Наука как источник успешных перемен

Какие меры нужны для эффективной интеграции науки, преподавания и производства, привлечения научных кадров в науку?

Как казахстанские ученые могут участвовать в создании инновационной экономики, внедрении новых технологий?

На эти и другие вопросы рассуждают гости рубрики «Эксперт-совет».

Для наукоемкой экономики

Нурлан Сейдин, заместитель генерального директора по научной работе и международной деятельности РГП «Ғылым ордасы» КН МОН РК, кандидат исторических наук:

– В последние годы растет финансирование науки и социальной поддержки ученых. В Послании народа Казахстана от 1 сентября 2021 года Глава государства поручил существенно увеличить финансирование науки. К 2025 году планируется довести финансирование до 1% от ВВП.

Внесены изменения и дополнения в Закон РК «О науке».

С 2020 года открыта новая бюджетная программа по модернизации и укреплению базы научных организаций МОН, в текущем году выделены 2,9 млрд тенге на материально-техническое оснащение 13 научных организаций. В целях поддержки молодых ученых ежегодно проводятся конкурсы на грантовое финансирование, увеличено количество грантов в магистратуру и докторантуру.

Ежегодно повышается размер стипендии магистрантов и докторантов. Впервые объявлен конкурс на постдокторантуру на 1 тысячу грантов и ежегодно с прошлого года выделяется 500 грантов на прохождение научной стажировки в ведущих научных центрах топовых университетов и академий.

Я считаю, что со стороны госор­ганов создаются все условия для полноценной научной деятельности наших ученых. Сегодня в сфере науки в Казахстане работают более 34 тыс. человек, из них 50% молодые ученые.

Перед научным сообществом страны стоит несколько основных задач, одной из которых является направление науки на индустриальные нужды страны. Перед нами стоит цель перехода на наукоемкую экономику, поэтому коммерциализация является одной из приоритетных задач будущей науки. Принят и работает Закон о коммерциализации РННТД. Внедряется новая система финансирования научных проектов.

Компании, бизнес-структуры привлекаются для реализации проектов коммерциализации. Ученые уже настроились и адаптируются к новым условиям, сегодня они, в первую очередь, обращаются к бизнесу и продают свои идеи и только потом идут за государственной поддержкой своих разработок.

Надо признать, что наука и образование в Казахстане на протяжении многих лет развивались автономно друг от друга и от других секторов национальной экономики. Только последние годы ведущие вузы страны переводятся в ранг исследовательских университетов.

В настоящее время именно исследовательским вузам предстоит реализация новых механизмов интенсивного внедрения результатов научных разработок в инновацион­но-технологическое развитие страны.

Это такие механизмы, как функ­­ционирование в университетах инновационных кластеров, технопарков, бизнес-инкубаторов, центров коммерциализации, венчурных фондов, работающих по заказам индустриальных предприятий с целью развития наукоемкой экономики.

Для создания инновационной экономики и внедрения новых технологий необходимо усилить прикладные научные исследования с привлечением средств нацио­нальных компаний или реального сектора, бизнес-партнеров с долей участия не менее 50%.

Результаты таких исследований в обязательном порядке должны быть готовы для создания производства конкурентоспособной и экспортоориентированной продукции, автоматизированных и программно-технологических комплексов, систем.

Инновационная система с большими допущениями

Фархад Днишев, доктор экономических наук, профессор Института экономики КН МОН РК:

– Формально можно говорить о том, что в стране создана национальная инновационная система. Однако признать ее системой, тем более работающей, можно только с большими допущениями. Главный «выходной» показатель НИС – доля инновационно-активных предприя­тий, хотя и несколько возрос за последние годы (11,5% в 2020 г.), но далек от стандартов инновационной экономики. Особенно если учесть, что за ним стоят инновации преимущественно в традиционных отраслях, невысокой степени новизны, зачастую мелкие и частичные усовершенствования.

В Казахстане сложился промежуточный тип инновационной системы, отличающийся фрагментарностью, точечным характером, диспропорциями и несбалансированностью отдельных элементов, неразвитостью связей между ее составляющими, несовершенством институциональной основы, низким ресурсным обеспечением, разрывом между входными и выходными показателями, неориентированностью на новые типы инноваций.

У нас не достает системного видения инновационного развития, которое принимает во внимание взаимодействие между различными компонентами НИС, не получают необходимого внимания механизмы взаимозависимости различных компонентов НИС, слабо учитывается региональный срез инноваций. Целостных представлений о том, как должна выглядеть инновационная система Казахстана, у органов государственного управления пока нет.

Между тем нашими сильными сторонами являются традиции фундаментальной науки, наличие научных школ, отдельных элементов инновационной инфраструктуры, наличие программ поддержки инноваций.

