Как достичь снижения инфляции до 2-4% в Казахстане, рассказал экономист
2562
Марина Демченко, Игорь Прохоров
На расширенном заседании Правительства 8 февраля Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев подчеркнул, что перед новым кабинетом министров стоит задача по стабилизации экономики страны, снижению инфляции, повышению доходов населения. Экономический рост невозможен без обеспечения стабильности на валютном рынке, развития предпринимательства, диверсификации промышленности и прозрачного ценообразования. Пути решения поставленных Главой государства задач предлагают казахстанские эксперты.
Мурат Темирханов, FCCA, финансист⁄экономист:
– Какие меры нужны для снижения инфляции до 2–4%, как это поручил сделать Глава государства Правительству? Во всяком случае бороться с ней нужно не так, как у нас это делают сейчас: командно-административными методами, ручным регулированием цен на бензин, газ, электричество, коммунальные платежи, запретом импорта⁄экспорта отдельных товаров.
Искусственное сдерживание цен на товары уже в ближайшем будущем аукнется их серьезным ростом. В Жанаозене долго вручную ограничивали цены на сжиженный газ для автомобилей. Сначала было 50, 80 тенге, затем резко подняли до 120 тенге за литр. Когда же цены резко подскочили, люди начали возмущаться. Но никто же не вспоминал, что цены долго держали ниже рыночных.
Бюджет государства, а также небольшие прибыли госкомпаний не в состоянии постоянно поддерживать искусственно низкий уровень цен. Поэтому нужно переходить на рыночные отношения, цены должны быть такие же, как на мировых рынках и в соседних государствах. Если продолжатся перекосы в ценообразовании, то мы столкнемся с дефицитом товаров и в итоге будут резкие скачки цен.
В Казахстане сравнительно небольшая и открытая экономика. Поэтому, однозначно, любыми путями наши искусственно удешевленные товары будут перетекать за границу, что будет создавать дефицит внутри страны. Если же границу надежно перекроют и начнут искусственно снижать цены, например, в сельском хозяйстве, то мы столкнемся с тем, что фермеры перестанут, к примеру, выращивать зерно и другое продовольствие потому, что это станет невыгодно. С другой стороны, при переходе на рыночные механизмы социально уязвимым слоям населения нужно обязательно помогать, чтобы они смогли пережить трудные рыночные реформы.
Например, в Европе газ вырос в три раза, но там цены на него не регулируют. При этом европейские правительства, каждое по-своему, адресно помогают своим малообеспеченным, нуждающимся гражданам. И нам нужно идти по такому пути – другого пути к рыночной экономике нет. Да, будет болезненно и будет рост социального напряжения в промежуточный период перехода на рыночные рельсы, но если мы хотим жить как в развитых рыночных странах, то мы должны преодолеть эти трудности.
Для борьбы с инфляцией, ростом цен необходимо развитие конкуренции, малого и среднего бизнеса. Другое дело, когда рыночные отношения не срабатывают, когда в секторах экономики присутствуют монополии, есть картельный сговор или есть так называемые провалы рынка, когда рыночные отношения в определенных секторах не могут сами сформироваться. Только по таким случаям государство может вмешиваться. Такое вмешательство должно быть ограничено по времени и направлено только на ускоренное формирование конкуренции и рыночных отношений в этом секторе экономики.
Почему растет доллар?
Если бы у нас были нормально развиты финансовый и валютные рынки, было много участников, ситуация с курсом сложилась иначе. Действующий курс я считаю в принципе очень близким к рыночным реалиям. Начиная с 2016 года курс тенге стал более или менее правильно отражать рыночные условия. Раньше было нефтяное изобилие, у государства и Национального банка – все возможности искусственно фиксировать курс тенге к доллару.
С другой стороны, сейчас нефть дорожает, значит, курс тенге должен укрепляться. У нас же, когда нефть дешевеет, тенге ослабляется, когда нефть дорожает, тенге почему-то не укрепляется! Такая проблема есть. Она объясняется вмешательством Национального банка, который вынужден управлять курсом, заниматься либо валютными интервенциями, либо заставлять компании-экспортеры продавать свою выручку, либо использовать другие методы.
