Учитель, бунтарь, политик…

– Сейткали родился 6 июня 1882 года в урочище Калмак-Шагыл Букеевской губернии, – говорит Ерлан Медеубаев, руководитель научно-исследовательского центра истории и этнографии Казахско-Русского международного университета (г. Актобе), который занимается вопросами становления советской управленческой системы в Казахстане 1920-х годов.

Калмак-Шагыл теперь на территории Жангалинского района Западно-Казахстанской области. Детство Сейткали прошло в селе Жангала (в то время оно называлось Новая Казанка), где он учился в начальной русской школе. В то время огромное влияние на его воспитание и мировоззрение оказал известный казахский акын Шангерей Бокеев. Как и многие представители казахской интеллигенции, Сейткали нашел свое призвание в профессии учителя. Большим событием для него, выходца из бедных слоев населения, стала возможность учиться в Казанской семинарии. Казань конца XIX – начала XX столетия являлась крупным научным и культурным центром наряду с Петербургом и Москвой.

В годы учебы Мендешев увлекается произведениями русских революционных демократов Добролюбова, Чернышевского, Герцена. Юноше с таким происхождением, как у Сейткали, они могли внушить идеи свободомыслия и представления о социальной справедливости. Вместе с тем бунтарство в таких учебных заведениях России уже было установившейся традицией. Годы, проведенные в Казани, определили дальнейшую судьбу Мендешева.

Завершив учебу в 1903 году, Мендешев возвращается домой, где приступает к педагогичес­кой деятельности в школах Урды, Ганюшкино, Жангалы. Его родные края в это время становятся местом ссылки многих политзаключенных вследствие революции 1905 года. Ссыльные в Букеевской Орде представляли почти всю политическую палит­ру того времени. Мендешев тесно общался со многими из них, помогал организовывать побеги. Его уже полностью захватила идея революционной борьбы.

– Еще в 1906 году Сейткали организовал в Букеевской степи подпольный союз интеллигенции, куда входили врачи и учителя. А в 1911 году Мендешев вместе с товарищами выпускает журнал «Казахстан» – издание общедемократического направления. На его страницах публиковались статьи, посвященные острым воп­росам жизни казахов той эпохи. Это в первую очередь разрешение земельного вопроса, агитация за переход к оседлому образу жизни, вопросы народного образования, – поясняет Ерлан Медеубаев.

Не могу остаться в стороне!

Характерной чертой казахской интеллигенции начала XX века было то, что она увязывала нацио­нальное освобождение с идеями социальных перемен.

Широкую известность в Букеевской степи Мендешев получил в связи с событиями 1916 года. Сейткали и его товарищи как представители национальной интеллигенции, к мнению которой прислушивались, не могли оставаться в стороне. Они призвали население степи бойкотировать указ царя Николая II о призыве казахов на тыловые работы, оказывать сопротивление. За антиправительственную агитацию Мендешев был заключен в тюрьму Астрахани. В 1926 году в Кзыл-Орде вышла его книга «Мои личные воспоминания о мобилизации казахского населения на тыловые работы в империалистическую войну в 1916 году». События тех лет укрепили репутацию Мендешева как бунтовщика, не скрывающего своих политических взглядов. После освобождения из тюрьмы он снова в гуще событий. Его активная натура, вера в возможность улучшения тяжелой жизни казахского народа на основе марксистских преобразований приводят к сотрудничеству с местными большевиками.

– Если прежние его взгляды и действия носили общедемократическую направленность, то соз­данный им в 1917 году «Комитет 13» носил ясную большевистскую ориентацию, – продолжает Ерлан Медеубаев.

С провозглашением в декабре 1917 года в Букеевской степи советской власти Мендешев активно участвует в работе губернского исполкома. Бурная политическая деятельность отвечала его натуре. В губисполкоме он занимается вопросами народного образования, занимается переводом на казахский язык Советской конституции 1918 года; используя свой пуб­лицистический дар, выпускает статьи в большевистской прессе. Талантливый оратор, он активно пропагандирует идеи советской власти на массовых митингах среди местного населения.

Важно отметить, что Мендешев проявил такие необходимые качества политического деятеля, действующего в кризисной и постоянно меняющейся ситуации, как умение быстро приспосабливаться к новой обстановке, творческое мышление, хорошее понимание настроений масс и умение на них правильно реагировать, решительность действий.

Неудивительно, что в июле 1919 года он был включен в состав Казахского революционного комитета (Кирревкома) – чрезвычайного органа, подготавливавшего создание казахской советской автономии в Степном крае.

Призванный революцией

В ревкоме Мендешеву было поручено заниматься знакомыми ему вопросами школьного дела. Однако постепенно круг его полномочий расширяется. Так, в мандате, выданном Мендешеву 23 ноября 1919 года, было сказано, что он наделен правом отмены и утверждения многих решений Казревкома и всех советских учреждений Казахского края, правом смещения всех долж­ностных лиц края без исключения, распоряжаться кредитами и средствами ревкома, подачи военных телеграмм и пользования прямым проводом.