В этой ситуации необходимо активно использовать имеющиеся возможности для развития инновационной системы, в частности, продолжение курса на индустриальную модернизацию, расширение базы для адаптации зарубежных технологий, развитие R&D-аутсорсинга, рост финансирования НИОКР, создание механизма льготного налогообложения инноваций, развитие звеньев коммерциализации технологий, стимулирование национальных компаний к развитию НИОКР, привлечение ТНК в перерабатывающий сектор, создание в приоритетных секторах экономики совместных предприя­тий с «якорными инвесторами».

Задействование возможностей позволит смягчить имеющиеся рис­ки для эффективного функ­ционирования инновационной системы, связанные со слабостью звеньев технологической направленности, технологическим отставанием экономики, ограниченной емкостью внутреннего рынка, отрывом от глобального научного пространства и цифровым неравенством.

Развитие инновационных систем в мире происходит в направлении усиления горизонтальных взаимодействий между наукой, бизнесом и государством. При этом наблюдается переплетение их функций, наука взаимодействует с государством и частным сектором, они оказывают взаимное влияние друг на друга и формируют равноправное партнерство в виде так называемой «тройной спирали».

В Казахстане ключевые условия и допущения модели «тройной спирали» отсутствуют. Наука и бизнес действуют автономно, наука отличается слабой ин­новационной ориентацией, низка инновацион­ная активность бизнеса, как крупного, так и особенно малого, отношения между ними носят спорадический характер.

Государство периодически предпринимает попытки наладить взаимодействие между наукой и бизнесом, однако эти усилия, на мой взгляд, не имеют систематической основы. Сложившийся формат отношений между наукой, бизнесом и государством пока не позволяет рассчитывать на создание основ инновационной системы на принципах «тройной спирали» в национальном масштабе.

В связи с этим следует развивать в Казахстане локальные инновацион­ные системы в формате «тройной спирали». Наилучшие предпосылки формирования локальных «тройных спиралей» имеются на базе исследовательских университетов и технопарков.

Условиями их развития является стимулирование горизонтальных связей между наукой и бизнесом, развитие института технологических посредников и малого инновационного предпринимательства, привлечение в страну транснациональных корпораций.

Формирование законченной целостной инновационной системы Казахстана национального уровня – задача долговременная. Поэтому целесообразно изменить подход к ее формированию, уделив больше внимания появлению ряда сегментов в ее составе.

Вырисовываются следующие контуры сегментированной инновационной системы Казахстана. Прежде всего, это локальные инновационные системы на базе Назарбаев университета и Парка инновационных технологий в поселке Алатау. Далее это ряд секторальных инновационных систем, включая высокотехнологичный сегмент, связанный с формированием «экономики будущего»; сегмент, ориентированный на инновационное развитие традиционных отраслей промышленности; сегмент, включающий систему инклюзивных инноваций. Наконец, достаточно масштабный сегмент может быть представлен региональными инновационными системами.

Ценить своих ученых

Жаксылык Сабитов, историк, главный научный сотрудник Института истории государства:

– За последние три года в сфере управления наукой произошли тектонические изменения. Было проведено большое количество институциональных реформ и изменений нормативно-правовых актов, которые создали хороший институциональный климат для развития науки в целом. Если эта система будет функционировать еще 5–6 лет без больших изменений, по мнению многих экспертов, наступит эра расцвета науки Казахстана.

Рамку реформ в науке задал Президент Касым-Жомарт Токаев, Министерство образования и науки выступило разработчиком «дорожной карты» реформ, облегчив жизнь как простым ученым, так и многим институциям, эффективность работы которых выросла в разы.

Но при всем при этом есть две вещи, которые требуют реформирования. Во-первых, система подготовки научных кадров. Она испытала целый ряд мелких улучшений, которые привели к росту качества докторантов. При этом структура самой системы не пересматривалась. На данный момент она такова, что система подготовки научных кадров полностью зависит от сотни заведующих кафедр по всему Казахстану. Именно они определяют траекторию обучения, научных руководителей и темы для докторантов. Научными руководителями становятся члены кафедры, близкие заведующему кафедрой. И здесь интересы докторанта стоят на последнем месте. Докторант не может взять научного руководителя со стороны, даже если этот ученый с мировым именем, потому что научного руководителя ему навязывают на кафедре. То же самое касается темы диссертации.

Сильные ученые из НИИ не могут быть фактически руководителями докторантов из-за этой системы, где все решает сотня заведующих кафедр со всей страны. Поэтому много докторантов в итоге не защищаются и заканчивают докторантуру без получения степени PhD. Слабые научные руководители не могут научить докторантов быть сильными учеными.