В развитой рыночной экономике курс национальной валюты двигается в зависимости от текущей ситуации. Там валютный рынок очень хорошо развит и сам формирует курс валют. В развитых странах на валютном рынке очень много разноплановых игроков, которые в любой момент создают баланс спроса и предложения на национальную валюту. К сожалению, в Казахстане очень плохо развиты как валютный, так и фондовый рынок, поэтому у нас остается полуручное управление курсом тенге со стороны Национального банка.
О базовой ставке
Высокие процентные ставки Национального банка негативно сказываются на развитии предпринимательства. Банки ориентируются на процентные ставки и увеличивают стоимость кредитов прежде всего для бизнеса. Чем выше базовая ставка, тем тяжелее бизнесу брать кредит. У нас, к сожалению, этот финансовый инструмент (базовая ставка) плохо работает по ряду причин.
Во-первых, очень большие деньги в экономику вливает само Правительство через всевозможные государственные программы под процент, который ниже базовой ставки. По этой причине растет инфляция, а Национальный банк не может в этом случае ее регулировать, используя базовую ставку. Какой смысл увеличивать или уменьшать базовую ставку, если Правительство вливает в экономику очень дешевые деньги?
Поэтому нужно, чтобы Правительство прекратило финансировать экономику по процентным ставкам ниже базовой. Как только оно к этому придет, Национальный банк сможет эффективно регулировать инфляцию с помощью процентной ставки. Сейчас Национальный банк процентную ставку увеличивает или уменьшает, но это чисто политическое решение, чтобы показать, как должна работать базовая ставка в нормальной рыночной экономике.
Реальной причиной роста инфляции стала непродуманная бюджетная политика прежнего Правительства. Как неоднократно отмечал Президент Касым-Жомарт Токаев, льготные кредиты доставались лишь единицам. Такие льготные кредиты вовсе не стимулировали развитие производства и конкуренции, а привели лишь к иждивенчеству некоторых приближенных к власти бизнесменов. Им, оказалось, не нужно развивать экспорт, развивать свой бренд, они сидят на ренте, которую им дало государство в виде субсидий. К примеру, финансовыми инструментами ограничили доступ иностранных автопроизводителей на казахстанский рынок, а местные сборщики иностранной техники подняли цену на свою продукцию. Но так бизнес не развивается.
О ценах
Цены на топливо, к примеру, должны быть такие же, как во всем мире и в соседних странах. Как только мы начнем искусственно занижать цены на внутреннем рынке, автоматически начнется дефицит. Нужно определиться: либо возвращаться к социализму, отгораживаясь от всего мира, как Северная Корея, либо нам жить в открытой рыночной экономике.
Сейчас любят говорить, что у нас зарплаты низкие и реальные рыночные цены нам не потянуть. Однако когда государство искусственно снижает цены, тогда оно обязательно делает это за чей-то счет: обычно за счет госбюджета (за счет налогоплательщиков) либо за счет прибыли госкомпаний. В любом случае это долго продолжаться не может.
Прежде всего нужно повышать производительность труда, чтобы люди получали хорошую зарплату, чтобы стоимость товаров была им доступна, но ручным регулированием цен этого мы не добьемся.
Производительность труда может вырасти только за счет усиления конкуренции и рыночных отношений в стране.
Без успешных рыночных реформ не будет у нашего населения достойных зарплат.
Почему, к примеру, возникает много вопросов о непрозрачности цены на бензин? Уже несколько лет Правительство говорит, что оно перешло на рыночные цены. Однако это совершенно не так. В нашей стране 4 крупнейших нефтеперерабатывающих завода, и все они под контролем государства. Если бы они были в частных руках, у разных владельцев, и антимонопольный комитет при этом внимательно следил за ситуацией с ценами, то вопроса о том, насколько у нас цены рыночные, не возникало. Сейчас же государство само производит бензин, практически 100% само регулирует на него цены и само следит за монопольными ценами на рынке.
Как могут быть цены рыночными в таких условиях?
Был бы у нас нормальный рынок ГСМ, где работают только частники, то все бы знали, что в нем нет картельного сговора, владельцы не получают суперприбыли, потому что государство за ними следит. Поэтому государству сначала нужно выйти из владения этими заводами, продать их разным владельцам, может быть, и иностранным. То есть нужно создать конкурентную среду, чтобы владельцы нефтеперерабатывающих заводов боролись за цену, за покупателей. В таком случае люди будут уверены, что цена за литр бензина сегодня 180, а завтра может быть и 220 тенге – это все равно реальные рыночные цены, поскольку государство следит, чтобы не было сговора между частными нефтеперерабатывающими заводами. Когда на рынке есть жесткая конкуренция, то ценообразование всегда будет прозрачно и понятно для населения.
