Ковры на гаражах и заборах. Креатив от Даны Бектаевой

В моем детстве над кроватью висел вышитый мамиными руками ковер. Перед сном мне нравилось рассматривать его, пытаясь разгадать, что зашифровано в красно-черном украинском орнаменте. Окунулась в воспоминания, как только зашла в просторный двор многоэтажки, расположенной в центре города. Он постепенно превращается в музей под открытым небом. Бетонные панели забора, гаражи и даже двери подъезда теперь украшены изображениями старинных казахских ковров.

Ежедневно несколько художников, откликнувшихся на призыв Даны Бектаевой, работают над воспроизведением очередного ковра или орнаментов, нанесенных на старинные сундуки. На каждом таком рисунке есть надпись художника, вложившего свой талант, силы и время в копирование произведений одного из самых древних народных ремесел. А это очень кропотливый труд. Мастера кисти стараются максимально воссоздать каждую деталь орнамента, точно передать цвета, подобрав соответствующие краски.

Проект оказался дорогостоящим и достаточно длительным по времени. Роспись идет с июня, и сколько месяцев понадобится еще, чтобы все окружающее пространство наполнилось яркими красками, неизвестно.

Подвижнический труд Даны Бектаевой, владеющей крупнейшим в стране собранием казахских ковров ручной работы, не остался незамеченным. Двор многоэтажки по улице Гани Иляе­ва уже стал знаменитым, сюда идут горожане и приезжие.

– Обратите внимание на этот ковер, который я назвала «Абылайхан», потому что на его шапке были изображены похожие символы, – Дана Бектаева откладывает в сторону кисть и краски, сделав перерыв в работе. – Также здесь показан танец драконов или скорпионов. Это один из самых редчайших ковров, один из самых старых, датируемый XIX веком. Соглас­но египетскому знанию, есть время, когда человек проходит 12 часов ночи, и в каждом часе ему открываются определенные двери. В мифологии шумеров говорится, когда Гильгамеш – правитель шумерского города – шел в место слияния гор, там его встретил человек-скорпион. Это своеобразное тайное знание. Оно отображено здесь, на текстиле.

Коллекционер утверждает, что так называемых ковров «Абылайхан» было ограниченное количество. До наших дней дошли и вовсе единицы.

– Этот тип ковров в народе называют арабы кілем, – показывает изображение еще одной жемчужины своей коллекции Дана Бектаева. – Он появился в Казахстане с первыми миссио­нерами, принявшими ислам. Он примечателен и тем, что на нем есть изображение верблюда. Оно неприметно, как будто животное спрятано, но если хорошо присмотреться, то можно увидеть. Ни на одном другом ковре такого рисунка нет. Казахские ковры не были очень большими по размеру, уже потом их стали увеличивать. Их оригинальный размер –около двух метров в длину.

Пиетет к коврам ручной работы у Даны с детства. Уроки ковроткачества, полученные от бабушки, жившей в ауле, не прошли для нее бесследно. Она стала не просто ценителем и почитателем народного искусства, но спустя годы увлеклась собиранием ковров ручной работы. Сейчас в ее коллекции около тысячи ковров, в целом в собрании более полутора тысяч экспонатов, включая другие предметы быта казахов.

Ковры выполнены в традиционных для казахского ручного ковроткачества техниках – бескесте, баспа, кежім теру, в полной мере передающих мироощущение предков, находившихся в гармонии с природой.

К коллекционированию ковров Дана, по ее признанию, пришла вполне прозаично. Время от времени задавала себе вопрос: что нравится, чем бы хотела заниматься? В такие минуты чаще всего перед глазами возникал ковер. И этот образ оказался решающим. Неслучайно, наверное, в одной из сказок, написанных моей героиней – а у нее шесть книг, изданных на казахском, русском, английском и французском языках – рефреном звучит фраза: «Иди за своим сердцем!»

– Я подумала, а почему бы и нет? – рассказывает коллекцио­нер. – Это действительно интересная тема. Предметы ручной работы меня всегда волновали и восхищали. Я неизменно останавливалась возле них, мне нравилось их разглядывать. Так появилось желание заниматься коврами достаточно серьезно. К слову, первый ковер я приобрела в подарок сестренке задолго до того, как всерьез окунулась в мир ковров. Конечно, для этого нужны средства. Если кто-то находит удовольствие в том, чтобы поехать отдохнуть за границей, то для меня радость – ковры. Они излучают свою энергию.

Каждое новое приобретение подстегивает желание искать и находить новые ковры, пополняя собрание и делая его разнообразнее. Очередной ковер коллекционер воспринимает как отдельную историю, связанную с жизнью казахской семьи, а то и сразу нескольких поколений.

Алаша, арабы кiлем, бескесте кiлем, текемет, кошма, сырмақ, выполненные из натуральной верблюжьей шерсти или с добавлением овечьей, традиционно служили украшением дома, своего рода оберегом. Каждая хозяйка сама решала, какой орнамент и какую цветовую гамму выбрать. При этом в каждом регионе были свои особенные мотивы и тона, позволяющие искусствоведам безошибочно определить географическую принадлежность текстиля.

В коллекции Даны Бектаевой представлены ковры из Южного и Западного Казахстана, Кызыл­ординской, Атырауской и Алматинской областей, северных регионов страны.