Здесь можно предложить ввести экспериментальную альтернативную докторантуру (50 докторантов в год, в которой ежегодно 50 ведущих ученых Казахстана могут иметь право брать к себе по одному докторанту для обучения в докторантуре. Это число невелико, количество докторантов у нас превышает 2 000 человек в год, и выделение 50 грантов на экспериментальную докторантуру никак не затронет основную докторантуру. В этом варианте стоит предусмотреть финансовую экономию, согласно которой только докторант и научный руководитель должны решать, как и куда должны тратиться деньги из гранта докторанта (на реактивы, командировки, участие в конференциях, полевые работы). Такая гибкая система док­торантуры повысит ее качество. К 2030 году можно будет подвести первые итоги этого эксперимента. По моему мнению, экспериментальная докторантура такого типа будет гораздо более эффективна, чем ныне существующая.

Во-вторых, улучшения в двух сферах (возросшее финансирование школьных учителей и улучшение системы грантового финансирования) ведут к одному итогу.

С одной стороны, мы видим, что сейчас школьные учителя могут получать заработные платы в 1,5–2 раза больше, чем университетские преподаватели. Ради справедливос­ти надо сказать, что нагрузка у них больше, чем в университетах. Но все равно данный феномен ведет к тому, что некоторые остепененные университетские преподаватели могут уходить либо в школы НИШ, либо даже в обычные школы ради материального благополучия.

С другой стороны, улучшение системы грантового финансирования ведет также к тому, что сильные ученые, получив 2–3 научных гранта, уходят от стрессового преподавания в поле «чистой науки», где на данный момент созданы самые благоприятные условия из-за реформ 2019–2022 годов в сфере науки. Те и другие случаи уже не редкость.

Таким образом улучшения в этих двух сферах ведут к тому, что качество преподавателей университетов падает. Идет утечка кадров. Министерство образования и науки не может директивными методами изменить ситуацию, так как не все вузы у нас государственные, а также потому, что даже государственные вузы получили академическую свободу, в рамках которой МОН РК не имеет больших прав вмешиваться в деятельность вузов.

Решение тут на самом деле есть. Вуз может создать хорошие условия для ученых, если наукометрические показатели также будут одним из главных параметров рейтинга казахстанских вузов. Необходимо создать ежегодный научный рейтинг высших учебных заведений, по результатам которого только 5 вузов Казахстана смогут получать лицензии на магистратуру и докторантуру по разным специальностям. Другими словами, 5 лучших кафедр (например, истории Казахстана или социологии) по наукометрическим данным будут иметь право на лицензии по обеспечению магистрантов и докторантов. Именно такая реформа заставит вузы ценить своих ученых и повысит качество профессорско-преподавательского состава.

Не можем позволить

Зулхаир Мансуров, доктор химических наук, профессор, академик МАН ВШ, советник генерального директора – научного руководителя Института проблем

горения КН МОН РК:

– Я думаю, успех в тесном сотрудничестве ученых с частным сектором для разработки творческих решений, соответствующих меняющимся реалиям рынка труда.

В последнее время Министерство образования и науки реализует научные программы и проекты, направленные на создание новых технологий и новых разработок для роста экономики нашей страны. Необходимо отметить, что объем финансирования науки значительно возрос под координацией МОН РК, и для грантового, и программно-целевого финансирования. Это позволяет ученым реализовать новые научные идеи и разработки. Но, к сожалению, существует несколько проблем, о которых хочу рассказать.

К примеру, на сегодняшний день наш институт издает два международных научных журнала. Для повышения их рейтингов желательны публикации заказных статей крупных зарубежных ученых с оплатой гонорара (более 1 тыс. долларов США), но, к сожалению, мы не можем себе этого позволить.

Также хочу отметить одну из актуальных проблем – выборы директора исследовательских институтов проводить в коллективе. Все требования к квалификации директора, разработанные министерством, высокие, по ним научно-технический совет (НТС), заведующие лабораториями и коллектив института могут выбрать достойного.

Наш институт на основе своих фундаментальных и прикладных исследований выполняет при поддержке Фонда науки три проекта. Мы сделали о них хороший видео­материал и направили в один из отечественных телеканалов. Но, оказывается, показ научных дос­тижений казахстанских ученых платный: в дневное время 540 тысяч тенге, а в вечернее 900 тысяч тенге. Хотя при этом на наших казахстанских каналах показывают и рассказывают об иностранных новинках в области науки и техники, которые вообще для Казах­стана не имеет особого интереса. А про своих казахстанских ученых рассказывать не хотят.

Поэтому складывается ложное впечатление, что в нашей стране нет научных достижений!

