Почему каждому туристу стоит посетить древнее городище Чирик-Рабат в Казахстане

Когда меня, корреспондента с двадцатилетним стажем, люди приезжие спрашивают, что можно посмотреть в моем родном регионе, чтобы запомнилось навсегда, я советую найти возможность посетить древнее городище Чирик-Рабат.

Путешествие во времени

Но это, кстати, и для нас, проживающих в Кызылординской области, на севере которой городище расположено, проблематично. Хотя у самых упертых журналистов, в том числе и у меня, получалось. Но это был экстрим. Всегда это была осень, и страх остаться в машине, застрявшей навсегда среди безлюдных мест в топи гнилых саксауловых болот, преследовал несколько часов на самом сложном участке в 90 километров. Поясню: от крайнего аула Комекбаева в Кармакшинском районе до Чирик-Рабата больше нет человеческого жилья. Весь путь только по безлюдной пустыне. Но испытания того стоили.

Путешествие к городищу становится как бы путешествием во времени. И, кстати, меня порадовало, что моими попутчиками были молодые ученые-археологи, в том числе Азилхан Тажекеев – сейчас один из лучших преподавателей Государственного университета им. Коркыта-ата, руководитель научно-исследовательского центра «Археология и этнография» в Кызылорде, блестящий лектор и автор статей. А в мою первую поездку к Чирик-Рабату, а было это 15 лет назад – аспирант Института антропологии и этнологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук.

Примечательно, что это древнее городище осваивалось дваж­ды. В IV–II вв. до н. э. и в IX–XII веках. В Чирик-Рабате только крепостей зафиксировано семь, причем довольно отдаленных друг от друга. Казахстанские ученые получили за много лет раскопок здесь, а начали они «копать» в 2005 году, подъемный материал сакской и огузской эпох. И весь он достаточно интересный и весьма ценный.

Как раз в ценности изучения Чирик-Рабата никто из кызылординцев уже давно не сомневается. Еще в 2005 году на «Маргулановских чтениях», состоявшихся в областном центре Приаралья, именитый Карл Байпаков, на тот момент директор Института археологии им. А. Маргулана, представляя первые материалы экспедиции института на городище, сказал: «Одним из самых значимых памятников саков Приаралья является, без сомнения, городище Чирик-Рабат». Сейчас этого удивительного, сверхталантливого и поразительно скромного человека среди нас уже нет…

Но те чтения мне и моим коллегам, присутствовавшим на них, запомнились. Мы узнали о Чирик-Рабате, которым многие интересовались, достаточно, чтобы загореться идеей посетить городище. Ученые нам рассказали, что по прямому пути расстояние от Кызылорды до Чирик-Рабата составляет километров триста (но где они, прямые пути?) и что расположен он на левом берегу старого рус­ла реки Жанадарьи. Обживалось городище не единожды, и существует понятие «чирик-рабатская культура», так как это памятник нескольких эпох – и довольно хорошо сохранившийся памятник.

Золото или железо?

Немного позже раскрыл завесу тайн уникального городища кандидат исторических наук Жолдасбек Курманкулов, руководивший казахстанской чирик-рабатской экспедицией несколько сезонов подряд. Ученый описал тогда находки архео­логов так: «В драгоценных изделиях, найденных в мавзолеях городища, 97 процентов золота. Такого не купишь в современных магазинах». «Некоторые артефакты показывают, что у представителей чирик-рабатской культуры были налажены тесные и дальние культурно-экономические связи с регионами Средиземноморья». «Погребальные мавзолеи городища функ­ционировали для пяти-шести поколений людей».

Но то, что я увидела, попав на исторический объект сама, поразило воображение больше слов. По рельефу местности и благодаря спутникам-архео­логам получилось составить картину того, что происходило здесь тысячи лет назад!

Представьте себе городище, окруженное высокой крепостной стеной, а в разные стороны от него – мелкие поселения и поля, снабженные разветвленной ирригационной системой. И в городище, кстати, никто не жил. Жили только за его пределами. За крепостными стенами – огромный некрополь.

