Показ спектакля "Баядерка" со звездами мирового балета состоялся в Алматы
4677
Елена Брусиловская
В Алматы в рамках Международного фестиваля Dance toDay, посвященного 80-летию мэтра отечественного балета Эдуарда Мальбекова, на сцене Казахского национального академического театра оперы и балета им. Абая состоялся показ спектакля «Баядерка» с участием звезд мирового балета.
Жемчужина балетного искусства
Международный фестиваль Dance toDay вот уже девятый год радует любителей балета, приглашая в Алматы лучших танцовщиков. Как отметил его организатор, в прошлом солист нашего театра Нурлан Конокбаев, фестиваль призван популяризировать отечественное балетное искусство, поэтому, несмотря сложную ситуацию, делается все, чтобы не прерывалось творческое сотрудничество с зарубежными коллегами.
На этот раз главные партии в балете Минкуса «Баядерка» исполнили заслуженная артистка России, прима-балерина Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, лауреат премии «Золотая маска» Оксана Кардаш (Никия), заслуженная артистка Татарстана, прима-балерина Татарского академического театра оперы и балета им. Джалиля Кристина Андреева (Гамзатти) и заслуженный деятель РК, премьер театра Astana Opera Бахтияр Адамжан (Солор).
Балет «Баядерка» впервые был поставлен на алматинской сцене полвека назад, в 1971 году, известным советским хореографом Маратом Газиевым и долгое время собирал аншлаги, считаясь одним из самых успешных спектаклей. Однако со временем «Баядерка» была снята с репертуара.
Вторую жизнь балету дала прославленная петербургская балерина, народная артистка СССР Габриэла Комлева, которую по праву называют легендой балетной сцены. В 2013 году она возобновила «Баядерку» на сцене алматинского театра. В творческом тандеме с ней работал народный художник России Вячеслав Окунев, который много лет сотрудничает с нашим театром: он принимал участие в постановках спектаклей «Абылай-хан», «Турандот», «Похищение из Сераля», «Щелкунчик», «Томирис» и других.
По мнению хореографов, балет «Баядерка», пожалуй, один из самых сложных в классическом репертуаре. Он считается вершиной балетного мастерства, потому что требует умения слышать «музыку тела», а также виртуозного владения актерским мастерством. Именно поэтому ведущие партии в нем являются мечтой любого профессионального артиста.
– В нем есть все необходимое для развития таланта артистов – технически сложные элементы и глубина образов, – считает мэтр отечественного хореографического искусства Эдуард Мальбеков. – И если мы говорим об академическом театре, то в нем наряду с другими классическими балетами обязательно должна быть «Баядерка» – это подчеркивает статусность театра, ведь этот балет – экзамен и для хореографов. В нашем театре было немало высокопрофессиональных мастеров, чье имя связано с постановкой «Баядерки». Сегодня их дело продолжает народная артистка Казахстана, художественный руководитель балетной труппы Гульжан Туткибаева.
О том, что «Баядерка» – балет особый, говорила и солистка Татарского театра оперы и балета Кристина Андреева:
– Партия Гамзатти достаточно сложная, насыщенная многими техническими элементами. Я ее давно не танцевала и рада, что теперь мне представилась такая возможность.
Кристина Андреева, как и прима Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Оксана Кардаш, впервые побывала в нашем городе.
– Выступление в «Баядерке» – мои первые гастроли с начала пандемии, – сказала Оксана Кардаш. – COVID-19 внес значительные перемены в нашу жизнь. В театре стало меньше спектаклей, а значит, меньше возможности работать. Из-за карантина постоянно отменяются проекты, поездки, поэтому любое выступление мы воспринимаем как огромную удачу. Мы очень соскучились по зрителям и с нетерпением ждем, когда залы театров заработают так, как это было раньше. Что же касается «Баядерки», то я очень люблю партию Никии, так как в ней есть и возможность для драматической игры. Горжусь тем, что за исполнение этой партии я была удостоена премии «Золотая маска» за лучшую женскую роль, – рассказала Оксана Кардаш.
