Круговорот насилия в семье

Недавно в одной из социальных сетей разгорелась жаркая дискуссия. Поводом для нее послужил пост, в котором женщина рассказала, как вызвала полицию, услышав за стеной шум и крики, свидетельствующие об очередной драке между мужем и женой. При этом неравнодушную гражданку поразил тот факт, что соседи, живущие слева и справа, сверху и снизу, делали вид, что спят настолько крепко, что разбудить их не под силу ни падающей с грохотом мебели, ни истошным женским крикам.

Так вот, комментарии на пост оказались диаметрально противоположными. Часть считала, что на подобные вещи нельзя закрывать глаза и думать, что это чужая семья, незнакомые люди, неизвестная ситуация. Оставаясь в стороне, мы как бы даем свое молчаливое согласие на то, что можно бить и истязать, нас это не касается. Оппоненты настаивали, что нечего лезть в чужой монастырь со своим уставом, сами разберутся, поссорятся-помирятся. Дескать, домашние скандалы – это «спальня», и нечего выносить происходящее в ней на всеобщее обозрение, а уж тем более лезть со своими советами.

Не всегда стремятся придать огласке факты насилия и сами жертвы. Причин тут много и самых разных. Кто-то боится осуж­дения родственников, дескать, сама знала. Во многих случаях те же родственники уговаривают жертву молча терпеть истязания, не выносить сор из избы, не позорить их и не позориться самой.

Смею предположить, что соседями моей собеседницы, назовем ее Айнур, как раз и были те, кто не видел ничего зазорного в том, что муж ее бьет и истязает, зачастую делая это на глазах детей. И так на протяжении 14 лет!

Женщине 37 лет, у нее шестеро детей, старшему из которых 13, а самому младшему – чуть больше года. Айнур выросла в небольшом ауле Толебийского района. После окончания школы выучилась кройке и шитью, несколько лет работала по специальности, хорошо освоив ремесло.

Замуж Айнур вышла в 23 года. Ее избранником стал житель Туркес­тана, на 5 лет старше. Чрезмерное поклонение, с которым он относился к ней в конфетно-букетный период знакомства, девушка как раз и объясняла для себя этой разницей в возрасте. Это теперь ей объяснили психологи, что потенциальную невесту должен насторожить не только факт неуважительного обращения с ней до свадьбы, но и, наоборот, гипертрофированное поклонение. Если происходит именно так, а не иначе, знайте: ваш жених обожествляет не вас, а свою мечту. Реалии брака с таким мужчиной окажутся непредсказуемыми.

Моя героиня была на седьмом небе от счастья, как и многие девушки, которым предлагают руку и сердце. Ее не насторожил не только сам факт безмерного обожания, но и то, что ее будущий муж нигде не работает. А продолжает жить за счет родителей.

Розовые очки Айнур пришлось снять буквально сразу же после свадьбы. Вчерашний трепетный поклонник в буквальном смысле слова пустился во все тяжкие. Первым делом он запретил Айнур работать, строго-настрого приказав ни с кем не общаться, никуда не ходить, с утра до вечера сидеть дома в ожидании его возвращения.

Нет, не с работы. Он по-прежнему не имел стабильной работы, ограничиваясь случайными заработками. Да и этот, время от времени появляющийся доход не спешил нести в семью. Вскоре молодая женщина узнала, что ее благоверный играет в казино и карты. После проигрыша она впервые узнала всю его изнанку, когда, вернувшись домой без денег и в мрачном настроении, муж вымес­тил на ней всю свою злость. Так к ежедневным придиркам, упрекам и обвинениям во всех смертных грехах добавились истязания.

Один раз поводом для побоища стало то, что Айнур «до сих пор не забеременела». В ход пошли кулаки и пинки ногами, превратившие женское тело в сплошной синяк. Состояние ее было настолько ­серьезным, что медики Туркестана предпочли отправить на обследование и лечение в Шымкентскую городскую больницу скорой медицинской помощи.

Родители Айнур ждали выпис­ки дочери из больницы, решив забрать ее домой. Но тут на пороге поя­вились құдалар – сваты, приехав просить прощение за своего сына, уверяя, что тот сильно переживает и раскаивается, обе­щая больше пальцем не трогать свою жену.

– Мои родители были непреклонны, не пустив за порог родителей изувера, – рассказывает Айнур. – И тогда они поселились на пороге нашего дома. Без воды и пищи проведя трое суток и тем самым вымаливая прощение у моих родителей и меня. Мне жаль стало пожилых людей, и я снова вернулась в Туркестан, в семью мужа. Я верила в их искренность. Тогда мне и в голову не могло прийти, что все это было ради того, чтобы я забрала заявление в полицию…

Кайрата хватило ненадолго. Он продолжал закатывать сцены ревности, по-прежнему не работал сам и не разрешал это делать ­Айнур. Когда в семье один за другим поя­вились дети, молодая женщина сконцентрировала все свое внимание на них, утешая себя тем, что им нужен отец, какой-никакой, а все же отец. Денег не хватало, особенно стало трудно жить, когда умер отец Кайрата, а мать вышла на пенсию.