Мурат Темирханов, FCCA, финансист⁄экономист:
– Какие меры нужны для снижения инфляции до 2–4%, как это поручил сделать Глава государства Правительству? Во всяком случае бороться с ней нужно не так, как у нас это делают сейчас: командно-административными методами, ручным регулированием цен на бензин, газ, электричество, коммунальные платежи, запретом импорта⁄экспорта отдельных товаров.
Искусственное сдерживание цен на товары уже в ближайшем будущем аукнется их серьезным ростом. В Жанаозене долго вручную ограничивали цены на сжиженный газ для автомобилей. Сначала было 50, 80 тенге, затем резко подняли до 120 тенге за литр. Когда же цены резко подскочили, люди начали возмущаться. Но никто же не вспоминал, что цены долго держали ниже рыночных.
Бюджет государства, а также небольшие прибыли госкомпаний не в состоянии постоянно поддерживать искусственно низкий уровень цен. Поэтому нужно переходить на рыночные отношения, цены должны быть такие же, как на мировых рынках и в соседних государствах. Если продолжатся перекосы в ценообразовании, то мы столкнемся с дефицитом товаров и в итоге будут резкие скачки цен.
В Казахстане сравнительно небольшая и открытая экономика. Поэтому, однозначно, любыми путями наши искусственно удешевленные товары будут перетекать за границу, что будет создавать дефицит внутри страны. Если же границу надежно перекроют и начнут искусственно снижать цены, например, в сельском хозяйстве, то мы столкнемся с тем, что фермеры перестанут, к примеру, выращивать зерно и другое продовольствие потому, что это станет невыгодно. С другой стороны, при переходе на рыночные механизмы социально уязвимым слоям населения нужно обязательно помогать, чтобы они смогли пережить трудные рыночные реформы.
Например, в Европе газ вырос в три раза, но там цены на него не регулируют. При этом европейские правительства, каждое по-своему, адресно помогают своим малообеспеченным, нуждающимся гражданам. И нам нужно идти по такому пути – другого пути к рыночной экономике нет. Да, будет болезненно и будет рост социального напряжения в промежуточный период перехода на рыночные рельсы, но если мы хотим жить как в развитых рыночных странах, то мы должны преодолеть эти трудности.
Для борьбы с инфляцией, ростом цен необходимо развитие конкуренции, малого и среднего бизнеса. Другое дело, когда рыночные отношения не срабатывают, когда в секторах экономики присутствуют монополии, есть картельный сговор или есть так называемые провалы рынка, когда рыночные отношения в определенных секторах не могут сами сформироваться. Только по таким случаям государство может вмешиваться. Такое вмешательство должно быть ограничено по времени и направлено только на ускоренное формирование конкуренции и рыночных отношений в этом секторе экономики.
Почему растет доллар?
Если бы у нас были нормально развиты финансовый и валютные рынки, было много участников, ситуация с курсом сложилась иначе. Действующий курс я считаю в принципе очень близким к рыночным реалиям. Начиная с 2016 года курс тенге стал более или менее правильно отражать рыночные условия. Раньше было нефтяное изобилие, у государства и Национального банка – все возможности искусственно фиксировать курс тенге к доллару.
С другой стороны, сейчас нефть дорожает, значит, курс тенге должен укрепляться. У нас же, когда нефть дешевеет, тенге ослабляется, когда нефть дорожает, тенге почему-то не укрепляется! Такая проблема есть. Она объясняется вмешательством Национального банка, который вынужден управлять курсом, заниматься либо валютными интервенциями, либо заставлять компании-экспортеры продавать свою выручку, либо использовать другие методы.
В развитой рыночной экономике курс национальной валюты двигается в зависимости от текущей ситуации. Там валютный рынок очень хорошо развит и сам формирует курс валют. В развитых странах на валютном рынке очень много разноплановых игроков, которые в любой момент создают баланс спроса и предложения на национальную валюту. К сожалению, в Казахстане очень плохо развиты как валютный, так и фондовый рынок, поэтому у нас остается полуручное управление курсом тенге со стороны Национального банка.