Бахтияр Адамжан, исполнивший партию благородного воина Солора, еще не так давно работал в алматинском театре, сейчас он – премьер Astana Opera.
– Когда «Баядерка» возвращалась на сцену ГАТОБ, я был начинающим танцовщиком, хотя мне, конечно же, хотелось исполнять главные партии. Мечтал о Солоре, но не случилось – партию доверили более опытному солисту. Спустя какое-то время я ее все-таки станцевал и сейчас понимаю, что эта партия требует большой подготовки и большого опыта, – говорил он.
– Мы рады работать с такими звездами. Важно, чтобы наши молодые танцовщики знали тонкости классического балета, чтобы сохранялась преемственность поколений, – считает организатор фестиваля Нурлан Конокбаев.
А Эдуард Мальбеков подчеркивает, что культурное пространство не имеет границ – и не только географических, но и временных: классические спектакли, созданные более века назад, сегодня с успехом идут на многих сценах.
– Мы рады, что особенно сейчас, когда весь мир переживает непростые времена пандемии, группа молодых артистов смогла к нам приехать, ведь такие, пусть даже и кратковременные гастроли, позволяют не погаснуть некогда активной гастрольной жизни. «Баядерка» объединила на алматинской сцене артистов, – подчеркнул он.
Французский след
Баядерка – это индийская танцовщица, исполняющая ритуальные танцы в храмах. В Индии таких танцовщиц называли «девадаси», что в переводе с санскрита значит «божья рабыня». В Европе они получили другое название – баядерка. Премьера балета с таким названием состоялась в 1877 году в Императорском театре Петербурга. Его поставил знаменитый балетмейстер Мариус Петипа.
Но еще раньше, в первой половине XIX века, его поставил в Париже выдающийся французский танцовщик Люсьен Петипа, старший брат Мариуса. Либретто было написано классиком французской литературы Теофилем Готье по мотивам древней поэмы индийского поэта Калидасты «Шакунтала, или Узнанная по кольцу». Такое название – «Шакунтала» – получил и балет. Музыку к нему написал композитор Эрнест Рейер.
Вполне возможно, что спектакль, поставленный братом, понравился Мариусу Петипа, и он решил представить его на русской сцене. Но как человек талантливый, не стал копировать французскую постановку, а создал свою оригинальную версию.
В качестве композитора был приглашен Людвиг Минкус. Впрочем, слово «приглашен» в данном контексте не совсем точно. Австрийский композитор, скрипач и дирижер чешского происхождения Минкус, как и Петипа, долгие годы находился на службе при российском императоре и получил задание сочинить балет.
В основе сюжета – классический любовный треугольник, конфликт любви и долга, соперничество бедной баядерки и дочери раджи за любовь богатого и храброго воина Солора. Романтическая любовь баядерки Никии разбивается невестой Солора, мстительной дочерью раджи – красавицей Гамзатти.
Конечно, сейчас этот спектакль идет не в том виде, в каком он когда-то был поставлен Петипа: до нас дошли лишь фрагментарные, поверхностные записи о той постановке. За свою долгую жизнь спектакль подвергался многочисленным переделкам. Редакция, которая представлена на алматинской сцене, сделана в 1941 году хореографами Владимиром Пономаревым и Вахтангом Чабукиани.
Мастер-класс от Эдуарда Мальбекова
Как уже отмечалось, нынешний фестиваль посвящен мэтру отечественного балета, заслуженному артисту Казахской ССР Эдуарду Джабашевичу Мальбекову – прекрасному танцовщику, талантливому педагогу, блиставшему на сцене Театра оперы и балета им. Абая более 20 лет.
– Эдуард Джабашевич, а Вам довелось танцевать в «Баядерке»?
– Да, хотя ведущую партию я не исполнял, но станцевал индусский танец, который считается одним из самых ярких сценических номеров.
– Изменился ли современный балет, если сравнивать его со временем Вашей юности?