Такие возможности Мендешева показывают, что к концу 1919 года он становится одним из первых лиц создаваемой казахской советской государственности. Во время частого отсутствия в служебных командировках председателя Казревкома Пестковского Мендешев замещал его на этом посту.

Учредительный съезд, открывшийся в Оренбурге 4 октября 1920 года, законодательно, путем принятия Декларации прав трудящихся, закрепил создание Казахской автономии. 12 октября на съезде были избраны руководящие органы республики – ЦИК и Совнарком. Председателем ЦИК был избран Мендешев.

С первых дней на посту председателя КазЦИКа Мендешеву пришлось столкнуться с трудностями. В атмосфере революционного экстремизма рушились привычные экономические отношения, за короткий промежуток времени население республики было ввергнуто в хозяйственную катастрофу, повлекшую за собой социально-политический кризис и деморализацию общества.

– Посевные площади в КазАССР сократились на две трети, а скота осталось менее 1⁄4 по сравнению с 1917 годом. По 6 неурожайным губерниям (Актюбинской, Уральской, Кустанайской, Букеевской, Оренбургской, Адаевском уезду) было собрано в 1921 году 4 миллиона 700 пудов хлеба, когда прожиточная минимальная норма по этим же губерниям составляла 22 миллиона пудов, то есть в 5 раз больше. И это произошло в некогда благополучном в продовольственном отношении крае, – напоминает Ерлан Медеубаев.

В рамках объявленной в 1921 году новой экономичес­кой политики удалось вдохнуть жизнь в экономику края. В сельском хозяйстве увеличилась посевная площадь, к 1925 году она достигла 3 млн га. Оживились торговые отношения, широкий размах обрели ярмарки. Республика постепенно начинает выходить из тяжелого кризиса.

Эпоха преобразований

В годы НЭП советское государство продолжало административно-правовыми методами вторгаться в экономику, но все же ограничивалось некими пределами и пыталось влиять на хозяйственные отношения главным образом через налоговую систему.

Если раньше налоговое бремя на казахское население основывалось на покибиточной ответственности, то по инициативе Мендешева налоговая система претерпела изменения. По новой социальной классификации, к беднякам относились те, кто имел до 5 голов скота, они освобождались от налогов. На остальные категории вводился прогрессивный налог. Подобная практика вела к ограничениям в отношении зажиточных хозяйств.

При активном участии Мендешева были сделаны первые шаги в организации исследований природных богатств и истории края. Он привлекал на сторону советской власти интеллигенцию, творческих людей. Благодаря этому в ревкоме был образован историко-статистический отдел по изучению природы и истории Казахстана.

– В период работы в Казревкоме Мендешев немало сделал для организации ученой комиссии при отделе народного образования ревкома. Она занималась ликвидацией неграмотности среди населения, издавала учебники, пособия. Во время этих мероприятий раскрылся педагогический потенциал Сейткали Мендешева, – продолжает Ерлан Медеубаев.

Мендешев как первый руководитель республики приложил немало сил для создания и нормального функционирования исполнительных органов КазАССР, таких как народные комиссариаты земледелия, юстиции, просвещения, Казпромбюро, Госплан. И одновременно многие его шаги были направлены на искоренение традиционных институтов казахского общества в духе советизации республики. Так, была перестроена работа судебных органов, отменен суд биев.

Во время руководства КазАССР Мендешевым произошло национально-государственное размежевание Туркестана.

– Сейчас существуют разные точки зрения о причинах создания большевиками национальных республик Центральной Азии, – рассуждает Ерлан Медеу­баев. – По мнению одних исследователей, большевики, опасаясь возможности пантюркистской консолидации в Туркестане, перешли к образованию государственно-территориальных структур по этническому признаку в рамках СССР. По мнению других, разграничение границ в 1920-х годах юридически оформило разделение, которое уже существовало как результат компромисса между Москвой и зарождающейся национальной партийно-советской бюрократией Центральной Азии.

Этот процесс еще и мотивировался тем, что территории советских республик, существовавших до размежевания в административных границах Туркестанского края, не совпадали с этническими границами расселения основных народов. При этом казахское население, разбросанное по трем республикам (Туркестанская АССР, Бухарская и Хорезмская республики), везде было в меньшинстве. Все это приводилось в качестве аргументов в пользу проведения национально-государственного размежевания.

В июле 1924 года при Среднеазиатском бюро ЦК РКП(б) была образована специальная территориальная комиссия, в состав которой включили Мендешева. Спорных вопросов в ходе определения административных границ республик возникало немало. Общая интернациональная риторика сочеталась со взаимным недоверием, каждый тянул одеяло на себя.

Выступая в августе 1924 года на пленуме территориальной комиссии, Мендешев привлек внимание к нерешенности вопроса о казахском населении в советских автономиях Центральной Азии. Он ратовал за то, чтобы в новых республиках учитывались быт, жизненный уклад каждой отдельной национальности края.

В результате преобразований определились контуры современных границ Казахстана на юге, юго-востоке и юго-западе.

Участие Мендешева в национально-государственном размежевании Центральной Азии стало плодотворным и результативным периодом в его деятельности. Укрепился общественный и политический статус, вырос его авторитет в глазах соотечественников.