И вот я стою на крепостной стене сакского периода, опоясывающей городище площадью в 12 гектаров по периметру – и все как на ладони. В центре городища несколько курганов с «царскими» погребениями. Под ними еще мавзолеи поменьше и цитадель. Комплекс захоронений опоясан валом и рвом. В крепос­ти Чирик-Рабат, напомню, не было найдено жилых помещений, и именно поэтому ученые считают, что за крепостными стенами люди не жили.

В некрополях городища три типа захоронений. Наверняка это кремация, она имеет истоки в бронзовый период. Некоторые крестовинные мавзолеи имеют вид древних крематориев, где тела умерших вместе с их вещами предавали огню. Это хорошо видно по прокаленной докрасна огнем глине мавзолеев. Тогда, во времена Чирик-Рабата, было распространено также «трупоположение» – привычный нам способ захоронения тела в земле. И есть доля вероятности, что в Чирик-Рабате практиковалось так называемое труповыставление, когда тела после ритуального обряда оставлялись в мавзолее открытыми, не преданными ни огню, ни земле, на съедение хищникам. Но во всех случаях найденные костные останки – базовый археологический материал.

– Это обыватели считают, что наибольшую ценность представляют артефакты, изготовленные, скажем, из золота. А ант­ропологи по костным останкам определяют, какой социальный уровень жизни был у людей в этой местности в давние времена, чем они питались, – отметил Азилхан Тажекеев. – Какими были их основные занятия, продолжительность жизни. В окрестностях Чирик-Рабата, например, а там было множество небольших поселков, люди занимались в основном земледелием.

«В период наибольшего развития ирригационных площадей, в эпоху античности, в низовьях Сырдарьи культурная полоса имела площадь в 2,2–2,5 миллиона гектаров и располагалась преимущественно вдоль Жанадарьи и многочисленных боковых ответвлений, где обнаружены и исследованы крупные крепости-города и сельские поселения апасиаков – союза сакских племен. На среднем течении Жанадарьи расположены величественные развалины их древней столицы Чирик-Рабата», – писал в свое время Сергей Толстов, руководитель Хорезмской экспедиции, работавшей на Чирик-Рабате во второй половине прошлого века. Толстов считается первым ученым, взявшимся серьезно изучать Чирик-Рабат.

Ученые говорят, что с высоты Жанадарьинская система ирригации, которой пользовались люди две тысячи лет назад, представлена просто графичес­ки. И ирригация как таковая, к слову, тоже предмет глубокого научного изучения. Апасиаки здесь, в частности, использовали в качестве магистральных каналов боковые русла реки, берега русел для этого были укреплены дамбами. От них отводились узкие и короткие арыки. Каналы нередко соединяли два широких протока. Очевидно, жители пользовались в качестве источника водоснабжения полей попеременно, то одним, то другим из них, что свидетельствует о неустойчивости водного режима района. В реках то была вода в избытке, то они становились маловодными. Циклически.

И все-таки манит именно золото древнего городища, десятки предметов из него, поднятых археологами.

– Когда мы только начинали раскопки, нам тоже казались находки из золота чем-то необыкновенным, – рассказали ученые КГУ им. Коркыта-ата. – В экспедиции было много молодежи, веселой, увлеченной, и тому, кто находил украшение или золотую пронизь одежды, мы вечером выдавали банку сгущенки. В награду. А после пыл прошел, тем более что для саков золото не представляло такой ценности, какую имеет у нас сейчас. К примеру, многие могилы были разграблены соплеменниками погребенных. И брали грабители из захоронений отнюдь не золото. Украшения они как раз бросали на дне. Дороже золота в сакские времена было железо – ножи, мечи, любое оружие.

Люди Чирик-Рабата

Археологи, кстати, обратили мое внимание на особенности крепостной стены Чирик-Рабата. По сути дела, она должна бы нести оборонительную функ­цию. Но нет на стене стрелковой галереи, нет над воротами бойцовой башни. Получается нечто бутафорское. Крепостная стена есть, а функций она, кроме антуражных, не несет. Нельзя с крепостной стены пус­тить стрелу, в ворота крепости мог войти любой более или менее сильный отряд воинов, ведь над ними нет бойцовой башни. Неоткуда врагов даже кипятком облить. Получается, люди не прятались за стенами крепости-некрополя. Или они не боялись врагов, встречали любые натиски смело. А возможно, в этих местах врагов у них просто не было.