– Это земля и небо! Когда я начинал, профессионалов на нашей сцене было мало, в балет приходили из самодеятельности. Да, это талантливые ребята, но у них не было выучки, балетной школы. Единственным профессионалом был Александр Владимирович Селезнев – основатель алматинского хореографического училища.
Помню, рассказывали, что великая Галина Сергеевна Уланова, которая во время войны находилась в Алма-Ате и танцевала в нашем оперном театре, была недовольна своими партнерами. Она выбрала из самодеятельных артистов некого Боратова, красивого молодого танцора, которого она буквально натаскивала, чтобы он мог танцевать с ней в «Бахчисарайском фонтане» и «Жизели». Уланова по 40 раз отрабатывала с Боратовым поддержки, потому что выполнять их надо было легко, без видимых усилий, как будто балерина – пушинка.
Помню наш балет с раннего детства. Дело в том, что я поступил учиться в хореографическое училище сразу после войны, в 1949 году, а тогда его воспитанники обязательно участвовали в спектаклях театра. Правда, в те годы их было очень мало – «Спящая красавица», «Медный всадник», «Жизель», «Лебединое озеро» и балет «Шурале».
Шел еще детский балет «Доктор Айболит» по сказке Чуковского на музыку Игоря Морозова. Его ставил сам Игорь Моисеев, премьера была в 1947 году в Новосибирске. Потом его поставили у нас в театре. Героями балета были Танечка и Ванечка, и я танцевал Ванечку. В опере «Руслан и Людмила» мы, совсем еще мальчишки, выносили бороду Черномора. Это была грандиозная постановка. Так что я, можно сказать, вырос в театре.
К середине 50-х годов в театре появились новые имена: Абдуахим Асылмуратов – отец прославленной балерины Алтынай Асылмуратовой, Заурбек Райбаев, Сара Кушербаева. В свое время они были направлены Селезневым в Ленинградское хореографическое училище, где получили прекрасное образование.
В 1957 году и мне посчастливилось побывать в Москве, где мы, группа селезневцев, приняли участие во Всесоюзном смотре хореографических училищ и, как говорится, живьем увидели молодых Владимира Васильева, Юрия Соловьева, Рудольфа Нуриева. Это стало для нас переломным моментом, мы поняли, что наш театр, даже учитывая, что в нем были талантливые танцовщики, оставался провинциальным.
– Насколько я знаю, Вам довелось и поучиться в Москве.
– Да, через год, в 1958 году, главный балетмейстер театра Даурен Абиров порекомендовал отправить на стажировку в хореографическое училище при Большом театре СССР трех молодых артистов – Сонмаса Бурханова, Салиму Акбарову и меня. Нам очень повезло: мы учились в классах Асафа Мессерера, занимались в одном зале с его учениками, прекрасными танцовщиками Михаилом Лавровским, Николаем Тогуновым, Александром Прокофьевым.
– Большой театр до сих пор остается образцом для подражания. Как Вы думаете, почему?
– Там живы традиции, заложенные великими педагогами и танцорами. Это вековые традиции, на основе которых создана уникальная балетная школа.
– Не случайно русская балетная школа оказала мощное влияние на мировой балет.
– Безусловно. Еще во времена великого хореографа Мариуса Ивановича Петипа Россия открыла для французов искусство балета.
– После революции это продолжил Сергей Дягилев, организовав «Русские сезоны» в Париже.
– А в 60-х годах в Париж эмигрировал, вернее – попросил там политического убежища, солист Ленинградского театра оперы и балета имени Кирова Рудольф Нуриев, который, кстати сказать, в числе других классических балетов ставил там и «Баядерку», поразив французов уровнем классического танца в России. Его учеником и последователем был Михаил Барышников, тоже «невозвращенец», который пропагандировал русский балет в Америке. Тогда весь Запад понял, что русский балет – это высочайшее искусство.
– У нас таким бунтарем, стремящимся сказать новое слово в классическом балете, был Булат Аюханов – создатель знаменитого «Молодого балета Алма-Аты», с которым, кстати, Вы сотрудничали.