– Для меня важно, чтобы ковер был родом из казахского дома, – продолжает Дана Бектаева. – Это принципиальный момент, можно сказать, основной критерий при отборе очередного экземпляра. Через ковер можно увидеть и понять, о чем думали мои предки, каким был их мир, мировоззрение, чем наполнялась душа. Всякий раз, покупая новый ковер, я испытываю восторг, буквально летаю, моя душа взмывает вверх. Казахский ковер мало изучен, а между тем это неисчерпаемый источник новых открытий в области декоративно-прикладного искусства и древних знаний, которыми был наполнен мир кочевников.

Когда в ее коллекции появилось несколько сотен национальных ковров, стало понятно, насколько они разнообразны. Собирательница не скрывает, что в начале своего пути даже и не подозревала, какое таинство хранится в коврах. Чтобы это осознать в полной мере, захотелось их систематизировать и классифицировать.

Детскую привычку рассмат­ривать незамысловатые геометрические узоры, в основе которых ромбы и восьмиугольники, треугольники и зигзаги, розетки в виде цветов и звезд, растительные и зооморфные мотивы, коллекционер пронесла через годы. Каждый ковер для нее – одушевленный предмет, она остро чувствует его глубину и стремится постичь историю.

– Все свободное время я стала посвящать своей коллекции, задавшись вопросом: а что, собственно, изображено на коврах? – говорит Дана Бектаева. – Этот вопрос я как-то адресовала специалистам Музея искусств имени Кастеева, услышав в ответ, что это – тайна. Для меня ответ был очевидным: не знают. Я стала изу­чать самостоятельно. Помогло то, что с детства много читала. Папа у меня по образованию историк, в родительском доме было много книг. Я читаю много и сейчас. Изучаю не только историю, но и мифологию шумеров, Египта.

Рассматривая ковры, читая и анализируя, Дана Бектаева пришла к выводу, что в казахской культуре все накопленные народом знания переданы последующим поколениям через орнаменты ковров. Чтобы понять это, требуется образное мышление, способность анализировать, сопоставлять и делать выводы, каждый раз поднимаясь на ступеньку выше.

– Знания древности – это духовная часть казахского народа, на основе которой строились все обычаи и традиции, – утверждает Дана Бектаева. – Это предстоит еще исследовать, разгадать. Я понимаю, что пока одна на этом уровне знаний в казахской культуре. Очень надеюсь, что изучение ковров станет предметом коллективного труда исследователей. Для этого, конечно, нужно построить Музей ковра. Наполнение для него уже есть – в моей коллекции около полутора тысяч экспонатов. Там и ковры, и сундуки, и другой текстиль, включая украшения для юрты, предметы быта.

Старые ковры были сотканы из шерсти. Ими украшали как стены юрты, так и пол. Качество шерсти менялось за счет добавки козьей шерсти, делая кошму мягче. Впрочем, Дана особо не вникает в технику и приемы ткачества, полагая, что их всегда можно восстановить. Для нее важнее орнамент, или, как она выражается, содержание, несущее знания.

– Эти ковры в основном были сделаны в Западном Казахстане, а вот эти – уже из Восточного Казахстана, – Дана Бектаева приглашает пройтись по двору, знакомя с основными отличия­ми каждого региона. – Самое интересное, что это – вышивка. Орнамент нанесен в виде буквы «П», на самом деле это вход в другой мир.

Общеизвестно, что такие киизы обычно вышивали сами девочки или их матери. Когда дочери выходили замуж, то забирали их с собой в качестве приданого.

– Это символизировало переход в новый мир, – поясняет Дана Бектаева. – Считалось, что выходя замуж, девушка умирает для семьи и рождается в новом роду. Приходя в новый дом, она вешала свой түскиіз. Очень интересная аналогия с египетским знанием прослеживается. Там существовала «дверь на Запад», а у нас түскиіз вешали на Запад. И когда разгорался огонь, через эту дверь девушка могла видеть своих ушедших в мир иной праведных предков. Здесь нет мистики, здесь говорится о связи прошлых поколений и нынешних. Это на самом деле до сих пор существует в казахской культуре. Если уметь читать между строк, вдумчиво, то все открывается и кажется не таким уж и сложным.

Не менее ценны с точки зрения истории и духовности народа древние деревянные сундуки, узоры на которых такие же говорящие, как и на коврах. Их в коллекции около сотни. Дана считает, что узоры на этих предметах древности переплетаются с узорами других народов и точно так же содержат древние знания, переданные через язык знаков и символов, который существовал у наших предков.

На детской площадке двора нашлось место для рисунков, «снятых» с сундуков. Коллекционер надеется, что тем самым сможет приобщить к такому «чтению» знаний предков, зашифрованных в символах, детей и подростков. Конечно, это сделать мог бы (и должен!) Музей ковра, создание которого коллекционер считает задачей государственной важности, но пока достучаться со своей идеей до городских властей ей не удается.

Дана Бектаева не сомневается, что, кроме чисто научных, исследовательских и образовательных целей, музей мог бы хорошо послужить развитию туризма. Во всяком случае, созданный в Азербайджане Музей ковров практически сразу стал одним из самых посещаемых туристических объектов этой страны.

Ценность собранной частной коллекции с годами будет только расти. Конечно, ее можно распродать. Нет сомнений, что найдутся желающие купить старинные ковры. Но куда более содержательный вариант предлагает собственница коллекции – отправить все это богатство в музей, чтобы сохранить, а при нем построить исследовательский центр для изучения. И тогда ковровое наследие, а с ним и представление о мире наших предков мы сможем передать будущим поколениям.