Есть и другие сложности

Айдын Есжанов, зоолог, заведующий лабораторией арахнологии и других беспозвоночных Института зоологии КН МОН РК:

– Как правило, финансирование научных проектов по линии Министерства образования и науки ведется двумя путями: программное – целевое финансирование сроком на три года – и грантами сроком от одного года до трех лет. Необходимо отметить, что этот срок достаточно небольшой и для некоторых отраслей науки для получения серьезных результатов его не хватает. По истечении срока финансирования коллектив ученых должен выдать результаты, которые выражаются в научных статьях, монографиях, изобретениях. Однако зачастую нашим ученым сложно уложиться в эти сроки, чтобы получить достоверные результаты. Отчас­ти это вызвано тем, что в ходе и­сследования по тому или иному проекту ученые чрезмерно загружены отчетностью, что серьезно отвлекает от основной работы и также тормозит достижение конечного результата. Здесь хочу отметить опыт передовых стран, где отчет предоставляется только после окончания проекта. Так было во время моего пребывания в Великобритании по двухгодичному гранту: меня практически не беспокоили с отчетами, и я полностью посвятил себя работе.

Есть и другие сложности – это публикация своих результатов в цитируемых международных журналах. Для многих наших ученых, особенно из старшего поколения, публикация результатов своих исследований представляет собой большие сложности. Отчасти это обусловлено незнанием английского языка и, как следствие, низкой эффективностью взаимодействия между автором, рецензентами и редакторами журналов.

Немаловажно и то, что публикации в авторитетных журналах стоят больших денег. И даже несмотря на то, что на эти цели в смете проекта специально выделяются средства, многие ученые не успевают опубликовать свои результаты за те 2–3 года, что длится проект, а по его окончании попросту не имеют средств для этого. Что происходит в таком случае? Руководство исследования (проекта) подвергается, так сказать, штрафным санкциям, согласно договору, возвращает средства в орган, их предоставивший. Следует сказать, что это достаточно частое явление, когда тот или иной коллектив ученых не успевает к окончанию проекта опубликовать свои результаты.

Причины могут быть разные: это и качество полученных результатов либо необходимость повторных исследований, это и длительность процесса публикации результатов в том или ином журнале. Кстати, весь процесс – от поиска подходящего журнала и подачи статьи до ее публикации – может занимать несколько лет. И здесь, по моему мнению, нашим ученым следует пойти навстречу, если мы хотим развивать нашу науку. Например, в случае если коллектив исследователей по окончании проекта по какой-то причине не успел выполнить весь план по публикациям (изобретениям, патентам и т.д.), необходимо дать им специально отведенное дополнительное время для этих целей. Предположим, сам грант предоставляется на два года, учитывая всю бюрократическую проволочку (очень частое явление), от момента подписания всех необходимых соглашений и договоров до поступления финансирования проходит еще несколько месяцев. В итоге по факту на исследования у ученых остается не два года, а полтора, следовательно, вполне закономерно, что это отразится на результатах.

Необходимо исключить бюрократические проволочки и задерж­ку финансирования по окончании конкурса, чтобы коллектив ученых мог сразу же приступить к работе при получении гранта; предусмотреть дополнительное время для публикации результатов после окончания финансирования по конкретному проекту. Скажем, если проект длился два года, то дополнительное время можно было бы предусмотреть в еще один год; если же проект длился три года и более, этот срок, соответственно, мог бы быть короче, поскольку у ученых было больше времени на исследования. Несомненно, что положительный эффект даст и увеличение сроков грантового финансирования – с трех до пяти лет.

Во время своего пребывания в Великобритании я, общаясь с коллегами из КНР, узнал, что молодые ученые Поднебесной раз в два года имеют возможность проходить научные стажировки в ведущих учреждениях за границей. Стажировка проходит по индивидуально составленным планам, в ходе которой специалист обучается, набирается опыта, приобретает новые связи, а после возвращается домой. При этом специалисту разрешается брать с собой семью во время своей заграничной стажировки, государство берет на себя все расходы. Также обстоят дела и с обучением студентов бакалавриата, магистратуры и докторантуры. Вызывает интерес и тот факт, что в КНР ученый составляет некий индивидуальный план на определенный период, за этот срок он должен опубликовать столько-то статей, монографий. В случае его выполнения его премируют, в случае перевыполнения его премируют дополнительно. Думаю, во многом научные достижения китайских ученых связаны с продуманной организацией труда. Видимо, и нам нужно присмотреться к такому опыту.

Радует, что постепенно это начинает исправляться, увеличивается финансирование казахстанской науки, однако нам необходимо в краткие сроки наверстывать упущенное. Необходима стимуляция ученых: обеспечение жильем, обучение и стажировки в ведущих научных организациях мира особенно молодых специалистов, поощрение профессиональной активности (публикация статей, книг, монографий).

Большая загруженность всевозможными бумагами, низкая заработная плата, отсутствие прогресса и карьерного роста – все это приводит к тому, что молодой специалист бросает заниматься наукой в Казахстане или, того хуже, уезжает заграницу. Тем не менее, я думаю, нам по силам изменить ситуацию, тем более, как я уже отмечал, курс взят правильный.