О базовой ставке
Высокие процентные ставки Национального банка негативно сказываются на развитии предпринимательства. Банки ориентируются на процентные ставки и увеличивают стоимость кредитов прежде всего для бизнеса. Чем выше базовая ставка, тем тяжелее бизнесу брать кредит. У нас, к сожалению, этот финансовый инструмент (базовая ставка) плохо работает по ряду причин.
Во-первых, очень большие деньги в экономику вливает само Правительство через всевозможные государственные программы под процент, который ниже базовой ставки. По этой причине растет инфляция, а Национальный банк не может в этом случае ее регулировать, используя базовую ставку. Какой смысл увеличивать или уменьшать базовую ставку, если Правительство вливает в экономику очень дешевые деньги?
Поэтому нужно, чтобы Правительство прекратило финансировать экономику по процентным ставкам ниже базовой. Как только оно к этому придет, Национальный банк сможет эффективно регулировать инфляцию с помощью процентной ставки. Сейчас Национальный банк процентную ставку увеличивает или уменьшает, но это чисто политическое решение, чтобы показать, как должна работать базовая ставка в нормальной рыночной экономике.
Реальной причиной роста инфляции стала непродуманная бюджетная политика прежнего Правительства. Как неоднократно отмечал Президент Касым-Жомарт Токаев, льготные кредиты доставались лишь единицам. Такие льготные кредиты вовсе не стимулировали развитие производства и конкуренции, а привели лишь к иждивенчеству некоторых приближенных к власти бизнесменов. Им, оказалось, не нужно развивать экспорт, развивать свой бренд, они сидят на ренте, которую им дало государство в виде субсидий. К примеру, финансовыми инструментами ограничили доступ иностранных автопроизводителей на казахстанский рынок, а местные сборщики иностранной техники подняли цену на свою продукцию. Но так бизнес не развивается.
О ценах
Цены на топливо, к примеру, должны быть такие же, как во всем мире и в соседних странах. Как только мы начнем искусственно занижать цены на внутреннем рынке, автоматически начнется дефицит. Нужно определиться: либо возвращаться к социализму, отгораживаясь от всего мира, как Северная Корея, либо нам жить в открытой рыночной экономике.
Сейчас любят говорить, что у нас зарплаты низкие и реальные рыночные цены нам не потянуть. Однако когда государство искусственно снижает цены, тогда оно обязательно делает это за чей-то счет: обычно за счет госбюджета (за счет налогоплательщиков) либо за счет прибыли госкомпаний. В любом случае это долго продолжаться не может.
Прежде всего нужно повышать производительность труда, чтобы люди получали хорошую зарплату, чтобы стоимость товаров была им доступна, но ручным регулированием цен этого мы не добьемся.
Производительность труда может вырасти только за счет усиления конкуренции и рыночных отношений в стране.
Без успешных рыночных реформ не будет у нашего населения достойных зарплат.
Почему, к примеру, возникает много вопросов о непрозрачности цены на бензин? Уже несколько лет Правительство говорит, что оно перешло на рыночные цены. Однако это совершенно не так. В нашей стране 4 крупнейших нефтеперерабатывающих завода, и все они под контролем государства. Если бы они были в частных руках, у разных владельцев, и антимонопольный комитет при этом внимательно следил за ситуацией с ценами, то вопроса о том, насколько у нас цены рыночные, не возникало. Сейчас же государство само производит бензин, практически 100% само регулирует на него цены и само следит за монопольными ценами на рынке.
Как могут быть цены рыночными в таких условиях?
Был бы у нас нормальный рынок ГСМ, где работают только частники, то все бы знали, что в нем нет картельного сговора, владельцы не получают суперприбыли, потому что государство за ними следит. Поэтому государству сначала нужно выйти из владения этими заводами, продать их разным владельцам, может быть, и иностранным. То есть нужно создать конкурентную среду, чтобы владельцы нефтеперерабатывающих заводов боролись за цену, за покупателей. В таком случае люди будут уверены, что цена за литр бензина сегодня 180, а завтра может быть и 220 тенге – это все равно реальные рыночные цены, поскольку государство следит, чтобы не было сговора между частными нефтеперерабатывающими заводами. Когда на рынке есть жесткая конкуренция, то ценообразование всегда будет прозрачно и понятно для населения.