Кстати, и Жолдасбек Курманкулов на своих пресс-конференциях в Кызылорде рассказывал, что в окрестностях Чирик-Рабата жил мирный красивый народ. Люди не богатые, но и не бедные, умевшие работать, освоившие множество ремесел. Золотые изделия были наверняка отлиты на месте. Не ввезены извне. Гончарные изделия также несут местный колорит. Самые первые артефакты, обнаруженные здесь казахстанскими учеными, выставлены в Национальном музее Казахстана.

Я поинтересовалась у археологов: как было определено, что основным занятием чирик-рабатцев было земледелие? Оказалось, что очень просто. При раскопках из животных останков в основном были найдены кости крупного рогатого скота – коров, а с ними в долгое кочевье не отправишься. Казахстанские специалисты как бы подтвердили выводы Толстова, сделанные в 1946 году: «Представление о кочевом быте массагетов преувеличено. Это были поолуоседлые племена, соединявшие древние традиции рыболовства и земледелия с развитым полукочевым скотоводством».

К слову, во времена образования Чирик-Рабата еще не было Аральского моря. Сырдарья, которая нынче вливается в Аральское море, раньше по жанадарьинскому руслу сливалась с древним протоком Амударьи – Акчадарья.

Находки за многие сезоны раскопок на Чирик-Рабате были сделаны разные. Урожайным на артефакты стал, к примеру, 2005 год. Тогда в городище обнаружили подземный склеп, где был погребен знатный воин. Отличалось захоронение типично сакским положением тела. Могила не была разграблена. В изголовье воина найдена фляжка с рунической надписью. С правой стороны от тела покойного при захоронении был положен нож, с левой – меч. Меч удлиненный, сарматского типа. Воин, получается, был всадником, длинные мечи не использовали пешие вои­ны, они пользовались, скажем, акинаками.

Также в Чирик-Рабате обнаружены сосуды, сделанные из цельного монолитного куска алебастра. Алебастровые залежи во время становления Чирик-Рабата могли встречаться по Средиземноморью и в эллинических государствах Передней Азии, в Греко-Бактрийском, Парфянском государствах. Еще раз подтверж­даются дальние экономические, культурные связи саков Чирик-Рабата с другими народами.

Найдены часть погребальной маски и кусочки голубого, предположительно персидского стек­ла, а также много наконечников для стрел. Причем некоторые из них, как подчеркнули ученые, сделаны в форме лопатки. И это стрелы не для охоты или боя. Стрелой с наконечником-лопаткой нельзя убить животное или человека. Зато оглушить можно, во время скотокрадства например.

Примечательно, что вместе с казахстанскими экспедициями вели работы ученые французские и итальянские. Интерес к древнему городищу международного научного сообщества велик.

Экстрим? Экстрим!

А что же туризм? В Приаралье нет на данный момент ни одного успешного, «продавае­мого» маршрута. Реально ли его открыть к Чирик-Рабату? Ведь это может принести приаральскому региону славу и деньги. Реально, но над этим предстоит работать.

Во-первых, археологам нужно вести дальнейшие раскопки, а значит, для туристов ученые должны определить места в городище, которые можно и нельзя посещать, осматривать. Туристический бизнес не должен мешать научной работе.

Во-вторых, к Чирик-Рабату нет никакой дороги. Я уже описывала – это бесплодная опасная пустыня. Турфирм, специализирующихся на экстремальных поездках, в Кызылорде не имеется. В-третьих, летом, в разгар туристического сезона, посещение городища почти невозможно. Песок здесь днем нагревается до 60 градусов по Цельсию. Ходить трудно. А местность кишит змея­ми и насекомыми, в том числе ядовитыми пауками. Археологи обычно работают здесь в сентяб­ре – октябре.

Но в других странах, к слову, есть маршруты и экстремальнее, чем чирик-рабатский, и туристов на них – хоть отбавляй. Главное – начать, проработать, учесть рис­ки. И развивать туризм.