раз я плакала, не зная, где и с кем он сейчас, и все же вера в него была сильнее.

…Мы с Кайратом 37 лет вместе, из них больше 20 лет я в коляске, но он боготворит меня. «Как вы сумели сохранить интерес друг к другу?!» – не перестают удивляться жены друзей мужа. У казахов есть пословица «Хорошая жена и из никчемного мужичонки сделает мужчину, а плохая – и батыра сравняет с землей». Поэтому секрет прост: я всегда радовалась успехам мужа, рассказывала о них детям, потом внукам, ну и всем нашим друзьям, конечно. А он, зная это, хотел в моих глазах выглядеть преуспевающим, поэтому и шел всегда вперед. 

Конечно, абсолютно безоблачной жизни не бывает, у всех есть нервы, мы все устаем, накопленное раздражение выплескиваем на самых близких. И мы тоже порой спорили так, что оба дымились, и все же, участвуя в жизни друг друга, сохранили взаимопонимание и любовь. А минусы самого близкого мне человека я старалась скрывать даже от родных.

Ремарка мужа Кайрата Закирьянова: «Я тебя никому не отдам, даже смерти».

«Для многих наш с Марзией союз после той аварии казался выходящим из ряда вон событием. Кругом полно красивых женщин и девушек, жаждущих, подозреваю, быть рядом с еще молодым (нам с Марзией было тогда по 36 лет), но уже стремительно двигающимся по карьерной лестнице человеком – проректор, ректор, сотрудник Администрации Президента, снова ректор, теперь уже алматинского вуза. И если бы я вдруг оставил семью, для многих это показалось бы естественным шагом. Как же?! Преуспевающий мужчина и жена-инвалид? 

Кажется, актриса Любовь Полищук сказала, что настоящая любовь – это слияние умов, сердец и плоти. И любовь, по ее словам, не родится, когда нет одной из этих составляющих. А Марзия после аварии была уже, конечно, другой, но моя любовь к ней, самому дорогому мне человеку, осталась – причем во всех трех измерениях. Я вижу в ней в первую очередь жену-друга, мать моих детей, бабушку моих обожаемых внуков и парт­нера во всех моих деловых начинаниях.

Ну а когда говорят, что мужчины любят только здоровых и красивых, в этом тоже есть доля правды. Я полюбил ее вначале просто как очень яркую, красивую девушку. Потом, когда мы подружились, я, как любой деревенский парень, ценящий в девушках расторопность и хозяйственность, заметив, какая она тщательная даже в немудреном общежитском быту, сказал однажды: «Я тебя никому не отдам, из тебя получится хорошая жена». В общем, я полюбил ее вначале сердцем, а потом головой». 

Всевышний продолжает испытывать меня…

Когда Бауыржан женился, а Асель вышла замуж, я вдруг оказалась как бы не у дел. У меня на этой почве началась депрессия – я похудела и почернела. Света, сноха, приехав как-то, испугалась: «Что с вами, мама?!»

А у меня просто исчез стимул жить дальше. Я Кайрату так и сказала: «Сына и дочку тебе родила, из-за твоей занятости сама их фактически и воспитала. Удочку в руки – чтобы сами зарабатывали себе на хлеб – тоже дала, у них не по одному диплому в кармане, женила и выдала замуж. И тебе помогла: от студента ты стал дважды ректором, был заместителем акима, поработал в аппарате Президента. А теперь, когда вы все пристроены, мне вроде и жить незачем. Просто сидеть и ждать тебя с работы я не могу».

И он мне говорит: «Ты – молодец, все сделала ради нас, Закирьяновых, вот только дом еще не построила». Эти слова меня привели вначале в изумление, потом – в возмущение, но задели за живое. Переждав, когда я выговорюсь, муж напомнил, что ради меня ходил в акимат с просьбой выделить землю под строительство. Нам ее дали, но она простаивала.

Муж убедил меня: чтобы Бауыржан не таскал меня с 3-го этажа на прогулки, нам нужен хотя бы маленький домик. Разговор был в октябре 2001 года, а с ноября я начала разрабатывать с помощью специалистов план будущего дома, а потом и строить. Этот дом поднял меня. Я спозаранку вставала и уезжала. На всех строительных базарах стала своей. Денег, как всегда, отчаянно не хватало, а хотелось, чтобы все получилось хорошо, потому и торговалась за каждый гвоздь. Несколько раз ездила с помощниками в Китай за материалами. Когда въехали, сама удивлялась: неужели это моих рук дело?

Вот оно – счастье

Как говаривал Козьма Прутков, если хочешь быть счастливым, будь им. Вот и я: захотела стать счастливой и стала. Победы над собой – самые трудные, но зато и отплатились они мне щедро: почти беспомощный человек, я заставила окружающих считаться с собой, а не зависеть от них.

