Символы власти
1233
Записала Раушан Шулембаева
Изучение этих документов показывает, что правители соседних стран воспринимали казахских ханов как суверенных, равных им по рангу государей и применяли в отношении них терминологию, принятую в их собственной среде, утверждает заместитель директора Института истории и этнологии им. Ч. Валиханова к. и. н. Нурлан АТЫГАЕВ.
«Казатцкий Касым царь»
Так, в русских архивных документах в отношении казахских ханов Касыма, Хакк-Назара, Тауекеля, Есима и других используется термин «царь». Например, в описи Царского архива XVI века имеется запись: «Ящик 38-й. А в нем книги и списки казатцкие при Касым царе…». В письме правителя Ногайской Орды Сеид Ахмад-мирзы к Ивану Васильевичу (май 1535 г.) имеется следующее сообщение: «Казатцкой царь Хозя Махмет царь с пятьюнатцатью сыньми у нас живет…». Казахский хан второй половины XVI века Хакк-Назар в архивных документах дипломатических отношений Московского государства фигурирует как «Казатцкие Орды Акназар (Окназар) царь». Русский царь Федор Иванович в своей грамоте в 1595 году обращался к правителю Казахского ханства Тауекелю: «Казатцкие Орды Тевкель царь». В отписке уфимского воеводы О. Прончищева (1620 год) вновь произносится «царь»: «...колматцим тайчам учинилась теснота великая от Казачьи Орды от Ишимя царя...».
Подчеркну, что титул «царь», как отмечают многие исследователи, в европейской иерархии стоял наравне с титулом «император». Напомню, толковые словари русского языка В. Даля (1863–1866 гг.) и С. Ожегова дают такое же определение данного термина: «государь, монарх, верховный правитель земли, народа или государства», «Единовластный государь, монарх, а также официальный титул монарха; лицо, носящее этот титул…». О том, что тюрко-монгольский титул «хан» в русских документах «почтительно переводили … словом Царь, приравнивая его к римским и византийским цезарям – императорам», писал известный историк начала ХХ века, исследователь истории Казанского ханства М. Худяков еще в 1923 году. Следует отметить, что сами русские правители стали систематически именовать себя царями только с 1547 года, когда Иван IV Грозный первым принял этот титул, «утвердив таким образом в глазах подданных свой престиж как суверенного правителя…».
«Кто ныне в казакех государь»
Кроме титула «царь» в русских документах встречается употребление в отношении казахских правителей слова-термина «государь». Так, например, летом 1521 года великий князь московский Василий Иванович, по-видимому, получивший сведения о смерти хана Касыма, наказывал своему послу В. Третьяку-Губину: «Да Казатцкую Орду ему пытати, кто ныне в казакех государь…» В 1581 году в Москве, описывая сложившуюся в Казахском ханстве после смерти Хакк-Назара ситуацию, ногайский посол Байкеш Темиров говорил: «А государя на Казатцкой нет, а есть дей у них царевичь, да еще не посажен».
Таким образом, русские источники отчетливо показывают, что в Московском государстве казахских ханов воспринимали как правителей самостоятельного соседнего государства. Поэтому неудивительно, что в некоторых архивных документах Посольского приказа Московского государства Казахское ханство фигурирует в качестве государства. Так, например, в 1595 году дьяк Василий Щелкалов, принимая послов Сефевидского шаха Аббаса I в посольской палате, говорил следующее: «…А государь наш, великий сильный государь, многие государства приклонились к государю нашему и учинились под его царьскою рукою: Казацкая и Колмацкая Орда, иные многие государства».
Здесь следует уточнить, что русские послы всячески стремились продемонстрировать могущество своего царя европейским государствам, в том числе за счет подчиненности ему других государств и Казахского ханства. В 1585 году русские послы говорили шведскому послу Клаусу Оксу: «…и Казацкие Орды царевы Акназаровы дети и с Казацкою Ордою приехали служити ко государю же нашему», «…Казацкая Болшая Орда, и та ныне в государя ж нашего воле учинилась». А в 1600 году при английском дворе русские послы также беспочвенно утверждали: «…внове прибыле государства учинились под в[еликого] государя нашего царскою рукой: иверской Александр царь з братьею з грузинские цари, Казацкие и Колматцкие Орды Тевкель царь з братею и со всею Казацкою Ордою и Калматцкою». Конечно, такие утверждения нельзя понимать в буквальном смысле, так как известно, что в то время никакого реального подчинения Казахского ханства Московскому государству не было. Скорее всего, русский двор, стремясь показать могущество своего царя, выдавал желаемое за действительное.