– Булат Газизович Аюханов – это, безусловно, эпоха в нашем отечественном балете. Он был старше меня, учился вместе с Заурбеком Райбаевым. Их и еще несколько человек дядя Саша (Селезнев. – Авт.) отправил учиться в Большой театр. Позже Аюханов поступил на филологический факультет МГУ, а потом перевелся в ГИТИС, учился у профессора Захарова, был блестящим студентом.
В 60-е годы, во времена хрущевской оттепели, когда упал «железный занавес», в Союз стали приезжать знаменитые танцоры из-за рубежа. Например, тогда американский хореограф, создатель современного неоклассического балета Жорж Баланчин привез в Москву целый ряд своих спектаклей.
Аюханов все это видел, и он понял, в каком направлении должна развиваться хореография. Под влиянием Баланчина в 1964 году он сделал свой дипломный концерт «Вечер классического балета». Это был взрыв!
– Вы тоже в нем принимали участие?
– Да, я танцевал «Рондо каприччиозо» Сен-Санса в дуэте с Сарой Кушербаевой и в трио «Орфей и Эвридика» на музыку 13-го ноктюрна Шопена. Позже балетмейстер Марат Газиев поставил с моим участием концертный номер «Тореро» на музыку Бизе – Щедрина.
– И это, можно сказать, вывело Вас в ранг ведущих солистов.
– Да, у меня было много ведущих партий: я танцевал в «Лебедином озере», «Дон Кихоте», «Жизели» и многих, многих других балетах. Некоторые из этих постановок уходили, потом возобновлялись.
– Тот же «Спартак» Арама Хачатуряна, например.
– Да, это один из моих любимых балетов. Его поставил Заурбек Райбаев в 1974 году. Но первым номером там был Рамазан Бапов в роли Спартака, я станцевал партию Красса. Это был незабываемый период – мы буквально жили этим спектаклем.
– В этом году обновленный «Спартак» закрывал 87-й сезон нашего оперного театра.
– Вторую жизнь ему дала Гульжан Туткибаева, которая смогла сохранить постановку Райбаева. Она и сама когда-то прекрасно танцевала в этом балете. Но такого танцора, каким был Рамазан Бапов, пока нет. У него был просто фантастический, гигантский, очень редкий прыжок. Казалось, он взлетал над сценой! Это было явление в нашей хореографии, не случайно балет «Спартак» с его участием был удостоен Государственной премии.
Сегодняшние ребята, выпускники нашего хореографического училища, многое у него переняли, но достичь такой высоты еще никому не удалось.
– А каким спектаклем завершилась Ваша карьера танцовщика?
– «Брат мой, Маугли» на музыку Алмаса Серкебаева. Это необычная постановка, ее жанр был обозначен как рок-опера-балет. Постановку осуществил ученик Булата Аюханова – Минтай Тлеубаев, либретто по мотивам сказки Киплинга написал Дюсенбек Накипов.
Я тогда фактически был уже на пенсии, но Минтай меня уговорил. Так родилась последняя в моей творческой биографии яркая партия Табаки, в которой я составил дуэт Бауржану Ешмухамбетову, исполнявшему партию Шерхана. Конечно, эта работа отняла у меня немало сил, но результат того стоил.
После этого я занялся педагогической работой в Алматинском хореографическом училище имени Селезнева, осуществлял свои постановки. Например, «Половецкие пляски» на музыку Бородина, «Танго» на музыку Луи Армстронга и другие.
Но самое главное, я воспитал немало замечательных танцовщиков, таких как Алексей Сафронов, Яссауи Мергалиев, Нариман Бекжанов... Меня радует, что мои ребята не снижают высокую планку балетного мастерства. К сожалению, очень рано, в 21 год, ушел из жизни мой любимый и талантливый ученик, лауреат международных конкурсов, удивительный Дастан Чиныбаев…
– Эдуард Джабашевич, как я понимаю, несмотря на возраст, балет остается для Вас главным делом жизни?