Подготовила автор литературной записи Галия ШИМЫРБАЕВА 

Популярное

Все
В Казахстане сложилась до неприличия дикая юридическая ситуация с международными похищениями детей
Об успехах и способах решения в Кызылординской области проблем рассказал на брифинге в СЦК аким региона Нурлыбек Налибаев.
В Казахстане по поручению Главы государства разрабатывается Комплексный план развития машиностроения
Сегодня в Астане начинается первый Astana International Forum
Предприниматели Восточного Казахстана вынуждены упрощать меню для малышей из-за низкой платы за питание в детских садах
Цель по двукратному снижению уровня инфляции становится все более труднодостижимой на фоне сохранения внутренних проинфляционных факторов
Осуждены сотрудники ИВС, избившие до смерти мужчину во время январских событий в Алматы
В поисках старины глубокой
Токаев освободил Кульгинова от должности вице-премьера
Комфортно людям и деньгам
Иссушающая жажда
Сделать мир лучше
Легковушка влетела под грузовик в Жетысуской области: пострадали 5 человек
Двое астанчан находятся в тяжелом состоянии после отравления сероводородом в колодце
У нас нет другой планеты
"Получал взятки от Аблая Мырзахметова" – Антикор по задержанию Нуржана Альтаева
Распоряжение Главы государства
Мода на этнику
Барс Диего агитирует за ЗОЖ
Токаев выступит на пленарном заседании Международного форума Астана
Искусство становится все ближе, проникает настолько глубоко, что порой даже не понимаешь, а готов ли ты на такую близость?..
За учебный год алматинские школьники сдали на переработку полторы тысячи тонн отходов
Завтра отцу казахской мультипликации Амену Хайдарову исполнится 100 лет со дня рождения
Как решается проблема с пробками и автобусами в Астане
Свыше 34 млн звонков от мошенников заблокировали в Казахстане за год
В какое время суток ЕНТ сдают лучше, поделились в Миннауки
Как выучить язык или добро пожаловать в ауыл
СЭЗ станут частью таможенной территории ЕАЭС
Казахстанец захлебнулся, спасая тонущую девушку в Таиланде
Даже в баню сходишь только раз в 2 недели – депутат Саиров о доходах казахстанцев
Когда восстановят водоснабжение в Астане, рассказал Касымбек
Как столица готовится к празднованию Дня государственных символов (фото)
Банк и кредит. Как бы басня
На ТЭЦ-2 Темиртау срывают сроки планового ремонта – Комитет энергонадзора
В Правительстве рассмотрели ход исполнения ряда поручений президента
Ужесточили наказание за правонарушение в семейно-бытовой сфере
Информацию о сокращении количества бригад скорой помощи опровергли в ССМП Астаны
Медоборудование Центра педиатрии устарело и технически и морально – депутат Альназарова
В Астане открылся сезон автомотоспорта
"Блогер" организовала сеть "элитных эскортниц" в Алматы – видео
Озвучена средняя пенсия в Казахстане
Более 109 млн тенге потрачено на установку девяти детских площадок в Семее, но ни одна из них не отвечает требованиям безопасности
Архив Президента РК готовит многотомный сборник, в котором будут опубликованы документы, касающиеся репрессий 1920–1950 годов
Почти треть пассажиров общественного транспорта в Астане не оплачивает проезд
Осужденная совершила побег в Алматинской области
Почти в 200 тысяч тенге обошлась иностранцу поездка на такси в Алматы
Более 124 миллионов тенге ущерба и 600 пострадавших – таков итог работы проекта MetaGo в Жезказгане
Бережно хранят память о Великой Отечественной войне сотрудники алматинского филиала Государственного военно-исторического музея Вооруженных сил РК, где собрано более десяти тысяч экспонатов
23-летняя алматинка погибла после падения с балкона многоэтажки
Вокруг да около науки
В Усть-Каменогорске команда прогулочного теплохода спасла на Иртыше людей
Акбию Ракову в этом году исполнилось бы 100 лет со дня рождения. Если бы подвиг воина получил должную оценку, то мы отметили бы юбилей Героя Советского Союза
В Астане состоялся Республиканский турнир по робототехнике, участие в котором приняли 260 детей со всех регионов страны
Дело о спецЦОНах передано в суд
Жизнь фронтовика, казправдинца Александра Егорова была словно роман, а его книги – о настоящей жизни
Ветераны Великой Отечественной войны Абдыгали Каймолдин и Иван Гапич удостоены высшего звания «Халық қаһарманы»
Группу домушников задержали в Алматы
Почему Токаев ездил на парад в Москву
800 долларов выманил за поездку у иностранных туристов таксист в Алматы
ЧМ-2023 по хоккею. Почему Казахстан разгромно проиграл Латвии

Читайте также

13-летнего мальчика смертельно ранили в драке в Абайской об…
Токаев: Диалог и непредвзятость должны возобладать над идео…
Казахский язык нуждается в кризис-менеджменте?
"Получал взятки от Аблая Мырзахметова" – Антикор по задержа…

Архив

  • [[year]]
  • [[month.label]]
  • [[day]]