Юбилей стойкости

4 августа 1991 года Президент СССР и Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев вопреки предостережениям ближайшего окружения о возможном выступлении против него улетел вместе с семьей из Москвы на отдых в Крым. И практически сразу включился зревший не один месяц механизм заговора.

Уже на следующий день, 5 августа, на конспиративном объекте КГБ СССР в Подмосковье собрались глава советской госбезопасности Владимир Крючков, союзный министр обороны Дмитрий Язов (в 1980–1984 годах – командующий войсками Среднеазиатского военного округа со штабом в Алма-Ате), секретари ЦК КПСС Олег Бакланов и Олег Шенин, а также руководитель аппарата Президента СССР Валерий Болдин. Они договорились перейти к решительным действиям без проволочек.

6 августа Крючков поручил особо доверенным сотрудникам проанализировать перспективу введения в стране чрезвычайного положения. Записка об этом была составлена в последующие два дня, а к 15 августа были готовы и официальные документы, оправдывающие введение ЧП. Решающий раут заговорщиков состоялся вечером 17 августа также в секретном особняке госбезопасности на окраине Москвы.

Там был детализирован план, который предусматривал изолировать с 18 августа в Крыму Горбачева и потребовать от него ввести в стране ЧП или подать в отставку. В случае отказа – объявить его больным и неспособным к руководству страной, а обязанности главы государства возложить на вице-президента Геннадия Янаева, создав Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП).

Двухсуточное «Лебединое озеро»

В 13 часов московского времени 18 августа 1991 года группа заговорщиков на предоставленном Язовым самолете Ту-154 вылетела с подмосковного военного аэродрома в Крым. Между 17 и 18 часами того же дня они встретились с Горбачевым, который к тому моменту был отрезан от всех видов связи. Разговор с ним получился непродолжительным. Первый и последний Президент СССР отказался как вводить ЧП, так и передавать кому-либо свои полномочия. «Когда они уходили, я не сдержался и обругал их «по-русски», – признавался впоследствии Горбачев.

На рассвете 19 августа министр обороны Дмитрий Язов собрал в Москве командующих войсками военных округов, приказал им усилить охрану стратегических объектов и привести войска в боевую готовность. «Об остальном, – сказал министр, – узнаете из сообщений радио и газет».
Они не заставили себя долго ждать. С началом утреннего вещания дикторы Всесоюзного радио и центрального телевидения зачитывали документы о вступлении в должность исполняющего обязанности главы государства вице-президента СССР Геннадия Янаева «в связи с нездоровьем Михаила Сергеевича Горбачева», введении в стране чрезвычайного положения, создании ГКЧП и его обращения к народу.

Между официозными сообщениями ЦТ Союза транслировало (в общей сложности больше двух суток) запись балета «Лебединое озеро» – точно так же, как после кончины предшествующих руководителей КПСС Брежнева, Андропова и Черненко. С 9.30 19 августа в Москву вступили колонны военной техники. В столицу СССР были введены в тот день 4 тыс. военнослужащих, более 360 танков и около 430 бронетранспортеров.

В 17 часов в Москве началась печально известная пресс-конференция членов ГКЧП вице-президента СССР Геннадия Янаева, министра внутренних дел Бориса Пуго, секретаря ЦК КПСС и первого зампреда Совета обороны СССР Олега Бакланова, председателя Крестьянского союза Василия Стародубцева и президента Ассоциации госпредприятий Александра Тизякова. Весь мир увидел, как трясутся руки у Янаева и бледно выглядят остальные гэкачеписты.


Оправдались худшие опасения

«Если касаться всех деталей августовского путча, то не могу пройти мимо нескольких фактов, – пишет в своей книге «На пороге XXI века» Нурсултан Назарбаев. – Они имеют ключевой характер для понимания той ситуации, которая складывалась непосредственно перед путчем и после него. Борис Ельцин накануне тревожного августовского периода был в столице Казахстана, мы вырабатывали общие подходы к формированию обновленного Союза. Результатом нашей встречи стало подписание 17 августа 1991 года совместных заявлений «О гарантиях стабильности Союза Суверенных Государств» и «О едином экономическом пространстве».

Обстановка тех дней была крайне напряженной. «Мне вспоминается один очень характерный эпизод, – отмечает Нурсултан Назарбаев. – Утром 19 августа я вышел из дому и… не увидел своей служебной машины. Честно говоря, тогда был готов ко всему, в том числе к аресту. Но оказалось, что водитель просто поставил автомобиль в тень и не заметил, как я вышел из здания».

Приехав на работу, Назарбаев бросился к телефонам спецсвязи. «Я попытался связаться с Горбачевым, но мне это не удалось, – вспоминает первый Президент Казахстана. – Затем собрал руководителей республиканских органов. Но во время встречи с ними увидел, что они погружены в оцепенение. Большинство тогдашних руководителей республики сочло необходимым выразить поддержку ГКЧП... Отдельные чиновники начали выносить портреты Горбачева из кабинетов. Как бы ни хотелось сегодня кое-кому это отрицать, но так в действительности было».

После настойчивых требований Назарбаева к кремлевским связистам его соединили лишь с Язовым. Маршал не по-военному уклонялся от ответов и лишь просил «немного подождать». Зато без обиняков подтвердил худшие опасения Ельцин, улетевший накануне из Алма-Аты в Москву и сам позвонивший Назарбаеву в 10.30 19 августа.

Раздать автоматы Калашникова!

