Ты меня слышишь?

В нашем доме новые соседи – явление достаточно редкое. Даже если это квартиранты, то меняются они нечасто, что не может не расстраивать: соседские дети очень любят бегать галопом по квартире до часу ночи и у жильцов постоянно что-то происходит с трубами, в результате чего топит нас. Вежливые просьбы объяснить, что бегать надо на улице и днем, а всякие шланги и краны надо бы заменить, ни к чему не приводят.

А тут поменялись жильцы снизу. Осенью в квартире начался ремонт, который костью в горле встал у всего подъезда. Уж не знаю, что можно было в течение трех месяцев переобустраивать в квартире, но от рокота перфоратора мы просыпались рано утром даже в выходные. Грохот не умолкал, мешки со строительным мусором захламили площадку, в подъезде всюду было натоптано. Мы, жильцы, вежливо терпели до тех пор, пока из-за попавшего в механизм мусора и гвоздей не остановился лифт и не застряли люди. И если людей удалось вызволить быстро, то лифт не работал почти неделю. Возмущение и добрые просьбы новые жильцы игнорировали, как и участкового.

В общем, еле как, но чужой ремонт мы пережили. Но рано радовались. На днях пишет в общий чат новая соседка: «7-й этаж (то есть мы), что это у вас там гудит, мы заснуть не можем. Выключайте!» На часах – около половины десятого вечера. Гудит у нас ингалятор – у сына острый ларингит, давится кашлем. А тут нам – «выключайте».

Я человек мирный и всегда готовый договориться. И соседи мы идеальные – никогда не шумим. А потому меня прямо-таки разобрало: значит, вам, уважаемая, в 9 утра в воскресенье перфоратором штробить – это в порядке вещей, а гул ингалятора (не промышленного же холодильника!) – «заснуть не можем». Пришлось вежливо напомнить соседке о ее шумовых атаках и предупредить, что ингалятор у нас будет работать столько, сколько надо.

Рассказала о ситуации подруге, живущей в Европе, и в ответ услышала забавную историю – сюжет достоин бразильского сериала.

– Первые несколько месяцев пос­ле рождения сына я пользовалась электрическим молокоотсосом. Мне и в голову не могло прийти, что он шумный настолько, чтобы мешать соседям. А тут приходит как-то муж с работы, говорит: «Соседи снизу жалуются, что у нас что-то гудит. Я сказал, что ничего такого не замечал, спросите у жены, может, она что включает, пока меня нет». Ну они и пришли ко мне, – со смехом вспоминает подруга, – а я же по-венгерски не говорю! Они постояли, руками помахали и ушли. А мне куда деваться, даже если я понимаю, что им не нравится?

Потом уже, освоив язык, подруга наслушалась обвинений в том, что она в буквальном смысле разрушила их семейную жизнь.

– У соседей этих несколько лет никто сверху не жил, а тут мы въехали. Сначала аппарат этот мой покоя им не давал, а потом я стала работать по ночам, как уложу ребенка, на кухне. Работала на стуле с металлическими ножками, то встану, то сяду, ножки по полу шоркали, соседи просыпались – у них спальня была под нашей кухней. В итоге бабушка сбежала от дедушки в другую комнату, и ей там понравилось! А он встал в позу: хочу спать в привычной обстановке. Через год мы переехали, но их ворчание помню до сих пор, – рассказывает подруга.

И как быть? «Забить» на соседей? Или поступиться своими потребнос­тями? Если дома, как выясняется, строят с одинаково тонкими перекрытиями повсеместно. И выходит, как в анекдоте про строителей и новый дом: «Ты меня слышишь? Я тебя вижу в трех местах!»