С другой стороны, и в русской, и китайской дипломатической практике стремление правителей других государств установить с ними дипломатические контакты воспринималось как желание подчиниться им. К примеру, в одной грамоте конца XVI века говорится: «Преж сего бухарский Абдула царь присылал к великому государю нашему послов своих, чтоб великий государь наш принел под свою царьскую руку». Следует также учитывать, что в русских документах нередко встречаются и вовсе беспочвенные заявления. В одной грамоте, например, утверждается, что московский царь отдавал приказы правителям Сефевидского (Кызылбашского) государства в Иране и Южном Кавказе: «А кизилбашскому шаху государь наш приказал, а велел на бухарского послат[ь] рат[ь]… А кизилбашской посылал на бухарсково с юргеньчским Азымом царем рат[ь] свою…». Есть и такая запись, когда в 1585 году русские послы говорили шведам: «…а последний сибирской Кучюм царь посаженик был на Сибири из рук государя нашего… Ивана Васильевича…». Хотя сегодня доподлинно известно, что к воцарению Кучума в Сибири московский двор не имел никакого отношения. О Казахском ханстве как о государстве говорится и в отчете русского атамана В. Тюменца, и десятника И. Петрова об их поездке в государство Алтын-ханов (1617 г.): «...А говорят-де про те государства, что то прямая Казачья Орда...»
Преславный хакан – «вали казахского улуса»
В персоязычных источниках в отношении казахских правителей употребляется другой термин – «падишах» (по-казахски «падша(х)», پادشاه). На русский язык он переводится как «монарх, король, царь, государь». Так, например, хан Касым назван падишахом Дашт-и Кипчака (Кипчакской степи) в труде Кази Ахмада ал-Гаффари, в анонимном персоязычном сочинении Сефевидской историографии «Алам-ара-йи Шах Исмаил» и других исторических сочинениях.
В письме Сефевидского шаха Аббаса I, адресованном непосредственно казахскому хану Тауекелю, сыну хана Джангира, в отношении казахского хана и самого Сефевидского правителя применяется одно и то же выражение: «Обладатель султанской власти, величия, могущества…» (в отношении Тауекеля к этим словам добавлено «славы и милости», в отношении шаха Аббаса «и счастья». В связи с выражением «обладатель султанской власти» можно предположить, что оно является влиянием традиции соседей – турецких султанов Османской империи.
А для обозначения Казахского ханства как государства в персоязычных источниках применяется термин «доулат». Как, например, в «Тарих-и Рашиди» Мирзы Мухаммада Хайдара Дуглата. Правомерность перевода слова «доулат» на русский язык как «государства» или «державы» подтверждается тем, что другой отрывок со словом «доулат» из этого же сочинения Хайдара Дуглата узбекскими востоковедами переводится следующим образом: «Во время бури завоевания Шахибек хана (Мухаммада Шейбани. – Н. А.) волны смут разбили судно государства и жизни могольских ханов». Также в труде сефевидского историка Кази Ахмад ал-Гаффари «Нусах-и джаханара» говорится о ханах Касыме и Хакк-Назаре как о правителях государства (или в переводе В. Тизенгаузена – «державы дома Орды»).
Кроме того, в древних рукописях часто встречается выражение «мамлакат», от которого происходит современное казахское слово «мемлекет» («государство»). В начале XVI века этим словом обозначалось какое-либо владение. Это достаточно отчетливо видно из труда Фазлаллаха ибн Рузбихана Исфахани, где говорится о мамлакат-е Сыганак и где автор применял слово «мамлакат» в отношении Сабрама, Карши и других владений.
В восточных источниках в отношении правителей Казахского ханства применяются термины «хан» и «хакан». Как отмечал академик В. Бартольд, «в Средней Азии в отдельных государствах, возникших после распада монгольской мировой империи, слово «хан» было собственно титулом государя». Относительно второго термина он писал: «Хакан – арабское написание тюркского царского титула каган...
Этот титул носили уже государи древнейшего из народов, называвших себя «тюрк»... позднее делалось различие кан (или хан) и каган (или хакан), и хакан стали понимать в значении «хан ханов». Однако в исторических сочинениях XV–XVI веков между ними не проводится никаких различий. Так, например, если в «Тарих-и Рашиди» и в Шибанидских сочинениях казахский верховный правитель конца XV – начала XVI века Бурундук назван ханом, то в тексте вакфной грамоты Михр Султан-ханым, дочери Бурундука, он – «почитаемый хан и преславный хакан». Также автор «Шараф-наме-йи шахи» Хафиз Таныш в отношении казахских правителей применяет оба термина – «хан» и «хакан».