– Для меня он как воздух. Не будь балета, я бы не смог дышать, не смог жить. Признаюсь, было время, когда хотел поменять профессию, потому что нам платили буквально копейки, а надо было как-то выживать. Но потом понял, что не смогу – балет стал уже частью меня самого. Это самое дорогое, что у меня было и есть.
Жемчужина балетного искусства
Международный фестиваль Dance toDay вот уже девятый год радует любителей балета, приглашая в Алматы лучших танцовщиков. Как отметил его организатор, в прошлом солист нашего театра Нурлан Конокбаев, фестиваль призван популяризировать отечественное балетное искусство, поэтому, несмотря сложную ситуацию, делается все, чтобы не прерывалось творческое сотрудничество с зарубежными коллегами.
На этот раз главные партии в балете Минкуса «Баядерка» исполнили заслуженная артистка России, прима-балерина Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, лауреат премии «Золотая маска» Оксана Кардаш (Никия), заслуженная артистка Татарстана, прима-балерина Татарского академического театра оперы и балета им. Джалиля Кристина Андреева (Гамзатти) и заслуженный деятель РК, премьер театра Astana Opera Бахтияр Адамжан (Солор).
Балет «Баядерка» впервые был поставлен на алматинской сцене полвека назад, в 1971 году, известным советским хореографом Маратом Газиевым и долгое время собирал аншлаги, считаясь одним из самых успешных спектаклей. Однако со временем «Баядерка» была снята с репертуара.
Вторую жизнь балету дала прославленная петербургская балерина, народная артистка СССР Габриэла Комлева, которую по праву называют легендой балетной сцены. В 2013 году она возобновила «Баядерку» на сцене алматинского театра. В творческом тандеме с ней работал народный художник России Вячеслав Окунев, который много лет сотрудничает с нашим театром: он принимал участие в постановках спектаклей «Абылай-хан», «Турандот», «Похищение из Сераля», «Щелкунчик», «Томирис» и других.
По мнению хореографов, балет «Баядерка», пожалуй, один из самых сложных в классическом репертуаре. Он считается вершиной балетного мастерства, потому что требует умения слышать «музыку тела», а также виртуозного владения актерским мастерством. Именно поэтому ведущие партии в нем являются мечтой любого профессионального артиста.
– В нем есть все необходимое для развития таланта артистов – технически сложные элементы и глубина образов, – считает мэтр отечественного хореографического искусства Эдуард Мальбеков. – И если мы говорим об академическом театре, то в нем наряду с другими классическими балетами обязательно должна быть «Баядерка» – это подчеркивает статусность театра, ведь этот балет – экзамен и для хореографов. В нашем театре было немало высокопрофессиональных мастеров, чье имя связано с постановкой «Баядерки». Сегодня их дело продолжает народная артистка Казахстана, художественный руководитель балетной труппы Гульжан Туткибаева.
О том, что «Баядерка» – балет особый, говорила и солистка Татарского театра оперы и балета Кристина Андреева:
– Партия Гамзатти достаточно сложная, насыщенная многими техническими элементами. Я ее давно не танцевала и рада, что теперь мне представилась такая возможность.
Кристина Андреева, как и прима Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Оксана Кардаш, впервые побывала в нашем городе.
– Выступление в «Баядерке» – мои первые гастроли с начала пандемии, – сказала Оксана Кардаш. – COVID-19 внес значительные перемены в нашу жизнь. В театре стало меньше спектаклей, а значит, меньше возможности работать. Из-за карантина постоянно отменяются проекты, поездки, поэтому любое выступление мы воспринимаем как огромную удачу. Мы очень соскучились по зрителям и с нетерпением ждем, когда залы театров заработают так, как это было раньше. Что же касается «Баядерки», то я очень люблю партию Никии, так как в ней есть и возможность для драматической игры. Горжусь тем, что за исполнение этой партии я была удостоена премии «Золотая маска» за лучшую женскую роль, – рассказала Оксана Кардаш.
Бахтияр Адамжан, исполнивший партию благородного воина Солора, еще не так давно работал в алматинском театре, сейчас он – премьер Astana Opera.