Неоднозначные решения

Вместе с этим отношение со­временников к деятельности Мендешева на посту председателя КазЦИКа было неоднозначным. Он часто подвергался критике за так называемую мягкотелость, отсутствие твердой линии в проведении в жизнь решений и законов.

К примеру, Смагул Садвакасов, видный деятель из числа так называемых национал-коммунистов, критиковал Мендешева за то, что возглавляемый им орган не проявляет должной твердости: «У ЦИКа нет твердой власти, даже Оренбург не считается с ЦИКом, решает через центр все дела, не признает высшую власть в Казахстане».

Однако люди, хорошо знавшие Мендешева по работе, отмечали его умение доверительно и просто общаться с массами, ценили его за терпеливый труд.

Как считает Ерлан Медеубаев, в пассив Мендешеву следует занести политику, проводимую им в отношении многих бывших деятелей Алаш-Орды.

Так, представители национально-демократической интеллигенции, осознав бесперспективность открытого сопротивления сталинскому режиму, начали сотрудничество с советской властью. Многие из них работали в редакциях газет и журналов, в сфере просвещения и научных учреждениях, таким образом рассчитывая перенести борьбу в идейно-духовную сферу.

Мендешев, представлявший так называемых левонастроенных казахских коммунистов, к которым, помимо него, относили Джандосова, Исаева, Сейфуллина, всячески противодействовал бывшим алашордынцам, преследовал их.

С трибун пленумов партконференций, съездов Советов, сессий ЦИКа он разоблачал их «вредительскую» сущность, призывая не допускать этих людей к общественной деятельности.

С целью отсечь представителей дореволюционной интеллигенции от работы в местных советах на выборах приоритет отдавался рабочим и крестьянам. Мендешев сам разрабатывал положение о выборах в советы, лично подбирал и инструктировал уполномоченных по проведению выборов, с тем чтобы на них не победили бывшие деятели Алаш-Орды.

Оболган и расстрелян

В условиях нараставшей групповой борьбы, существование которой стало характерной чертой общественно-политической жизни республики, в 1920–1930-х годах началась кампания по дискредитации самого Сейткали Мендешева.

Основная борьба завязалась между ним и другим видным государственным деятелем Казахстана того времени – Султанбеком Ходжановым. Поводом для конфронтации послужил вопрос о переносе столицы республики.

После проведения национально-государственного размежевания часть Оренбургской губернии и город Оренбург были выделены из состава Казахской АССР, следовательно, встал воп­рос о новой столице.

По-видимому, Мендешев настаивал на том, чтобы центром стал один из городов западной или северной части республики, к примеру Актюбинск или Акмолинск. Ходжанов стоял на той точке зрения, что столицу следует перенести в один из городов только что присоединенной к КазАССР части Туркестана – в Ак-Мечеть или Чимкент.

Возобладало мнение последнего, и в феврале 1925 года центром республики стала Ак-Мечеть (Кзыл-Орда). Символическое поражение Мендешева превратилось в действительное после того, как 9 апреля 1925 года он был снят с поста председателя КазЦИКа.

– Вероятно, – полагает Ерлан Медеубаев, – истинная причина отставки Мендешева заключалась в следующем: он не устраивал Сталина в качестве руководителя Казахстана. Не случайно, что уже вскоре после отставки Мендешева руководить краем был прислан ставленник Сталина Филипп Голощекин.

До конца своей жизни Сейткали Мендешев продолжал честно трудиться на различных постах. До марта 1926 года он являлся председателем Казпотребсоюза. В 1926 году уехал в Москву, где был членом Экономического совещания РСФСР. Там он выступал в качестве эксперта по экономическим проблемам республик Центральной Азии и Казахстана.

В начале 1930-х годов Мендешев возвращается на родину. С 1930 по 1933 год он – нарком просвещения республики, а затем председатель комитета по делам науки при СНК Казах­стана. На этом месте Мендешев смог проявить свой большой практический опыт и организаторский талант. В это время по республике расширилась сеть вузов и техникумов, в 1932 году появилась казахстанская база АН СССР, позднее открылся КазГУ.

С февраля 1937 года, после упразднения комитета и вплоть до своей гибели, Мендешев работал начальником управления заповедниками и охраны памятников старины при СНК КазССР.

Жизнь Сейткали Мендешева трагически оборвалась в годы сталинских репрессий.

По утверждению Ерлана Медеу­баева, вопреки распространенному мнению, что деятели первой плеяды казахских советских и партийных работников погибли в результате противоборства друг с другом и взаимных доносов, это не так. Как показали результаты исследований, дело о «национал-уклонистах» было сфабриковано сверху.

Противоречивая деятельность и трагическая судьба Сейткали Мендешева характерна для интеллигентов и политиков, пришедших к власти благодаря Октябрьской революции. Активный сторонник твердой партийной линии, он сам стал заложником системы, которой служил.

Видимо нам, людям, обогащенным опытом современной жизни, пора отказаться от однобокой оценки деятелей прошлого: осудить или оправдать. Скорее, нужно понять время, в котором они жили, разобраться в мотивах их поступков и сквозь призму судеб конкретных людей не забывать уроков истории.