Таким образом, изучение употребляемой в древних источниках терминологии показывает, что Казахское ханство воспринималось летописцами минувших эпох как суверенное государство, а его правители – равные другим правителям по рангу государи.
«Казатцкий Касым царь»
Так, в русских архивных документах в отношении казахских ханов Касыма, Хакк-Назара, Тауекеля, Есима и других используется термин «царь». Например, в описи Царского архива XVI века имеется запись: «Ящик 38-й. А в нем книги и списки казатцкие при Касым царе…». В письме правителя Ногайской Орды Сеид Ахмад-мирзы к Ивану Васильевичу (май 1535 г.) имеется следующее сообщение: «Казатцкой царь Хозя Махмет царь с пятьюнатцатью сыньми у нас живет…». Казахский хан второй половины XVI века Хакк-Назар в архивных документах дипломатических отношений Московского государства фигурирует как «Казатцкие Орды Акназар (Окназар) царь». Русский царь Федор Иванович в своей грамоте в 1595 году обращался к правителю Казахского ханства Тауекелю: «Казатцкие Орды Тевкель царь». В отписке уфимского воеводы О. Прончищева (1620 год) вновь произносится «царь»: «...колматцим тайчам учинилась теснота великая от Казачьи Орды от Ишимя царя...».
Подчеркну, что титул «царь», как отмечают многие исследователи, в европейской иерархии стоял наравне с титулом «император». Напомню, толковые словари русского языка В. Даля (1863–1866 гг.) и С. Ожегова дают такое же определение данного термина: «государь, монарх, верховный правитель земли, народа или государства», «Единовластный государь, монарх, а также официальный титул монарха; лицо, носящее этот титул…». О том, что тюрко-монгольский титул «хан» в русских документах «почтительно переводили … словом Царь, приравнивая его к римским и византийским цезарям – императорам», писал известный историк начала ХХ века, исследователь истории Казанского ханства М. Худяков еще в 1923 году. Следует отметить, что сами русские правители стали систематически именовать себя царями только с 1547 года, когда Иван IV Грозный первым принял этот титул, «утвердив таким образом в глазах подданных свой престиж как суверенного правителя…».
«Кто ныне в казакех государь»
Кроме титула «царь» в русских документах встречается употребление в отношении казахских правителей слова-термина «государь». Так, например, летом 1521 года великий князь московский Василий Иванович, по-видимому, получивший сведения о смерти хана Касыма, наказывал своему послу В. Третьяку-Губину: «Да Казатцкую Орду ему пытати, кто ныне в казакех государь…» В 1581 году в Москве, описывая сложившуюся в Казахском ханстве после смерти Хакк-Назара ситуацию, ногайский посол Байкеш Темиров говорил: «А государя на Казатцкой нет, а есть дей у них царевичь, да еще не посажен».
Таким образом, русские источники отчетливо показывают, что в Московском государстве казахских ханов воспринимали как правителей самостоятельного соседнего государства. Поэтому неудивительно, что в некоторых архивных документах Посольского приказа Московского государства Казахское ханство фигурирует в качестве государства. Так, например, в 1595 году дьяк Василий Щелкалов, принимая послов Сефевидского шаха Аббаса I в посольской палате, говорил следующее: «…А государь наш, великий сильный государь, многие государства приклонились к государю нашему и учинились под его царьскою рукою: Казацкая и Колмацкая Орда, иные многие государства».
Здесь следует уточнить, что русские послы всячески стремились продемонстрировать могущество своего царя европейским государствам, в том числе за счет подчиненности ему других государств и Казахского ханства. В 1585 году русские послы говорили шведскому послу Клаусу Оксу: «…и Казацкие Орды царевы Акназаровы дети и с Казацкою Ордою приехали служити ко государю же нашему», «…Казацкая Болшая Орда, и та ныне в государя ж нашего воле учинилась». А в 1600 году при английском дворе русские послы также беспочвенно утверждали: «…внове прибыле государства учинились под в[еликого] государя нашего царскою рукой: иверской Александр царь з братьею з грузинские цари, Казацкие и Колматцкие Орды Тевкель царь з братею и со всею Казацкою Ордою и Калматцкою». Конечно, такие утверждения нельзя понимать в буквальном смысле, так как известно, что в то время никакого реального подчинения Казахского ханства Московскому государству не было. Скорее всего, русский двор, стремясь показать могущество своего царя, выдавал желаемое за действительное.