– Когда «Баядерка» возвращалась на сцену ГАТОБ, я был начинающим танцовщиком, хотя мне, конечно же, хотелось исполнять главные партии. Мечтал о Солоре, но не случилось – партию доверили более опытному солисту. Спустя какое-то время я ее все-таки станцевал и сейчас понимаю, что эта партия требует большой подготовки и большого опыта, – говорил он.
– Мы рады работать с такими звездами. Важно, чтобы наши молодые танцовщики знали тонкости классического балета, чтобы сохранялась преемственность поколений, – считает организатор фестиваля Нурлан Конокбаев.
А Эдуард Мальбеков подчеркивает, что культурное пространство не имеет границ – и не только географических, но и временных: классические спектакли, созданные более века назад, сегодня с успехом идут на многих сценах.
– Мы рады, что особенно сейчас, когда весь мир переживает непростые времена пандемии, группа молодых артистов смогла к нам приехать, ведь такие, пусть даже и кратковременные гастроли, позволяют не погаснуть некогда активной гастрольной жизни. «Баядерка» объединила на алматинской сцене артистов, – подчеркнул он.
Французский след
Баядерка – это индийская танцовщица, исполняющая ритуальные танцы в храмах. В Индии таких танцовщиц называли «девадаси», что в переводе с санскрита значит «божья рабыня». В Европе они получили другое название – баядерка. Премьера балета с таким названием состоялась в 1877 году в Императорском театре Петербурга. Его поставил знаменитый балетмейстер Мариус Петипа.
Но еще раньше, в первой половине XIX века, его поставил в Париже выдающийся французский танцовщик Люсьен Петипа, старший брат Мариуса. Либретто было написано классиком французской литературы Теофилем Готье по мотивам древней поэмы индийского поэта Калидасты «Шакунтала, или Узнанная по кольцу». Такое название – «Шакунтала» – получил и балет. Музыку к нему написал композитор Эрнест Рейер.
Вполне возможно, что спектакль, поставленный братом, понравился Мариусу Петипа, и он решил представить его на русской сцене. Но как человек талантливый, не стал копировать французскую постановку, а создал свою оригинальную версию.
В качестве композитора был приглашен Людвиг Минкус. Впрочем, слово «приглашен» в данном контексте не совсем точно. Австрийский композитор, скрипач и дирижер чешского происхождения Минкус, как и Петипа, долгие годы находился на службе при российском императоре и получил задание сочинить балет.
В основе сюжета – классический любовный треугольник, конфликт любви и долга, соперничество бедной баядерки и дочери раджи за любовь богатого и храброго воина Солора. Романтическая любовь баядерки Никии разбивается невестой Солора, мстительной дочерью раджи – красавицей Гамзатти.
Конечно, сейчас этот спектакль идет не в том виде, в каком он когда-то был поставлен Петипа: до нас дошли лишь фрагментарные, поверхностные записи о той постановке. За свою долгую жизнь спектакль подвергался многочисленным переделкам. Редакция, которая представлена на алматинской сцене, сделана в 1941 году хореографами Владимиром Пономаревым и Вахтангом Чабукиани.
Мастер-класс от Эдуарда Мальбекова
Как уже отмечалось, нынешний фестиваль посвящен мэтру отечественного балета, заслуженному артисту Казахской ССР Эдуарду Джабашевичу Мальбекову – прекрасному танцовщику, талантливому педагогу, блиставшему на сцене Театра оперы и балета им. Абая более 20 лет.
– Эдуард Джабашевич, а Вам довелось танцевать в «Баядерке»?
– Да, хотя ведущую партию я не исполнял, но станцевал индусский танец, который считается одним из самых ярких сценических номеров.
– Изменился ли современный балет, если сравнивать его со временем Вашей юности?
– Это земля и небо! Когда я начинал, профессионалов на нашей сцене было мало, в балет приходили из самодеятельности. Да, это талантливые ребята, но у них не было выучки, балетной школы. Единственным профессионалом был Александр Владимирович Селезнев – основатель алматинского хореографического училища.