Хваткая Айнур предложила открыть на подворье пекарню, печь лепешки и сдобу, не выходя из дома. Крутилась как белка в колесе: днем – с детьми, ночью – в пекарне. Все ради того, чтобы заработать на все необходимое детям, ведь старшие уже учились в школе, и расходы увеличивались с каждым днем. Втайне она надеялась, что, увидев в семье достаток, муж изменится и станет ей помогать. Но вместо этого, он часть выручки умудрялся спустить на свои развлечения.

Младший брат мужа как-то в разговоре предложил строить дом, чтобы не ютиться с детьми в старом родительском саманном жилище. На тот момент многодетная семья уже подала документы на получение жилья от государства. Решили, что участок останется оформленным на братишку, чтобы не потерять очередь.

Энергии Айнур хватило на то, чтобы не просто организовать строительство дома, но и зарабатывать на стройматериалы. Нес­мотря на то что она постоянно ходила в синяках и ссадинах, верила, что муж образумится, увидит, что жизнь налаживается и у них будет скоро свой дом. Но Кайрата интересовали только деньги, на которые можно было делать ставки в карточной игре или закатить пирушку с друзьями.

Дом Айнур практически достроила, а вот пекарню пришлось отдать за долги мужа. В семье снова поселилась нищета, жили только на детские пособия, ведь работать Айнур по-прежнему возбранялось. Подавленное настроение Кайрат все так же вымещал на жене, не стесняясь при этом подросших детей, наблюдавших жуткие сцены избиения. Пил пару раз в неделю, но скандалил и бил жену ежедневно, независимо от состояния.

Чаша терпения Айнур переполнилась в феврале. В тот день у дочери был день рождения. В гости пригласили сестренку Кайрата с мужем и детьми. Айнур накрыла стол, дети играли. Застолье прошло в мирной и дружелюбной обстановке, без спиртного. Но стоило гостям покинуть дом, как Кайрата как будто подменили: он стал донимать Айнур придирками, полетела посуда, посыпались удары кулаками.

Женщина позвонила родителям и попросила забрать ее домой. Официальный развод был оформлен еще 2 года назад, но все это время Айнур надеялась, что семью удастся спасти. Наутро отец с матерью и брат уже были в Туркестане, чтобы увезти ее с детьми. Старший сын отказался уезжать, решив остаться с отцом. Как ни уговаривала его Айнур, ничего не вышло: подросток стоял на своем. Кайрат делал вид, что все, происходящее в доме, его не касается…

Уходя – уходи

С Айнур я познакомилась в Цент­ре оказания социальных услуг «Самғау сенім». Кризисный центр для жертв бытового насилия в Шымкенте создан 3 года назад. Это первое государственное учреж­дение создано для того, чтобы женщинам, испытавшим на себе жестокое обращение и насилие со стороны мужа, было куда уйти. Хотя бы на время. Чтобы посмот­реть на ситуацию, в которой они оказались, как бы со стороны, и принять решение, как быть и как жить дальше.

Здесь женщины могут находиться до 6 месяцев, занимая со своими детьми отдельную комнату. С ними работают юристы и психологи. Специалисты помогают оформить жалобы и заявления в правоохранительные органы, суды, органы опеки и попечительства, местной исполнительной власти. Психологи помогают жертвам бытового насилия разобраться в себе, не мириться с жестокостью, не терпеть и не носить эту боль в себе. Параллельно работают также с детьми, которые, насмот­ревшись на домашние скандалы и побои, находятся в депрессивном состоянии. Если с такими детьми не работать, оставить все как есть, это непременно отразится на их дальнейшей жизни.

Большой плюс этого центра в том, что здесь стараются работать и с агрессорами, приглашая мужей, чьи жены нашли укрытие в казенном учреждении. Приезжают не все и не сразу. Тот же Кайрат, бывший муж Айнур, приехал ­после многократных приглашений психологов и юристов кризисного центра только спустя 2 месяца. Правда, расскаяния в его глазах специалисты центра не увидели, да и пройти курс реабилитации он отказался.

Вообще же больше половины женщин из кризисного центра вернулись домой, наладив отношения с мужьями. Надолго ли? Вопрос сложный. Бывают случаи, когда женщины возвращаются в кризис­ный центр снова, но, к счастью, таких случаев не очень много.

Во многих странах мира есть специальные реабилитационные центры для агрессоров, где психологи помогают им справиться с проблемами, научить строить диалог и не прибегать к насилию, независимо от того, в какой оно форме выражается. В частности, в Германии на законодательном уровне прописана обязательная реабилитация агрессоров.

– Чтобы остановить волну бытового насилия, нужна всеобщая информированность, – говорит юрист ОО «Правовой центр женских инициатив «Сана сезiм» Элина Еникеева. – Все должны четко усвоить, что применять насилие по отношению к кому бы то ни было из членов семьи нельзя, будь то женщина, ребенок, старики или беспомощные люди. Точно так же, как недопустимо насилие в общественном месте.