С другой стороны, и в русской, и китайской дипломатической практике стремление правителей других государств установить с ними дипломатические контакты воспринималось как желание подчиниться им. К примеру, в одной грамоте конца XVI века говорится: «Преж сего бухарский Абдула царь присылал к великому государю нашему послов своих, чтоб великий государь наш принел под свою царьскую руку». Следует также учитывать, что в русских документах нередко встречаются и вовсе беспочвенные заявления. В одной грамоте, например, утверждается, что московский царь отдавал приказы правителям Сефевидского (Кызылбашского) государства в Иране и Южном Кавказе: «А кизилбашскому шаху государь наш приказал, а велел на бухарского послат[ь] рат[ь]… А кизилбашской посылал на бухарсково с юргеньчским Азымом царем рат[ь] свою…». Есть и такая запись, когда в 1585 году русские послы говорили шведам: «…а последний сибирской Кучюм царь посаженик был на Сибири из рук государя нашего… Ивана Васильевича…». Хотя сегодня доподлинно известно, что к воцарению Кучума в Сибири московский двор не имел никакого отношения. О Казахском ханстве как о государстве говорится и в отчете русского атамана В. Тюменца, и десятника И. Петрова об их поездке в государство Алтын-ханов (1617 г.): «...А говорят-де про те государства, что то прямая Казачья Орда...»
Преславный хакан – «вали казахского улуса»
В персоязычных источниках в отношении казахских правителей употребляется другой термин – «падишах» (по-казахски «падша(х)», پادشاه). На русский язык он переводится как «монарх, король, царь, государь». Так, например, хан Касым назван падишахом Дашт-и Кипчака (Кипчакской степи) в труде Кази Ахмада ал-Гаффари, в анонимном персоязычном сочинении Сефевидской историографии «Алам-ара-йи Шах Исмаил» и других исторических сочинениях.
В письме Сефевидского шаха Аббаса I, адресованном непосредственно казахскому хану Тауекелю, сыну хана Джангира, в отношении казахского хана и самого Сефевидского правителя применяется одно и то же выражение: «Обладатель султанской власти, величия, могущества…» (в отношении Тауекеля к этим словам добавлено «славы и милости», в отношении шаха Аббаса «и счастья». В связи с выражением «обладатель султанской власти» можно предположить, что оно является влиянием традиции соседей – турецких султанов Османской империи.
А для обозначения Казахского ханства как государства в персоязычных источниках применяется термин «доулат». Как, например, в «Тарих-и Рашиди» Мирзы Мухаммада Хайдара Дуглата. Правомерность перевода слова «доулат» на русский язык как «государства» или «державы» подтверждается тем, что другой отрывок со словом «доулат» из этого же сочинения Хайдара Дуглата узбекскими востоковедами переводится следующим образом: «Во время бури завоевания Шахибек хана (Мухаммада Шейбани. – Н. А.) волны смут разбили судно государства и жизни могольских ханов». Также в труде сефевидского историка Кази Ахмад ал-Гаффари «Нусах-и джаханара» говорится о ханах Касыме и Хакк-Назаре как о правителях государства (или в переводе В. Тизенгаузена – «державы дома Орды»).
Кроме того, в древних рукописях часто встречается выражение «мамлакат», от которого происходит современное казахское слово «мемлекет» («государство»). В начале XVI века этим словом обозначалось какое-либо владение. Это достаточно отчетливо видно из труда Фазлаллаха ибн Рузбихана Исфахани, где говорится о мамлакат-е Сыганак и где автор применял слово «мамлакат» в отношении Сабрама, Карши и других владений.
В восточных источниках в отношении правителей Казахского ханства применяются термины «хан» и «хакан». Как отмечал академик В. Бартольд, «в Средней Азии в отдельных государствах, возникших после распада монгольской мировой империи, слово «хан» было собственно титулом государя». Относительно второго термина он писал: «Хакан – арабское написание тюркского царского титула каган...
Этот титул носили уже государи древнейшего из народов, называвших себя «тюрк»... позднее делалось различие кан (или хан) и каган (или хакан), и хакан стали понимать в значении «хан ханов». Однако в исторических сочинениях XV–XVI веков между ними не проводится никаких различий. Так, например, если в «Тарих-и Рашиди» и в Шибанидских сочинениях казахский верховный правитель конца XV – начала XVI века Бурундук назван ханом, то в тексте вакфной грамоты Михр Султан-ханым, дочери Бурундука, он – «почитаемый хан и преславный хакан». Также автор «Шараф-наме-йи шахи» Хафиз Таныш в отношении казахских правителей применяет оба термина – «хан» и «хакан».
Таким образом, изучение употребляемой в древних источниках терминологии показывает, что Казахское ханство воспринималось летописцами минувших эпох как суверенное государство, а его правители – равные другим правителям по рангу государи.