Помню, рассказывали, что великая Галина Сергеевна Уланова, которая во время войны находилась в Алма-Ате и танцевала в нашем оперном театре, была недовольна своими партнерами. Она выбрала из самодеятельных артистов некого Боратова, красивого молодого танцора, которого она буквально натаскивала, чтобы он мог танцевать с ней в «Бахчисарайском фонтане» и «Жизели». Уланова по 40 раз отрабатывала с Боратовым поддержки, потому что выполнять их надо было легко, без видимых усилий, как будто балерина – пушинка.
Помню наш балет с раннего детства. Дело в том, что я поступил учиться в хореографическое училище сразу после войны, в 1949 году, а тогда его воспитанники обязательно участвовали в спектаклях театра. Правда, в те годы их было очень мало – «Спящая красавица», «Медный всадник», «Жизель», «Лебединое озеро» и балет «Шурале».
Шел еще детский балет «Доктор Айболит» по сказке Чуковского на музыку Игоря Морозова. Его ставил сам Игорь Моисеев, премьера была в 1947 году в Новосибирске. Потом его поставили у нас в театре. Героями балета были Танечка и Ванечка, и я танцевал Ванечку. В опере «Руслан и Людмила» мы, совсем еще мальчишки, выносили бороду Черномора. Это была грандиозная постановка. Так что я, можно сказать, вырос в театре.
К середине 50-х годов в театре появились новые имена: Абдуахим Асылмуратов – отец прославленной балерины Алтынай Асылмуратовой, Заурбек Райбаев, Сара Кушербаева. В свое время они были направлены Селезневым в Ленинградское хореографическое училище, где получили прекрасное образование.
В 1957 году и мне посчастливилось побывать в Москве, где мы, группа селезневцев, приняли участие во Всесоюзном смотре хореографических училищ и, как говорится, живьем увидели молодых Владимира Васильева, Юрия Соловьева, Рудольфа Нуриева. Это стало для нас переломным моментом, мы поняли, что наш театр, даже учитывая, что в нем были талантливые танцовщики, оставался провинциальным.
– Насколько я знаю, Вам довелось и поучиться в Москве.
– Да, через год, в 1958 году, главный балетмейстер театра Даурен Абиров порекомендовал отправить на стажировку в хореографическое училище при Большом театре СССР трех молодых артистов – Сонмаса Бурханова, Салиму Акбарову и меня. Нам очень повезло: мы учились в классах Асафа Мессерера, занимались в одном зале с его учениками, прекрасными танцовщиками Михаилом Лавровским, Николаем Тогуновым, Александром Прокофьевым.
– Большой театр до сих пор остается образцом для подражания. Как Вы думаете, почему?
– Там живы традиции, заложенные великими педагогами и танцорами. Это вековые традиции, на основе которых создана уникальная балетная школа.
– Не случайно русская балетная школа оказала мощное влияние на мировой балет.
– Безусловно. Еще во времена великого хореографа Мариуса Ивановича Петипа Россия открыла для французов искусство балета.
– После революции это продолжил Сергей Дягилев, организовав «Русские сезоны» в Париже.
– А в 60-х годах в Париж эмигрировал, вернее – попросил там политического убежища, солист Ленинградского театра оперы и балета имени Кирова Рудольф Нуриев, который, кстати сказать, в числе других классических балетов ставил там и «Баядерку», поразив французов уровнем классического танца в России. Его учеником и последователем был Михаил Барышников, тоже «невозвращенец», который пропагандировал русский балет в Америке. Тогда весь Запад понял, что русский балет – это высочайшее искусство.
– У нас таким бунтарем, стремящимся сказать новое слово в классическом балете, был Булат Аюханов – создатель знаменитого «Молодого балета Алма-Аты», с которым, кстати, Вы сотрудничали.
– Булат Газизович Аюханов – это, безусловно, эпоха в нашем отечественном балете. Он был старше меня, учился вместе с Заурбеком Райбаевым. Их и еще несколько человек дядя Саша (Селезнев. – Авт.) отправил учиться в Большой театр. Позже Аюханов поступил на филологический факультет МГУ, а потом перевелся в ГИТИС, учился у профессора Захарова, был блестящим студентом.