Правозащитники точно так же ратуют за широкие и открытые разговоры об ответственности агрессоров за бытовое насилие. Поднял руку – получи наказание, причем не символическое. Пока же ответственность за бытовое насилие прописана в Кодексе об административных правонарушениях. Соответственно, она предусматривает штраф, либо ограничение свободы до 15 суток, либо вынесение защитного предписания, которого агрессоры далеко не всегда придерживаются.

По информации начальника отделения управления местной полицейской службы Шымкента Данабая Алиева, с начала года зафиксировано 14 случаев нарушения защитного предписания. За аналогичный период прошлого года таких фактов было 12. Резко возросло и количество преступ­лений, совершенных в сфере семейно-бытовых отношений. Один домашний скандал закончился убийством.

За 4 месяца 2019 года рассмотрено больше 300 жалоб и заявлений в сфере семейно-бытовых отношений, на учет взяты 60 неблагополучных семей.

– Все фигуранты уголовных дел, возбужденных в сфере семейно-бытовых отношений, безработные, – Данабай Алиев пытается составить по моей просьбе портрет домашнего дебошира. – Это непременно мужчина, избивающий свою жену или сожительницу. Приступы подобной жестокости повторяются время от времени, как правило, речь не идет о разовых конфликтах. Точно так же у нас не бывает случаев, когда в качестве потерпевших выступают мужья. При этом возраст может быть самый разный. Тут нельзя определенно сказать, что в ход чаще пускают кулаки молодые люди или, ­наоборот, пожилые. Поводом для скандала, психологического или сексуального насилия, избиения может послужить любая мелочь. Чаще всего в основе домашних скандалов лежат материальные проблемы.

Получается, что в силу материальных проблем одни – бьют, а вторые – терпят. В кризисном центре говорят, что в глазах женщин, решившихся попросить приюта у государства, непременно присутствует страх. За свою жизнь, семью, детей, будущее. Они боятся уйти от мужей, чтобы не остаться без крыши над головой, без средств к существованию, опасаются, что в одиночку не смогут поднять детей, твердо зная, что помощи от родного отца они не получат. Уйти решаются тогда, когда терпеть насилие дальше становится опасно для их жизни и здоровья. Но на осознание этого, как и в случае с Айнур, могут уйти годы.

Живучесть домашнего насилия еще и в том, что наши женщины очень сердобольные и великодушные. Они умеют прощать своим обидчикам не только нанесенные душевные раны, но и рубцы, образовавшиеся на теле после побоев. Очень часто они забирают заявление, поданное в правоохранительные органы после избиения. При этом не задумываются о далеко идущих последствиях, которые в первую очередь скажутся на них же. Дело в том, что, доби­ваясь прощения, агрессор осознает, что всегда можно уйти от ответственности. И все повторяется спустя время снова, с той лишь разницей, что слова морального насилия становятся хлеще, а удар кулака – крепче.

– Из опыта общения со многими нашими клиентами могу утверж­дать, что домашнее насилие напоминает круговорот: насилие, стадия прощения и примирения и снова насилие, – рассуждает Элина Еникеева. – Все идет по кругу. Возможно, если ужесточить наказание в области домашнего насилия, то можно изменить ситуацию, ведь подвергаются ему не только женщины, но и дети, старики, люди с ограниченными возможностями. Одним словом, все, кто беспомощнее, слабее доморощенного тирана.

Насилие в семье «кочует» из поколения в поколение. Дети перенимают модель поведения своих родителей. Если отец избивал мать, а дед вымещал злобу на бабушке, то и их наследник считает, что он вправе поступать точно так же. И сильно удивляется, узнав, что подобное просто недопустимо. Точно так же и девочки, выросшие в семье дебоширов, видя, что их матери молча сносили побои, с детства свыкаются со своей участью жертвы. С детства в их сознании закладывается установка, что побои – это нормально, и противостоять насилию невозможно, да и не надо пытаться это делать. Они заведомо примеряют на себя роль жертвы и не видят ничего предосудительного в том, что мужья их колотят. Молчанием уж точно эту цепочку не разорвать.

– Семья – это двое, одному тащить такой воз не по силам, – убеж­дена психолог Центра оказания социальных услуг «Самғау сенім» Жанар Карымсакова. – Я постоянно это повторяю своим девчонкам, которые очень часто, даже после всего того, что с ними сделали мужья, продолжают корить себя. Они склонны искать причины семейных неудач в себе, лишь бы оправдать домашних тиранов, с которыми их свела жизнь. Это в корне неправильно, так не должно быть. Когда они уходят из нашего центра, я обязательно встречаюсь с каждой, чтобы сказать напоследок слова напутствия. Я им говорю одну фразу: «полюби себя». Простые и понятные слова, важно только следовать им, чтобы изменить свою жизнь.