Между 13 и 14 часами 19 августа было распространено краткое сообщение, что в Алма-Ате проходит совещание правительства, но чрезвычайное положение в Казахстане вводится не будет. А в 17 часов по республиканскому телевидению выступил с обращением к народу Нурсултан Назарбаев, в котором он призвал население, военных и других силовиков к выдержке и спокойствию, подтвердив, что ЧП в республике не вводится.

«Любое эмоциональное, непродуманное действие со стороны каждого из нас может стать началом тяжелых социальных потрясений, – говорил глава Казахстана. – В эти дни мы должны в полной мере опереться на накопленный веками опыт дружбы между народами, который всегда был для нас основой единства и взаимопонимания. Я подтверждаю приверженность политике укрепления суверенитета республики и принципам демократии. Глубоко уверен в том, что народ Казахстана проявит высокую сознательность, бдительность и сплоченность».

Тем не менее на следующий день, 20 августа, всем было тоже не по себе. Сообщения из Москвы приходили одно тревожнее другого. Под вечер того дня в Алма-Ате состоялось экстренное заседание Президиума Верховного Совета с участием Президента, министров и депутатов. Нурсултан Назарбаев обратился к ним с предложением: он немедленно вылетает в Москву, чтобы предотвратить кровопролитие, ибо убежден, что если будут большие жертвы, то начнутся катаклизмы в масштабах всей страны.

Но зал единодушно выступил против. Многие прямо говорили, что Назарбаева в Москве просто арестуют. А депутат Мараш Нуртазин, шахтер из Караганды, запальчиво предлагал раздать автоматы Калашникова и «отбиваться до последнего».

Два ключевых момента

Позже Нурсултан Назарбаев вспоминал: «Мне было ясно: в Москве происходит антиконституционный государственный переворот. Но одно дело оценить ситуацию, а другое – выбрать правильный путь решения проблемы. Первой задачей для меня было поддержание стабильности в республике и предотвращение возможных конфликтов. По мере прояснения ситуации и ее анализа становилось понятно – путчисты терпят поражение. Впрочем, я, знавший персональный состав ГКЧП, был в этом уверен с самого начала, но боялся одного – в судорожных попытках остаться у власти они могли натворить столько всего…»

Вечером 20 августа Президент Казахстана выступил по республиканскому телевидению с новым заявлением, в котором подчеркнул, что объявление чрезвычайного положения не соответствует Конституции, указы и другие документы ГКЧП не имеют законной силы, а его действия попирают декларации о суверенитете республик.

«Я бы выделил два ключевых момента, – говорил Нурсултан Назарбаев. – Во-первых, нет никакого сомнения в том, что экономическая, хозяйственная, да и политическая жизнь государства подошла к той роковой черте, за которой наступал полный и окончательный развал общества. Во-вторых, ситуация в стране требовала незамедлительного вмешательства, однако объявлять чрезвычайное положение можно было, только опираясь на конституционный, правовой фундамент».


Восстановить законность

«Вечером 20 августа мне поступила информация о штурме Верховного Совета России, – вспоминает Нурсултан Назарбаев. – Я тут же связался с Крючковым… с Ельциным… набрал Янаева… позвонил Язову… сказал ему: «Вы – солдат, прошли войну. Не обагряйте руки кровью своих детей. Там стоит одна молодежь». И потребовал немедленно вывести войска. Возможно, это подействовало на них».

С резким осуждением путча выступил целый ряд парламентариев и общественных организаций Казахстана. Уже 20 августа родились два громких коллективных заявления.

«Мы, подписавшие это обращение, требуем восстановления законной власти в СССР и предания суду организаторов переворота», – объявили антиядерное движение «Невада – Семипалатинск», Социал-демократическая партия Казахстана, комитет «Арал – Балхаш – Азия», республиканский профсоюз «Бирлесу», межнациональное движение «Единство» и другие – всего около 20 негосударственных объединений.

С другим призывом выступили 20 парламентариев, в том числе Мурат Ауэзов, Ермухамет Ертысбаев, Виталий Воронов, Мараш Нуртазин, Виталий Розе, Петр Своик, Тимур Сулейменов и другие.

«19 августа 1991 года в СССР произошел антиконституционный государственный переворот, влекущий попытку узурпации власти узким кругом лиц, которые под флагом «наведения порядка и дисциплины», «спасения Родины» толкают страну в пучину гражданской войны, – констатировали депутаты. – Обращаемся ко всем гражданам республики с просьбой сохранять спокойствие и выдержку».

Важнейший фактор приближения к независимости

Ситуация в Москве оборачивалась уже трагически. В ночь с 20 на 21 августа в столкновении с бронетехникой погибли молодые москвичи Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов. Осознав, что эскалация силы повлечет за собой новые жертвы, утром 21 августа министр обороны СССР Дмитрий Язов отдал приказ о выводе войск из Москвы, что, по сути, означало провал путча.

Между тем Нурсултан Назарбаев действовал оперативно. 23 августа он заявил о своем выходе из Политбюро ЦК КПСС, а 28 августа на Пленуме ЦК Компартии констатировал: «КПСС в результате действий ее центральных руководителей окончательно потеряла свой авторитет перед народом, прекратила свое существование как единая структура».

В те же горячие дни Нурсултан Назарбаев создал Совет безопасности, золотой и алмазный фонд республики, а 29 августа 1991 года принял историческое, по достоинству оцененное мировым сообществом решение о закрытии Семипалатинского ядерного полигона. Позиция Первого Президента республики на переломе эпох стала важнейшим фактором закрепления суверенитета и обретения Казахстаном реальной независимости.