Три балбеса за 200 тенге

Решили как-то городские власти порадовать нас, южных жителей, чем-то культурно-массовым. А так как понимание культуры все-таки у каждого свое, выбор руководителей внезапно пал на достаточно популярную, но весьма сомнительного таланта группу, исполнявшую свои незамысловатые композиции по городам и весям всего постсоветского пространства.

Не то чтобы ребята совсем в ноты не попадали (хотя не без того, чего уж греха таить), но были они со своим репертуаром «два притопа – три прихлопа», скажем так, на любителя: из моего ближайшего окружения, а на тот момент это одноклассники, поклонников оказалось раз-два, и обчелся.

Возможно, задумка местных культмассовиков-затейников так и осталась бы без спроса, но на то они и затейники. В городе прошел слух: попасть на концерт можно, предоставив в качестве билета… 100 пивных крышечек.

Тут бы, наверное, уже и написать слово «занавес», ибо ситуация и так полна абсурда. Ну, представьте: культуру (уж какую есть) продают за количество выпитого алкоголя.

Кто-то скажет: какая группа, такая и цена сомнительного удовольствия. Но мы же, простите, не на затерянном острове, не дикари какие, чтобы бусиками-бананами обмениваться.

Как бы то ни было, маркетинговый (тогда и слова-то никто такого не знал) ход сработал. Наш городок, и так славящийся крайне предприимчивыми людьми, зажужжал: прямо на улицах раскинулись раскладные столики, за которыми дельцы выдавали билеты взамен «монет» с волнистым ободком.

Мне пойти на концерт очень хотелось. Во-первых, я весьма благосклонно относилась к творчеству трио (много ли надо девчонкам в 15 лет?), во-вторых, цена казалась совсем не высокой, а в-третьих, мероприятие виделось своеобразным приключением.
Загвоздка была в «валюте». Дома у меня любителей алкоголя не было, а давать мне денег на 100 бутылок ради сотни крышек мама наотрез отказалась. Я понимаю, как это выглядело в ее понимании: дочь притаскивает домой несколько ящиков с бутылками и весь вечер орудует открывашкой… У подруг ситуация оказалась аналогичной.

Но, как говорится, голь на выдумки хит­ра. Первой выход нашла одноклассница, сообразившая, что покупать крышки вовсе необязательно. Их можно… найти.

Поначалу сомнительно выглядевшее предприятие («ты что, правда пойдешь их по улицам собирать?») внезапно возымело успех. Взяв в сопровождающие маму, подруга отправилась… правильно, на базар. Тактика была проста: многие открывали купленный напиток тут же, возле ларька, и если бутылки уносили с собой, то крышки наверняка бросали тут же. Главное было успеть до момента прихода уборщиков.

И вот так, побродив по опустевшему рынку и спустившись ниже, к гаражам, подружка насобирала нужное количество «монеток». До сих пор вспоминает: было неловко, пару раз даже заглянула в мусорку, но в самые неловкие моменты дочку прикрывала широкой юбкой мама.

Папа участвовать в афере отказался, сказав, что три безголосых балбеса не стоят подобного позора и дочь на концерт он не пустит, но на выручку пришли женские слезы.

Повторить подвиг и насобирать крышки мы со второй подругой не смогли – не нашлось взрослых соратников. Но жажда наживы, повышенный спрос и опять-таки предприимчивость сделали свое дело: их собрали за нас. В любом продуктовом магазинчике, торгующем напитками, установили курс: одна «монетка» – 2 тенге. Купить билет можно было тут же, не отходя от кассы.

Наверное, это было первый раз в истории города, когда культурное мероприятие имело такой оглушительный успех. Довольными ловко обставленным проектом остались все: и музыканты, по слухам, получившие весьма приличный гонорар за свой приезд, выданный, надо думать, отнюдь не ребристыми кругляшками; и организаторы, сумевшие провернуть такое масштабное зрелище («по телевизору сказали», что на стадионе, где проходил концерт, собралось свыше 100 тысяч человек); и рядовые продавцы, вовремя сооб­разившие, как навариться на меломанах.

Обладателем же главного приза стал, несомненно, поставщик пенного – ведь далеко не все додумались пойти собирать крышки под прикрытием маминой юбки.