В 60-е годы, во времена хрущевской оттепели, когда упал «железный занавес», в Союз стали приезжать знаменитые танцоры из-за рубежа. Например, тогда американский хореограф, создатель современного неоклассического балета Жорж Баланчин привез в Москву целый ряд своих спектаклей.
Аюханов все это видел, и он понял, в каком направлении должна развиваться хореография. Под влиянием Баланчина в 1964 году он сделал свой дипломный концерт «Вечер классического балета». Это был взрыв!
– Вы тоже в нем принимали участие?
– Да, я танцевал «Рондо каприччиозо» Сен-Санса в дуэте с Сарой Кушербаевой и в трио «Орфей и Эвридика» на музыку 13-го ноктюрна Шопена. Позже балетмейстер Марат Газиев поставил с моим участием концертный номер «Тореро» на музыку Бизе – Щедрина.
– И это, можно сказать, вывело Вас в ранг ведущих солистов.
– Да, у меня было много ведущих партий: я танцевал в «Лебедином озере», «Дон Кихоте», «Жизели» и многих, многих других балетах. Некоторые из этих постановок уходили, потом возобновлялись.
– Тот же «Спартак» Арама Хачатуряна, например.
– Да, это один из моих любимых балетов. Его поставил Заурбек Райбаев в 1974 году. Но первым номером там был Рамазан Бапов в роли Спартака, я станцевал партию Красса. Это был незабываемый период – мы буквально жили этим спектаклем.
– В этом году обновленный «Спартак» закрывал 87-й сезон нашего оперного театра.
– Вторую жизнь ему дала Гульжан Туткибаева, которая смогла сохранить постановку Райбаева. Она и сама когда-то прекрасно танцевала в этом балете. Но такого танцора, каким был Рамазан Бапов, пока нет. У него был просто фантастический, гигантский, очень редкий прыжок. Казалось, он взлетал над сценой! Это было явление в нашей хореографии, не случайно балет «Спартак» с его участием был удостоен Государственной премии.
Сегодняшние ребята, выпускники нашего хореографического училища, многое у него переняли, но достичь такой высоты еще никому не удалось.
– А каким спектаклем завершилась Ваша карьера танцовщика?
– «Брат мой, Маугли» на музыку Алмаса Серкебаева. Это необычная постановка, ее жанр был обозначен как рок-опера-балет. Постановку осуществил ученик Булата Аюханова – Минтай Тлеубаев, либретто по мотивам сказки Киплинга написал Дюсенбек Накипов.
Я тогда фактически был уже на пенсии, но Минтай меня уговорил. Так родилась последняя в моей творческой биографии яркая партия Табаки, в которой я составил дуэт Бауржану Ешмухамбетову, исполнявшему партию Шерхана. Конечно, эта работа отняла у меня немало сил, но результат того стоил.
После этого я занялся педагогической работой в Алматинском хореографическом училище имени Селезнева, осуществлял свои постановки. Например, «Половецкие пляски» на музыку Бородина, «Танго» на музыку Луи Армстронга и другие.
Но самое главное, я воспитал немало замечательных танцовщиков, таких как Алексей Сафронов, Яссауи Мергалиев, Нариман Бекжанов... Меня радует, что мои ребята не снижают высокую планку балетного мастерства. К сожалению, очень рано, в 21 год, ушел из жизни мой любимый и талантливый ученик, лауреат международных конкурсов, удивительный Дастан Чиныбаев…
– Эдуард Джабашевич, как я понимаю, несмотря на возраст, балет остается для Вас главным делом жизни?
– Для меня он как воздух. Не будь балета, я бы не смог дышать, не смог жить. Признаюсь, было время, когда хотел поменять профессию, потому что нам платили буквально копейки, а надо было как-то выживать. Но потом понял, что не смогу – балет стал уже частью меня самого. Это самое дорогое, что у меня было и есть.
